– Потом попытался дойти до двери, но сначала ударился о шконку, упал на пол, нога болит. Потом еле добрался до двери и начал стучать. Я всё никак не мог понять, что же я вчера такого совершил, за что меня «закрыли»? Что я только не передумал, вплоть до убийства мной человека. Но я же ничего не помню!..

Оказалось, что начальник ИВС ничего умнее не придумал, как положить сомлевшего следователя в одну из свободных камер. Ну а чего? Койка есть, никто его там не увидеть, дверь можно закрыть, чтобы никто его там не увидел в таком состоянии. Хорошее же место…

Правда никто не знал, когда именно он проснется, но дверь прикрыли на засов, чтобы никто не вздумал заглянут в камеру. Ну а вдруг какой начальник в ИВС придет, а тут такое…

Не повезло ещё в том, что конвойный, сидевший в коридоре, куда выходили двери камер, отошел в туалет, а тут наш «проснувшийся» решил выяснить почему его заперли, долбясь в закрытую дверь камеры. В общем, нашему «анабиознику» почти минут двадцать пришлось стучаться в дверь, чтобы ему объяснили причину его нахождения в камере. Прояснили, так сказать, глубину его падения в пучину неизвестного ему, пока, преступления.

Ну потом конвойный пришел, успокоил следователя, который уже находился в истерике, дал попить воды, вызвал ему такси и благополучно отправил его на такси домой.

– Да, ну то вообще, пьянь!
– только и оставалось сказать мне...

Следователь потом зарекся пить в подобных заведениях. И почти сдержал свое обещание, но это уже другая история.