– Что он подразумевал, когда говорил о фаворитах?
– произносит, наконец, Стирфорт.

– О фаворитах?!
– повторяет мистер Крикл, и вены у него на лбу сразу вздуваются.
– Кто говорил о фаворитах?

– Он!
– произносит Стирфорт.

– Объясните, сэр, что вы под этим подразумевали?
– раздраженно спрашивает мистер Крикл, поворачиваясь к своему помощнику.

– Я подразумевал, мистер Крикл, то, что сказал, а именно, что никто из ваших учеников не имеет права пользоваться своим положением фаворита, чтобы унижать меня, - тихо говорит мистер Мелл.

– Унижать вас?!
– сипит мистер Крикл.
– Бог ты мой! Но позвольте-ка вас спросить, мистер... как вас там зовут...
– тут мистер Крикл скрещивает на груди руки и так сдвигает брови, что почти не видно его маленьких глазок, позвольте вас спросить, оказываете ли вы должное уважение мне, говоря о фаворитах? Мне, сэр?
– Мистер Крикл вдруг наклоняется к нему, словно хочет его боднуть, и снова выпрямляется.
– Мне, главе этого заведения и вашему хозяину?!

– Готов признать, что это было неуместно, сэр. Будь я поспокойнее, я не поступил бы так, - говорит мистер Мелл.

Тут вмешивается Стирфорт:

– Потом он сказал, что я низок, сказал, что я подл, и тогда я назвал его нищим. Если бы я был спокоен, возможно я не назвал бы его нищим. Но я назвал и готов отвечать за последствия!

Меня бросает в жар от этой смелой речи, хотя, быть может, я не задумываюсь над тем, угрожают ли ему какие-нибудь последствия. Столь же сильное впечатление она производит на учеников; среди них легкое движение, хотя никто не произносит ни слова.

– Меня удивляет, Стирфорт, - говорит мистер Крикл, - хотя ваша искренность делает вам честь, да, делает вам честь, меня все же удивляет, Стирфорт, что вы могли так назвать человека, служащего, сэр, и получающего жалованье в Сэлем-Хаусе.

Стирфорт усмехается.

– Это не ответ на мое замечание, сэр. От вас, Стирфорт, я жду большего, - сипит мистер Крикл.

Если мистер Мелл казался мне неказистым по сравнению с красивым юношей, то невозможно описать, сколь неказист был мистер Крикл.

– Посмотрим, как он будет это отрицать, - говорит Стирфорт.

– Отрицать, что он нищий?
– восклицает мистер Крикл.
– Да где же он просил милостыню?

– Если не он сам, то его ближайшая родственница. Это одно и то же, заявляет Стирфорт.

Тут он взглядывает на меня, а рука мистера Мелла ласково поглаживает меня по плечу. Лицо у меня пылает, раскаяние гнетет мне сердце, я смотрю на мистера Мелла, но тот не сводит глаз со Стирфорта. Он не перестает ласково поглаживать меня по плечу, но смотрит на Стирфорта.

– Так как вы ждете от меня оправданий и объяснения, то я могу сказать, мистер Крикл, что я имел в виду: его мать живет на подаяния в богадельне! говорит Стирфорт.

Мистер Мелл все еще смотрит на него и все еще поглаживает меня по плечу, и - если я не ослышался, - он тихо шепчет:

– Да, я так и знал.

Грозно нахмурившись, мистер Крикл с притворной вежливостью обращается к своему помощнику:

– Мистер Мелл! Вы слышите этого джентльмена? Не будете ли вы так любезны, прошу вас, опровергнуть перед всеми учениками справедливость его утверждения?

– Он прав, сэр... То, что он сказал, - чистая правда, - раздается в мертвой тишине ответ Мистера Мелла.

– Будьте добры, сообщите во всеуслышание, знал ли я об этом вплоть до сего момента?
– спрашивает мистер Крикл, склонив голову набок и обводя взглядом комнату.

– Я не думаю, что вам это было достоверно известно, - говорит тот.

– Не думаете?! Да разве вы этого не знаете точно?

– Мне кажется, вы никогда не считали мое положение завидным. Вы знаете, каковы мои дела, и всегда это знали, - отвечает помощник.

– А мне кажется, уж коли на то пошло, что вы сильно ошибались и принимали мой пансион за бесплатную школу для бедняков, - говорит мистер Крикл, и вены у него на лбу вздуваются еще больше.
– Мистер Мелл, мы должны расстаться. И чем скорей, тем лучше.

– Раз так, то лучше всего сделать это сейчас, - отвечает мистер Мелл и встает.

– Для вас это будет лучше всего, сэр!
– говорит мистер Крикл.

– Я ухожу от вас, мистер Крикл, и покидаю вас всех, - говорит мистер Мелл, обводя взглядом комнату и снова ласково поглаживает меня по плечу. Лучшее, что я могу вам пожелать, Джеймс Стирфорт, это устыдиться содеянного сегодня. А в настоящее время я меньше всего желал бы считать вас своим другом или другом тех, к кому я расположен.