– НЕТ! – ахнула Элис.

Я мгновенно просмотрел ее мысли, поначалу предположив, что чуть не сделал неверный выбор и она увидела, как я совершил нечто недопустимое. Но оказалось, что я тут ни при чем.

Тайлеру Кроули вздумалось свернуть на парковку на рискованной скорости. В результате этого неудачного выбора его занесло на обледенелом пятачке.

Видение опередило реальность всего на полсекунды. Фургон Тайлера вывернул из-за угла, пока я досматривал событие, вызвавшее у Элис возглас ужаса.

Нет, это видение не имело ко мне никакого отношения и вместе с тем имело, причем самое прямое, потому что фургону Тайлера, шины которого коснулись льда под самым неудачным углом из всех возможных, предстояло завертеться, продвигаясь по парковке, и сбить девушку, которая стала непрошеным средоточием моего мира.

Даже без дара предвидения Элис было бы несложно проследить траекторию фургона, управление которым Тайлер безнадежно потерял.

Белла, стоя в самом неподходящем месте за своим пикапом, подняла голову, озадаченная визгом шин. Посмотрела прямо в мои полные ужаса глаза и обернулась к своей надвигающейся смерти.

«Только не ее!» Эти слова прокричал у меня в голове словно кто-то другой.

Все еще застряв в мыслях Элис, я увидел, как видение вдруг переменилось, но было уже некогда смотреть, каким окажется исход.

Я рванулся через всю стоянку, бросился между вращающимся фургоном и замершей девушкой. Так стремительно, что все вокруг видел как размытые полосы, – кроме единственного объекта, на котором сосредоточил внимание. Она меня не видела – человеческие глаза были не в состоянии проследить за моим рывком, – и по-прежнему не сводила взгляда с надвигающейся громадины, готовой расплющить ее об металлический кузов пикапа.

Я обхватил ее за талию, в спешке обходясь с ней не так бережно, как следовало бы. На протяжении сотой доли секунды между тем, как я выдернул ее тонкую фигурку с пути смерти, и тем, как с ней в объятиях рухнул на землю, я остро ощущал прикосновение к ее хрупкому, слабому телу.

И когда я услышал глухой стук, с которым об лед ударилась ее голова, я сам, казалось, обратился в лед.

Но чтобы выяснить, в каком она состоянии, у меня не было ни единой секунды. Я услышал, как фургон позади нас скрежещет и скрипит, огибая прочный стальной корпус ее пикапа. Он менял курс и по дуге вновь надвигался на нее – будто она, как магнит, притягивала этот фургон к нам.

Слово, которое я никогда прежде не произносил в присутствии дамы, вырвалось у меня сквозь стиснутые зубы.

Я и так слишком много натворил. Буквально рассекая воздух, чтобы оттащить ее в сторону, я прекрасно сознавал, что совершаю ошибку. Это осознание не остановило меня, однако я ни на миг не забывал, чем рискую – и не только я сам, но и вся моя семья.

Разоблачением.

И от этого легче не становилось, но я ни в коем случае не собирался допускать, чтобы вторая предпринятая фургоном попытка отнять у нее жизнь увенчалась успехом.

Отпустив девушку, я выбросил руки вперед, успев задержать фургон до того, как он коснулся ее. От удара меня отбросило назад, к машине, припаркованной рядом с ее пикапом, и я почувствовал, как кузов этой машины прогнулся под моими плечами. Фургон содрогнулся, затрясся, натолкнувшись на неподдающееся препятствие моих рук, и покачнулся, неустойчиво балансируя на двух дальних колесах.

Стоило мне убрать руки, и заднее колесо фургона рухнуло бы ей на ноги.

Во имя всего святого, придет ли бедам когда-нибудь конец? Пойдет ли еще что-нибудь наперекосяк? Не мог же я просто сидеть здесь, удерживать фургон на весу и ждать, когда подоспеет помощь. Не мог и отбросить фургон в сторону – следовало подумать и о водителе, мысли которого путались в панике.

Внутренне застонав, я толкнул фургон так, что на миг он качнулся в противоположную от нас сторону. А когда снова стал падать на меня, я подхватил его снизу под кузов правой рукой, левой вновь обнял девушку за талию, вытащил из-под нависшего колеса и рывком притянул к своему боку. Ее тело казалось безвольным, когда я развернул ее, чтобы уберечь от удара ноги, – она в сознании? Насколько серьезный вред я причинил ей своей спонтанной попыткой спасения?

Зная, что фургон уже не придавит ее, я бросил его. Он грохнулся на твердое покрытие стоянки, и сразу во всех окнах задрожали стекла.

Я понимал, что нахожусь в отчаянном положении. Что она успела заметить? Были ли другие свидетели, видевшие, как я вдруг возник рядом с ней, а потом удерживал на весу фургон и одновременно оттаскивал ее в сторону? Этими вопросами мне следовало бы озаботиться в первую очередь.

Но я был слишком встревожен, чтобы уделить должное внимание угрозе разоблачения. Слишком поддался панике, опасаясь, что причинил ей вред, пока старался спасти ей жизнь. Слишком сильно перепугался, видя ее так близко и зная, какой запах почувствую, если позволю себе сделать вдох. Слишком остро ощущал тепло ее нежного тела, прижатого к моему, – это тепло я чувствовал даже сквозь наши куртки.