– Я не спешу. Наоборот, чем дольше ожидание, тем слаще плод.

– Вот и славно, – сказал иман. – Тогда перейдем к делу.

Регарди кивнул, обрадовавшись определенности.

– Сначала о правилах, – произнес кучеяр. – Чтобы игра была всем понятна.

Арлинг снова кивнул. Игры он любил, хотя правила его настораживали.

– Правило номер один, – начал иман, и в воздухе запахло табачным дымом. Наверное, мистик закурил. – Ты можешь уйти из школы в любой момент. Тебя никто не станет держать насильно. Но если уйдешь, обратной дороги не будет. Победа или поражение. Это понятно?

Яснее некуда, подумал Регарди. Что бы такого ни придумал мистик, это будет в тысячи раз лучше глотания пыли на балидетской мостовой. Или возвращения в Согдарию.

– Правило номер два. Дисциплина и послушание. Мои методы не обсуждаются. Я говорю, ты делаешь. Согласен?

С этим было труднее, но пути назад не было. Даже в Самрию.

– И правило номер три. Доверие. Когда однажды тебе в голову придет мысль, что я хочу использовать твое происхождение во благо себе или школы, ты убьешь ее немедленно. Здесь ты не сын канцлера, а слепой драган, которого Рибар Асхдахан, он же Абир, привез ко мне на лечение из Ерифреи. И мы больше не будем это обсуждать.

Арлинг вздохнул. Все, кому он когда-то поверил, его предали. Сначала отец, потом Даррен, затем Абир. Магда тоже была предательницей. Потому что умерла одна.

– И какова цена вашего лечения? – задал он главный вопрос. – Ничто не делается бесплатно.

– О цене мы поговорим тогда, когда ты скажешь мне, что вылечился. Справедливо?

Не совсем… Регарди хотел бы быть уверенным, что от него не потребуют ограбить императорское золотохранилище в Самрии.

Наверное, мысли отразились у него на лице, потому что иман усмехнулся.

– Обычно излечившиеся сами выбирают вид и размер вознаграждения за мою работу, – пояснил он. – Зависит от результата и … твоей благодарности. Я приму все кроме денег. За золото я продаю иные услуги.

– Какие это? – не сдержавшись, спросил Арлинг.

– Обучение в школе стоит недешево, – уклончиво ответил иман.

– Хорошо, – кивнул Регарди. – Мне нравится все, что вы сказали. Если вы сможете…

– Если мы сможем, – поправил его мистик. – Тебе придется работать столько же, сколько и мне. И даже больше.

– Я готов. С чего начнем?

Арлингу не терпелось приступить к лечению немедленно, но иман, похоже, не торопился.

– Нам предстоит вкусить неизведанное, – загадочно произнес он. – Любая спешка может привести к неотвратимым последствиям. А начнем с того, что тебе нужно освоиться. Будешь жить вместе с моими учениками. Среди них есть пара человек твоего возраста. Думаю, вы поладите. С Беркутом ты уже знаком.

Регарди молча склонил голову. Ему еще долго предстоит только соглашаться.

– И еще, – вдруг сказал иман, когда Арлинг подумал, что разговор закончен. – Я хочу, чтобы ты запомнил. Потеря зрения – это не конец. Это лишь другая возможность изучать мир.

* * *

Строение, где жили ученики, называлось Домом Утра. В нем была всего одна комната. Деревянный пол, свободно гуляющий под потолком ветер, окна без стекол на каждой стороне, два ряда матрасов, набитых свежей соломой, – вот и все, что Арлинг смог узнать о своем новом убежище. Временном, как он надеялся.

Ученики имана в нем только спали, а занимались и ели в другом месте. Оно находилось в десяти шагах от спальни и носило название Дома Полдня. Здесь же ученики отдыхали и проводили свободное время. Иман не пригласил его внутрь, но Регарди догадывался, что оно не сильно отличалось от Дома Утра.

А еще на территории школы находились Дом Вечера и Дом Солнца. В вечернем помещении жили учителя, которых приглашали со всех стран мира. Иман рассказал, что в школе работало пять мастеров, однако о том, чему они обучали, умолчал. Решив, что сейчас не самое лучшее время для любопытства, Арлинг от расспросов воздержался.

В Доме Солнца жил хозяин школы, то есть сам мистик. Входить в дом, равно как и приближаться к нему, было запрещено.

– Если услышишь звон колокольчиков, значит, ты не на своей территории, – предупредил иман. – Еще я поставлю у двери плошку с розовым маслом. Этот запах будет предупреждать тебя о том, что следует повернуть. У моего дома так же растут кипарисы. Ветер шумит в их кронах иначе, чем в листве садовых деревьев. Слушай внимательно.

Такая забота трогала, но чем больше иман принимал мер, чтобы к нему в дом случайно не забрел слепой, тем интереснее становилось Арлингу. Однако каким бы сильным не было его любопытство, Регарди был уверен, что сможет с ним справиться. В конце концов, он прибыл сюда не для того, чтобы находить скелеты в чужих шкафах.