— Урс! Как ты здесь оказался? Я тебе так рада! Урсик…

Друг детства и любимый напарник крепко обнял меня, словно боялся, что я растворюсь в воздухе, и сообщил:

— После получения твоей гениальной шифрограммы я первым же рейсом вылетел на Вегу Прайм и с тех пор каждый день обхожу все гостиницы и сторожу в порту. Чучело, куда ты пропала?

— Потом расскажу, — пообещала я, блаженно утыкаясь носом в крепкое мужское плечо. — Урс, как дедушка?

— Дед прекрасно. Он, пожалуй, единственный, кто не волновался и утверждал, что такие выходки — это наследственное. Правда, когда я улетал, мне было велено тебя при встрече выпороть.

— Только попробуй.

— Не буду и пытаться, я до сих пор не вступил в клуб самоубийц. Ты, кстати, как, домой собираешься?

— Домой? — Я сделала вид, что напряженно размышляю. — Знаешь, пожалуй, да.

Нельзя сказать, что дорога на Рэнд прошла в тишине и покое, этому общество Урса никогда не способствовало, но вот роскошь и комфорт — самое подходящее определение для условий нашего путешествия. А получилось это просто — подойдя в космопорту Веги Прайм к кассам, мы выяснили, что Креон не поскупился и для меня заказан билет в каюту класса «люкс». Когда девушка за стойкой услышала, что со мной приятель и я бы хотела ближайшие три дня провести в более демократичной обстановке, она привычно улыбнулась и, пообщавшись по телефону, действительно поменяла мой билет. На двухместный «люкс». Вот так мы с Урсом и оказались в условиях, приближенных к президентским, в первый раз в жизни мой напарник получил возможность проводить допрос с пристрастием главным образом в джакузи, за шампанским с клубникой.

К вечеру следующего дня из меня выпытали все, вплоть до мельчайших подробностей, и настала моя очередь задавать вопросы. Урс рассказал, что когда я проигнорировала второй день выпускных учений, никто не всполошился, поскольку к подобным выходкам все давно привыкли, но вот когда вечером я не появилась в «Альфе», мои бдительные одногруппники забили тревогу, ибо такого вопиющего пренебрежения традициями за мной до сих пор замечено не было.

— Особенно волновалась Марси, — заметил Урс.

— Погоди, а моя сестренка там откуда взялась?

— Ну… С того памятного вечера, как ты привела ее в «Альфу», они с Марком друг от друга просто не отходят, а скоро… — тут друг детства запнулся.

— Что скоро? — с подозрением переспросила я.

— Ничего, так просто.

— Урс! Говори немедленно, а не то… — и я кровожадно потянулась к его пяткам. Он трусливо поджал лапы.

— Говорю. Уже говорю. Но Марси меня прибьет, она так хотела сохранить все в тайне…

— Р-р-р.

— Ладно, ладно. Марк сделал твоей сестре предложение, и она его приняла.

Я подавилась клубникой.

— Нэтта, — Урс заботливо похлопал меня медвежьей лапой по спине, — с тобой все в порядке?

— Хм… Абсолютно. Слушай, они это серьезно?

— Угу. Ты бы видела этих счастливых идиотов. Сидят в уголке, за ручки держатся и смотрят друг на друга сияющими глазами.

— М-да, хорошо, что меня там не было.

— Ничего, еще понаблюдаешь.

— Верю. — Я поморщилась. — Кстати, как Дин? Ты о нем что-нибудь слышал?

— Твой-то? В панике поставил на уши все спецслужбы, никому не давал ни минуты покоя, а когда твой дедушка получил сообщение, что ты жива и невредима, и имел неосторожность сказать об этом Дину, тот чуть не снес в припадке ревности ваш коттедж и пару соседских в придачу, все требовал, чтобы ему немедленно сообщили, с кем и куда ты сбежала. Отелло чистой воды, смотреть было страшно.

Я польщенно улыбнулась, одновременно поежившись при мысли о предстоящем объяснении с бывшим любовником.

— Нэт, а что теперь будет с вашими отношениями?

— С Дином? Черт его знает, прилетим — подумаю, сейчас есть заботы посерьезней.

— Например?

Я взяла бутылку и долила свой бокал доверху.

— Например решить, что мы будем есть на ужин — морской коктейль или свинину на углях.

— Да, — с озабоченным видом согласился Урс, — действительно, жизненно важная проблема.

Отставив бокал, я потянулась за маленькой надувной подушкой, и следующие полчаса мы увлеченно бутузили друг друга, благо размер ванны оставлял простор для маневра, а затем, смеющиеся и запыхавшиеся, решили основную проблему в пользу свинины. Вечером, засыпая на пуховой перинке, я вновь чувствовала себя прежней, беззаботной Нэттой. Усилиями Урса с каждой минутой полета воспоминания о пережитом приключении становились все более эфемерными, а ужас от предстоящей встречи с ректором все более реальным.

— Урс, что ему сказать? — спросила я за последним завтраком, намазывая булочку абрикосовым джемом.

Напарник, как всегда, понял меня с полуслова.

— Пьеру-то?

— Ему, — тяжело вздохнула я.

— Боюсь, солнце мое, у тебя есть единственный выход — чистосердечное признание. Придется рассказать об очередном проявлении нестандартного мышления и великолепном знании улиц родного города.

— Урс! Я серьезно. Что со мной будет?

Напарник беззаботно махнул рукой:

— Да не переживай так. Ничего страшного не случится, пожурит, заставит сдать экзамены и отправит работать на Главный терминал.