– Есть такое дело.

– Ну, а видеть-то зачем хотел? Неужто мясцом побаловать старика.

– Ну давай, по-прибедняйся, еще и о немочи вспомни, – хмыкнул боярин.

– Ладно. Не буду, – пожал плечами безопасник.

– Ты письмо от Данилы получил? – наконец сменил тему Романов.

– Получил. Странно оно как-то. Н-но-о… Если Данила Ильич считает, что на тебя полностью можно положиться, то так тому и быть.

– Тогда вопрос к тебе имею. Тайной избе ничего о каком-либо заговоре не ведомо?

– Ты это сейчас о чем? – насторожился Архип.

– Ведомо иль нет?

– Не ведомо.

– Может статься так, что Федор Акимович знает о том, в обход тебя?

– Нет.

– Если Мечникова не станет, а ты принесешь весть о заговоре, сумеешь занять его место подле Ростислава?

– Если это не пустой звук, и все серьезно, то займу без труда. Но о чем ты вещаешь?

– О том, что вы тут совсем зажрались и мышей не ловите, коли за вас вашу работу Авось* выполняет.

*Авось – древнерусский бог удачи.

– А по делу?

– А по делу все выглядит так. Князья Ростовский да Муромский замыслили отделиться от Киева и жить на особицу. А чтобы им не больно-то и мешали, озаботились обучением и снаряжением своего ополчения. В Муромо-Рязанском княжестве двести бояр, при каждом дружина в пять десятков, да сотня ополчения. Да при князьях дружины с ополчением. На поверку Юрий Ярославич может выставить войско более пятидесяти тысяч. Примерно столько же, похуже снаряженных, но так же хорошо ученых наберет и Давыд Всеволодович.

– Князья обязаны снаряжать и содержать в порядке свое ополчение. Юрий Ярославич на это серебра не жалеет. И тут он в своем праве.

– А что насчет десятины в казну великого князя? Муромский на Москва-реке обнаружил белоснежные пески, и варит чистейшее прозрачное стекло. Отправляет караванами в Царьград. Прежде продавал через венецианцев. Теперь же у него весь товар скупает сам император. Цену дает приличную. К тому же продает ему греческий огонь и пищали, что ромеи покупают у Пограничников. Причем значительно дешевле, чем можно купить у Великого князя. И это еще не все. Давыд Всеволодович оженил своего среднего сына на дочери великого хана булгарского. Ярослав Юрьевич сговаривается о свадьбе своего старшего с дочерью Атраккана. Ну и не самое заметное, но едва ли не самое важное. В церквях княжеств помазанника божьего не поминают и не славят. Сам все в кучу соберешь, или разжевать и в рот положить?

– Уже собрал, – наблюдая за тем, как Романов крутит шампуры, дернул щекой Аким.

– Тогда вот тебе до той кучи, еще кое-что. Все случится в конце следующей весны, как только орды откочуют на летние пастбища. Первыми под удар попадут надельники. Причем не только в землях Муромского и Ростовского, но и на черниговщине со смоленщиной. Чуть только покачнется великокняжеский престол, как проснутся князья Полоцкие. Это они сейчас тише воды и ниже травы. А случай представится, головы сразу поднимут. Ну и Новгород. Вот уж кому сильная великокняжеская рука как серпом по причинному месту. Тамошние купцы спят и видят, как бы ее скинуть. Так что, полыхнет по всей Руси.

– Я тебя понял.

– А коли понял, то займись этим всерьез. Мы с Еремеем только по вершкам прошлись. И вон уж сколько нарыли. Ваших соглядатаев в княжествах либо встряхнуть хорошенько нужно, либо под нож пускать за предательство. А то и за глупость спросить. Она порой куда хуже бывает.

– И что ты за это желаешь?

– Мне нужен боярин Мечников. Когда и куда направится, чтобы можно было устроить засаду. Остальное я все сделаю сам.

– Неужели правда то, о чем сказывал Данила Ильич?

– Смотря что, – пожал плечами боярин.

– Князь Романов, Михаил Федорович? – внимательно глядя ему в глаза, спросил Архип.

– А. Ты об этом. Так уж вышло. Пути господни неисповедимы.

– Господа ли?

– На нечистого намекаешь, – хмыкнул Михаил.

Ответом ему послужило молчание и внимательный взгляд умных и умудренных жизненным опытом глаз.

– Ты не о том думай, Архип. Главное, что я за единую и неделимую Русь, за крепкую власть помазанника божьего. А там, увидите во мне гниль, так всегда порешить сможете. Я ить один, а вас вон сколько.

– Днями боярин собирается с малой дружиной в свою вотчину. Я подам весть.

– Еремей будет ждать на постоялом дворе Леля.

– Расскажи, как оно было, – попросил Архип.

– Стареешь что ли? О смерти стал задумываться? Не рановато?

– О ней подумать никогда не рано. Такую уж долю выбрал. Просто любопытно.

– Ну что же. Любопытство не грех…

Не мудрствуя лукаво Романов выдал версию о свете в конце тоннеля, о светлой комнате в безвременье и без стен как таковых, о убеленном старце в белых одеяниях и золотом свечении вокруг головы, об ангелах, парящих в воздухе, с висящими над головами золотыми обручами, которые золотом не являются.