Она терлась затылком о подушки, выгибаясь, как тугой лук, продлевая свое бешеное удовольствие, на грани которого балансировала так долго. Алекс, обхватив ее за талию, приподнял ее тело, проникновения его были неспешные, глубокие и нежные. Его пальцы отыскали клитор девушки, поглаживая его, и Крис снова сжалась, вся подавшись вперед, взбрыкнув, как норовистая лошадка. Ладонь Алекса поднырнула под ее сжатые ягодицы, нажимая на металлический пятачок, и Крис снова закричала, утопая в безумии. Ей казалось, что ею овладевает разу несколько человек, что на ее теле нет ни кусочка кожи, который бы не горел, исцелованный. И вырваться из этого жаркого безумия никак.

Алекс двигался с таким ритмом и с такой силой, чтобы Крис максимально прочувствовала все, что творится у нее между ног. Она захлебывалась стонами, вскриками, чувствуя, как ее тело снова набухает желанием, возбуждением, и оргазм готов раскрыться, как цветок по весне.

Она извивалась, билась в руках Алекса, на его члене, но он не ускорился ни на миг.

Его руки так же бережно удерживали ее тело, напряженное, почти сведенное в очередной сладкой судороге, и обезумевшая ярко Крис чувствовала, как неспешно его член двигается в ее узком мокром лоне, зажигая яркие вспышки удовольствия в ее мозгу.

Потом была долгая и медленная любовь.

Крис, разгоряченная, обессиленная, лежала, почти уткнувшись горящим лицом в прохладную подушку, а Алекс, мягко двигаясь, проникал в ее тело, обессилевшее, пресыщенное, переполненное ласками. Он целовал ее, склонялся, отыскивал ее губы и зацеловывал до головокружения. Крис отвечала ему - одержимо, жадно, славно вместе с поцелуями пила кислород, без которого погибла бы.

Когда бушующая, сжигающая разум страсть была утолена и настало время для долгой нежности, Крис обрела способность мыслить и первой ее мыслью было то, что это ее последняя ночь с Алексом. И она хотела запомнить его таким - страстным, нежным и ненасытным.

Он еще ласкал ее, упиваясь сладостью ее тела, еще сжимал ее бедра, обнимающие его, еще толкался в ее горячее лоно, а она уже знала - сейчас это кончится, и не повторится больше никогда. И от этого Крис становилось горько, так горько, что жгло язык, и слезы украдкой текли в подушку. Она умолял мироздание, чтобы эта ночь длилась бесконечно, и чтобы Алекс любил ее, она сжималась, отодвигая пик удовольствия, но Алекс принимал это за игру, за своеобразный вызов. Его ладонь проникала под ее живот, он крепче прижимал Крис к себе, движения его становились резче, сильнее, глубже, и Крис сдавалась.

Она с жалобными стонами извивалась в сладких судорогах под мужчиной, крепко зажмурившись и стиснув простыню, и ладони Алекса были на ее дрожащих бедрах, удерживая ноги девушки разведенными.

Даже краткий освежающий сон не развеял ее решимости. Засыпая в объятьях Алекса, с поцелуем на горячих вспухших губах, она уже через минуту проснулась.

Одна.

В предутренней серой тишине.

Алекса рядом не было. Напрягая слух, Крис услышала, как он мурлыкает песенку, принимая душ. Вероятно, у него на этот день были свои планы, первым из которых было вернуться в постель и снова прижаться к растерзанному, разгоряченному телу девушки. Уложить ее голову к себе на плечо, разбудить ее поцелуями. Ладонью накрыть ее грудь, стиснуть приятную мякоть.

Но этого не будет. Прости, Алекс.

В свете наступающего утра Кристина кое-как отыскала свою одежду, но одеваться было некогда. Вода в душе стихла, и Крис в панике рванула к дверям, натягивая на голое тело плащ. Как тогда, когда она растерзала Алекса.

Каблучки ее туфель звонко и предательски стучали по коридору, Крис неслась к лифту не оборачиваясь, думая только о том, что Алекс не погонится за ней голышом, после душа, в одном полотенце.

Когда девушка вышла в холл на первом этаже и двери лифта за ее спиной закрылись, Крис перевела дух, и отчаяние тотчас же нахлынул на нее с новой силой. «Почему ты позволил мне уйти, Алекс?!» - думала она. Но, с другой стороны, понимала - так будет лучше. Уверенным шагом она вышла из здания, глотнула прохладного вохдуха.

В сумочке завозился, завибрировал телефон, тревожно просвечивая сквозь скомканную блузку. Крис выудила его дрожащими пальцами без труда, он сам словно прыгнул ей в ладонь.

– Слушаю, - не слушающимися, помертвевшими губами прошептала она.

– Ты где?

Голос Алекса был напряженный, острый, опасный. Он словно выжидал в засаде, чтоб накинуться и схватить.

– Алекс, я…

– Зачем ты ушла?
– перебил ее Алекс. Казалось, он готов был намертво вцепиться в свою добычу, и Крис даже почувствовала приступ покорности, как она сама для себя назвала то состояние, в котором ей не хотелось думать - лишь подчиняться ему. Решимость ее поколебалась, Крис даже сделала шаг назад, рука ее легла на ручку двери. Она дрогнула; подчиняясь гипнотизму в его голосе, она готова была бежать обратно. Готова была вернуться, броситься ему на грудь, разрыдаться и, закрыв глаза, довериться.

Но в голосе Алекса послышались несвойственные ему ноты.

Страх.

Крис услышала его так же ясно, как стук своего сердца.

И магнетический образ сильного, всемогущего Алекса разбился вдребезги.

– Мне показалось, - медленно произнес Алекс, справляясь со своей паникой, - что мы поняли друг друга и договорились.

– Нет, Алекс, - тихо ответила Крис.
– Мы выполнили пункты нашего договора. Но и только.

– То есть, - с горечью произнес Алекс, - то, что произошло сегодня, для тебя всего лишь… пункт? И ты мне солгала? Тогда, когда сказала?..