– Все абсолютно так, доктор! – с горечью в голосе ответил Феликс. – Пять лет назад, незадолго после помолвки. До того хотела быть похожа на эту Дэйру, что разорвала себе голову кошачьей лапой. Отрезала ее у кошки, представляете? Такая жуть…

Йорвик зыркнул глазами на Дэйру, будто ожидая, что она скажет в свою защиту, но девушка молчала. Она еще узнала недостаточно, чтобы выбираться из своего кокона и снова общаться с миром. Правда, один вопрос ее все-таки волновал.

– Что за операцию вы планируете, доктор? – спросила она, стараясь звучать вежливо. Глупо злить врага на его территории. – Не будете ли так любезны, рассказать, какой результат ожидаете?

Слова забрали слишком много сил, и Дэйра задохнулась, чувствуя, с каким трудом воздух попадает в грудь. Поистине, журавис – опасная штука. Хотя, если начистоту, сейчас она не отказалась бы ни от журависа, ни от табака, ни от донзарской водки.

– О! – доктор Йорвик казался удивленным, а Феликс встревоженным.

– Будьте осторожны, – прошептал маркиз доктору. – Она всегда так ведет себя перед кризисом. А потом нападает. Может, позвать санитаров? Не нужно было ее развязывать.

– Да, пожалуй, вы правы, – Йорвик взял колокольчик со стола и встряхнул его несколько раз, издав мелодичный, но громкий звук.

– Что касается вашего вопроса, лапуля, – сказал он, обращаясь к Дэйре, – вам не о чем беспокоиться.

В коридоре послышались тяжелые шаги, и доктор с Феликсом приободрились.

– Вам сделают укол, – ответил, наконец, Йорвик на ее вопрос. – В вену на виске. Затем я введу вам через глазницу инструмент и произведу некоторые манипуляция внутри вашей головы. Раньше мы вскрывали черепную коробку, но наука не стоит не месте. Это новейшее исследование врачей из Агоды. У нас оно пока не получило широкой практики, однако за ним будущее. После операции вы сможете вернуться к вашему мужу нормальным человеком. Уйдут злоба, тревоги, обиды, ненависть, агрессия, желание убивать, а также приписывать себе другую личность. Возможно, вы немного поправитесь в весе, но я уверен, ваш муж будет любить вас с прежней, а то и с большей силой.

– Да, да! – поспешно вставил Феликс. – А это не больно? Протыкать глазницу?

– Совсем чуть-чуть, да вы не волнуйтесь, эту операцию даже детям делают, – пояснил доктор.

Теперь Дэйра не сомневалась, что попала в больницу с психами. Правда, душевнобольными здесь были не только пациенты, но и врачи тоже. Впрочем, если самое меньшее, что ей грозит после операции – это ожирение, то она не против. Хуже выглядеть вряд ли получится, а вот перспектива избавиться от злости, которая после новой встречи с Феликсом потекла в ее венах вместо крови, была заманчива.

***

Феликс прощался с ней так нежно и трогательно, что она едва ли не поверила, будто они любящие друг друга супруги, и что у ее мужа разрывается сердце от того, что придется оставить жену в больнице одну накануне праздника. И хотя доктор отказывался, маркиз Бардуажский настоял, что он должен присутствовать при операции. Еще бы, Феликс хотел лично убедиться, что с ведьмой покончено навсегда.

В том, что с ней будет покончено, Дэйра перестала сомневаться после того, как санитар, который провожал ее в палату, показал людей, перенесших оперативное лечение доктора Йорвика. Больные, действительно, выглядели счастливыми, не злобными и вполне спокойными личностями. Санитар подвел ее к окну галереи и позволил разглядеть пациентов, гуляющих по вечернему саду.

Недавно выпал снег. Ветер еще не успел отряхнуть с веток пушистые наносы, сгладившие резкость древесных линий и превратившие сад в сказочную аллею, отливавшую в закатных лучах золотыми, синими, зелеными и красными красками. Цветов добавляли фонарики, которыми была украшена территория больницы накануне праздника. Люди медленно бродили по очищенным дорожкам, внимательно глядя себе под ноги. Некоторых заботливо поддерживали санитары. Одна женщина сошла с тропы и, дойдя до ближайшего дерева, уперлась в замшелый ствол, не зная, как его обойти. Ей помогли, и упорядоченное движение пациентов в саду восстановилось. Солнце почти село, фонарики заблестели ярче.

А ведь скоро новый год, подумала Дэйра, чувствуя, как санитар опустил руку на ее задницу и деловито ощупал поверх больничного платья.

– Ты знаешь, кем я себя считаю, по версии доктора Йорвика? – спросила она негромко. Мужчина хмыкнул, но руку не убрал.

– Дэйрой Безумной, дочерью герцога Зорта из Эйдерледжа. Меня еще иногда называют ведьмой. И совсем редко – Белой Госпожой. Знаешь, что случилось с Феликсом, типом, который меня привез, когда он попытался потрогать меня, как ты сейчас? У него загорелись ноги. Представляешь?

Санитар дернул ее за руку и, оттащив от окна, снова повел по коридору.

– Мне спешить ни к чему, – осклабился он. – Ты, конечно, страшная, но у меня слабость на новеньких. Завтра после операции тебе будет все равно, детка.

– Хорошо, – согласилась Дэйра. После операции ей точно будет все равно.

– Ты кажешься умным, – сказала она, когда они подошли к камере, которую доктор Йорвик назвал больничной палатой. – Не многовато ли охраны для дурдома? В саду, в коридорах, едва ли не у каждой палаты. Если операции доктора Йорвика так хороши, зачем вам столько вооруженных людей в стенах больницы? Боитесь побегов? Или это нужно, чтобы отбиваться от родственников, которые желают забрать больных обратно? Дурдом так богат, что может содержать маленькую армию?