Шрифт:
— М-м-м, дай-ка подумать. В багажнике? Да, в багажнике! Определенно.
— Спасибо, мне стало легче. Су…
— Для библиотекаря ты слишком много сквернословишь.
— Я не библиотекарь. У меня книжный магазин.
— Я слышал, что торговцы нервные, но чтоб так…
— Ты первый начал, слушай!
«Заткнитесь оба!»
— Почему я ее слышу? — пару секунд спустя спросил Илай.
— Это тебе лучше знать. Как ты вообще в мою голову залез?
— Встречный вопрос: как ты с таким бардаком в башке живешь?
— Поживешь с мое и не такую свалку соберешь.
«А сколько тебе лет?»
— Эй, раз уж ты все равно тут с нами, назови имя! — снова вернулся к своему вопросу Илай.
«Я не знаю».
— Ой, ладно врать, — это уже Гай.
«Но я в самом деле не знаю! И не надо угрожать адом, я уже прониклась и все осознала».
— Но как так вообще может быть?! — Илай был возмущен.
«Мы знаем его в лицо, а имя человека, в котором он живет, не называется вот на такой случай. Чтобы кто-то способный не достал».
— Приятно, конечно, но все равно досадно.
«Эй, так и сколько лет?»
— Явно меньше, чем тебе, — ответил Гай.
«Нахал!»
— Почему я вообще с ней говорю? Еще и вслух.
— Действительно, — пробормотал Илай.
— Что?
— Вслух.
— И?
— У нас рты заклеены. Мой заклеен точно, — Илай даже попробовал выходхнуть через рот, но ничего не вышло.
— И мой.
— Кхм. Возможно, когда токсины распадутся и выведутся из организма, это пройдет.
«И я не смогу с вами болтать?»
— Скорее бы, — ответил Гай.
«Ой всё!»
Машина остановилась. Через долгих тридцать секунд послышался щелчок и парней обдало прохладным ветром. Они как-то одновременно сообразили, что лучше не показывать свою прыть и притвориться дезориентированными.
«Хорошие мальчики. Жаль будет, если вас все-таки сожрут».
Их вытащили из багажника, довольно грубо ухватив за плечи, и буквально поволокли по каменистой дороге. Остановились. Послышался лязг ключей, скрип дверных петель, а потом был ороткий полет и жесткое приземление. Дверь закрыли и заперли.
Гай грязно выругался.
— Согласен, — простонал Илай, — можно было и аккуратнее.
— Хоть бы повязки сняли, — Гай пытался сесть, но со стянутыми за спиной руками это было непросто сделать.
«А смысл? Все равно в этой яме темно».
— И холодно, — отозвался Илай. — Эй, надо что-то делать.
«Ждать. Пока лучше просто подождать. Вас обязательно поведут к старшим».
— А что это за упыри? — Гай наконец устроился.
«Ты поразительно груб, однако. Это наши лучшие творения! Тупые, правда, но ничего не поделать, мозг отмирает поразительно быстро».
— Слушай, выкинь ее уже из моей башки, а?
— Не могу, видел же, как она от меня драпает. Боюсь, тут даже шаманы из Дома Белого ворона не помогут.
— Что?!
«Я и сама могу уйти».
— Ну так свали уже!
«Не хочу. Я так только в темные миры могу попасть. А туда я не хочу».
— Да ладно тебе, нам она пока еще пригодится.
— Легко тебе говорить, голова-то не твоя.
— Как же холодно, — невпопад проскулил Илай.
— Ты уж потерпи, мы обязательно отсюда выберемся.
33
Облака серой ватой затянули небо над городом. Промеж рваных клоков то тут, то там пробивался бледный свет. Время близилось к вечеру, и ощутимо похолодало, но сейчас это было то, что нужно детективам.
Фине, Боши и Норбан стояли рядом на крыше центрального управления, опершись на перила, и молча смотрели на горизонт. Они пытались сложить все кусочки паззла, которые у них собрались, но многого не доставало.
— А ведь мы еще не знаем, что наснимал Горан и какую гадость толкают в Ночном квартале, — сказал Фине не то сам себе, не то коллегам.
— Мне непонятно, кто стоит за этим всем и с какой целью, — отозвалась Селения.
— Жаль, что сегодня воскресенье, я бы могла закинуть удочку.
— Поясни, — Фине повернул голову в сторону Киры.
— Мой опекун сказал инспектору, что у меня есть отцовские дневники, где он якобы делал пометки о своем расследовании похищений. Но дело в том, что никаких дневников нет. Это был знак от Альбина, что инспектору и комиссару верить нельзя. Но я не поняла этого сразу. Думала, он таким образом хочет меня удержать от поисков.