Этот урод знал, когда нужно окончательно разозлить меня. За что и поплатился. Давно надо было его с дороги убрать.

Хотя нет… Тогда бы я не словил такой куш.

О котором думаю весь день.

Темнота накрывает город. Заканчиваю с бумагами, откидываю их в сторону. И с нетерпением жду нашей следующей встречи с куклой. Для начала иду в душ. Велю горничной, которую прикрепили к Авроре, подготовить её. Искупать, нарядить. Хотя… Она меня и в майке обычной возбуждает.

Но пусть.

Сам купаюсь. Одеваюсь. Надел штаны вместо халата. Чтобы не пугать её с порога.

Когда такое было вообще?

Плевать постоянно на любых девчонок. Пугаю, не пугаю, все сами в постель пачками падают.

А тут иду, и кончики пальцев покалывает.

Помню, где они вчера были.

В горле пересыхает, и я, даже не останавливаясь, тут же открываю дверь. Осматриваюсь и вижу стоящую возле окна русскую. Стоит на носочках, одетая в платье из лёгкого материла. Она как невесомая в нём. Долбаная фея.

От звука открываемой двери вздрагивает, оборачивается ко мне. Взмахивает золотистыми локонами. И устремляет взгляд голубых глаз на меня.

В них читается испуг. Настоящий, не наигранный, как любят поиграть девушки, чтобы привлечь внимание. А тут… Тот самый. Вкусный, сладкий. И он ничуть меня не волнует. И хорошо — он пропадает спустя несколько секунд. Смотрит на меня теперь с теплотой.

Конечно. Я единственный, кому она может довериться в этой стране.

Но это она зря.

Если, конечно, не хочет того же, что и я. Хотя… Уверен, она готова продолжить уроки биологии, которые я вчера прервал. Мы как раз остановились на параграфе с анатомией.

— Валид, — говорит своим нежным голосом, делая шаг вперёд.

Имя запомнила, молодец. Отложится в памяти ещё, когда начнёт его кричать в кровати.

— Мы куда-то идём? — наивно спрашивает, наклоняя голову набок. — Меня… нарядили.

Я вижу. Очень хорошо вижу. Каждый изгиб выделяется. Ничего не прячет.

— Нет, — говорю честно. — Куколка. Сегодня этот наряд увижу только я.

И пол.

На котором уже через несколько минут окажется эта ткань.

Валид

Не боится. Приближается. Это хорошо. Меньше будет плакать и сопротивляться. Хотя я не особо этого хочу. Аврора явно не заслуживает к себе такого отношения. Ей нужна ласка. Нежность. Приложишь немного больше силы — и сломаешь её.

А мне не нужны сломанные куклы.

— Для тебя? — переспрашивает. Наивна как дитя.

— Да, — киваю. — Покрутись.

— Это ещё зачем? — хмурится.

— Покрутись, — приказываю уже жёстче. Она ничего не понимает и легко, даже будто невесомо, делает поворот на триста шестьдесят градусов.

— А теперь скажешь, для чего меня нарядили? — шепчет своими пухлыми и искусанными губами. Волновалась? Правильно делала.

— Чтобы я снял с тебя этот наряд, — делаю ей шаг навстречу. Подхожу, порывисто хватаю её за талию одной рукой и несу на кровать. Кидаю на неё и смотрю сверху вниз.

Пока она растерянно прикрывается руками.

Зачем?

Бессмысленно.

Гляжу на нее, и рвёт изнутри.

Хороша, твою мать.

Поэтому наваливаюсь сверху. Прежде, чем успеваю что-то сделать, она хлопает своими глазищами. Открывает рот и тихонько, но быстро говорит:

— Хотите виноград?

— Виноград? — прищуриваюсь.

— Угу, — кивает активно головой. — Для вас оставила.

Она нормальная вообще? Или придуривается? Я сексом пришёл заняться. А не есть.

Не двигаюсь, смотрю в её голубые глаза, полные испуга.

— Так не хотите? — лепечет.

— Знаешь, девочка, — улыбка сама озаряет лицо. — На данный момент я хочу тебя, а не долбаный виноград. Поэтому… Продолжим урок биологии. На чём мы там остановились?

Она смущается, но не паникует. И не отстраняется.

А я в губы её врезаюсь. На порыве, жёстко, грубо. Потому что так привык. Я вчера еле сдерживался, чтобы не сделать ей больно. Но и так держал себя в рамках. Вчерашний интим и сексом назвать тяжело. Мало. Всего мало.

Границы были. Не давали пройти. А сейчас… Всё могу сделать.

И я гореть буду, и она пылать.

И я заставлю её почувствовать этот огонь.

Кусаю разъярённо за губу, слышу тихий писк. Но не останавливаюсь, сминая остервенело до боли. Нравится. Сладкая она. В руках плавится, как снег на солнце.