Мой табурет был словно дозорная башня, с которой я следил за ним, когда после этого восторженного восклицания он снова приступил к чтению, водя указательным пальцем по строкам, причем я заметил, что его ноздри, тонкие и словно расплющенные, отличались странным и весьма неприятным свойством растягиваться и сокращаться; казалось, они моргают вместо глаз, которые у него вряд ли когда-нибудь моргали.

– Я думаю, вы очень ученый юрист?
– осведомился я после того, как в течение нескольких минут созерцал его.

– Это я-то, мистер Копперфилд? О нет!
– воскликнул Урия.
– Я человек маленький, ничтожный.

Я удостоверился, что не ошибся относительно его рук: он частенько потирал одну ладонь о другую, словно выжимал их, стараясь высушить и согреть, и то и дело украдкой вытирал носовым платком.

– Я прекрасно сознаю, что я человек совсем маленький и ничтожный по сравнению с другими, - скромно сказал Урия.
– И моя мамаша - человек маленький, смиренный. Жилище у нас маленькое, убогое, мистер Копперфилд, но все же нам есть за что быть благодарными. И мой отец прежде занимал место маленькое. Он был пономарь.

– Где он теперь?
– осведомился я.

– Ныне он пребывает в райской обители, мистер Копперфилд, - отвечал Урия Хип.
– Но нам есть за что быть благодарными. Как велика должна быть моя благодарность за то, что я работаю у мистера Уикфилда!

Я спросил Урию, давно ли он работает у мистера Уикфилда.

– Я у него вот уже четыре года, мистер Копперфилд, - сказал Урия, закрыв книгу, но предварительно аккуратно отметив место, где остановился. Я поступил к нему через год после смерти отца. Как велика должна быть моя благодарность! Как велика должна быть моя благодарность мистеру Уикфилду за милостивое его предложение взять меня в ученики! Не будь его, учение было бы мне недоступно при ничтожных наших средствах - мамашиных и моих.

– Значит, когда кончится срок учения, вы будете настоящим юристом? спросил я.

– Если будет на то воля провидения, юный мистер Копперфилд, - сказал Урия.

– Может быть, когда-нибудь вы сделаетесь компаньоном мистера Уикфилда, - продолжал я, желая доставить ему удовольствие, - и фирма будет называться "Уикфилд и Хип" или "Хип, преемник Уикфилда".

– О нет, мистер Копперфилд!
– возразил Урия, покачав головой.
– Для этого я человек слишком маленький, смиренный.

Он, в самом деле, поразительно напоминал деревянную голову на стропиле за моим окном, когда в смирении своем сидел, осклабившись и растянув рот так, что на щеках образовались складки, и искоса на меня посматривал.

– Мистер Уикфилд - превосходный человек, мистер Копперфилд, - продолжал Урия.
– Но, разумеется, если вы давно с ним знакомы, вы это знаете лучше моего.

Я ответил, что он, несомненно, превосходнейший человек, но познакомился я с ним недавно, хотя он и друг моей бабушки.

– Ах, вот как, мистер Копперфилд!
– подхватил Урия.
– Ваша бабушка очень милая леди, юный мистер Копперфилд!

Когда Урия желал выразить восторг, он как-то весь извивался, - это была отвратительная манера, - и я обратил внимание не столько на его комплимент моей родственнице, сколько на его шею и туловище, извивавшиеся, как змея.

– Очень милая леди, мистер Копперфилд!
– повторил Урия Хип.
– Мне кажется, она в восторге от мисс Агнес, юный мистер Копперфилд?

Я храбро ответил "да", хотя - да простит мне бог!
– ровно ничего об этом не знал.

– Надеюсь, и вы в восторге от нее, мистер Копперфилд, - продолжал Урия.
– Да, я уверен, что это так.

– Все должны быть от нее в восторге, - заявил я.

– О, благодарю вас за эти слова, мистер Копперфилд!
– воскликнул Урия Хип.
– Как они справедливы! Хоть я человек маленький, смиренный, но я знаю, как они справедливы! О, благодарю вас, мистер Копперфилд!

Захлебываясь от избытка чувств, он извивался, пока не сполз с табурета, а спустившись с него, стал собираться домой.

– Мамаша будет меня ждать и начнет беспокоиться, - сказал он, посмотрев на бледный, полустертый циферблат часов, которые носил в кармане.
– Хотя мы люди маленькие, смиренные, но мы очень привязаны друг к другу, мистер Копперфилд. Если бы вы пожелали заглянуть когда-нибудь к нам вечерком и выпить чашку чаю в нашем убогом жилище, мамаша гордилась бы вашим посещением не меньше, чем я.

Я ответил, что с удовольствием приду.

– Благодарю вас, мистер Копперфилд, - сказал Урия, поставив на полку свою книгу.
– Вероятно, вы поживете здесь некоторое время, мистер Копперфилд?