— Как, сорок второго года?.. — из глаз у Ивана снова потекли слезы.

— Так, сраный придурок! — брызгая розовой слюной, заорал офицер. — Соображай быстрей, у нас всего около получаса. Скоро я умру, а сюда припрутся немцы. Хочешь жить? Нет? Тогда иди нахер…

— Х-хочу!!! — отчаянно заикаясь от ужаса, согласился Ваня. На самом деле, его мозги напрочь отказывались понимать происходящее, но жить все равно очень хотелось.

— Из какого года?

— Из две тысячи двадцать первого! — быстро отрапортовал Иван.

— Как у вас там? — офицер ухмыльнулся. — Впрочем, похер, примерно представляю. Не служил — это понятно. Вижу, спортсмен?

— Да, — Ваня закивал и, неожиданно смутившись, признался. — Современное пятиборье, мастер спорта международного класса. Год назад занял первое место на молодежном чемпионате мира. Во взрослую сборную только взяли. Но я все изговнял…

Слезы текли по щекам не останавливаясь.

— Надо же, — снова хмыкнул офицер. — Почти коллега. Теперь слушай внимательно. Как уже говорил — у тебя всего около получаса. Застанут здесь немцы — расстреляют без рассуждений. Вокруг везде шастают немецкие мобильные разведгруппы — прочесывают лес и стараются нащупать отходящие остатки второй ударной. Поэтому, первым делом быстро одевайся.

— Почему расстреляют? — Иван опешил. — Я же никого не убивал. У немцев порядок, разберутся. И вас вылечат, вы же военнопленный…

И даже недоговорив, понял, что несет жуткую чушь.

— Ты дебил? — офицер посмотрел на Ваню как на идиота, а потом, нехорошо прищурившись, процедил. — А-а-а, свидетель секты любителей баварского? Тогда иди нахер, сучонок. Жаль я тебя сразу не застрелил, сука…

— Нет, никакой я не свидетель, — начал оправдывать Иван, с ужасом замечая, насколько фальшиво звучат его слова. — Переодеться? Хорошо, но во что?

— Бля… — русский покачал головой. — Ну да ладно, жизнь тебя сама исправит. Там со мной паренек в плен попал, — офицер покосился мертвого солдата. — Сними с него форму и сапоги. Но сначала поищи у немцев в ранцах свежее белье и портянки. Пошел…

— Но я же не солдат…

— Пошел! — рыкнул офицер и опять надолго закашлялся.

Ваня растерянно оглянулся. То, что он каким-то образом попал в прошлое, по-прежнему не укладывалось у него в голове. Больше всего хотелось просто убежать подальше от этого сумасшедшего офицера, но, прекрасно понимая, что голышом шастать не очень удобно, он все-таки решил сначала одеться.

Иван подошел к мертвому русскому бойцу и опять невольно вздрогнул, глядя на его лицо.

— Кто ты такой, парень? — прошептал он, не решаясь стянуть с солдата сапоги. — Я Куприн Иван Иванович, но кто ты и почему как две капли воды похож на меня?

— Быстрее, салабон! — подстегнул жесткий окрик офицера.

И этот окрик, очень внезапно принес понимание Ивану, кто такой этот солдат. Отец всегда говорил Ване, что тот как две капли похож на своего прадеда, погибшего как раз в этих местах. Да и сам Иван, когда смотрел на единственную сохранившуюся фотографию, это прекрасно понимал. Одно лицо, одни глаза, одна фигура, причем прадед тоже был спортсменом, чемпионом Москвы по бегу и хорошим боксером.

Теперь Иван окончательно поверил, что каким-то загадочным образом провалился в прошлое. Но этот факт, на фоне лежащего рядом мертвого прадедушки, отодвинулся далеко на задний план.

— Господи, деда? — Иван снова было заплакал, но закончились слезы.

— Да что ты там возишься, щенок? — опять зло окрикнул офицер.

— Это мой прадед… — тихо и печально ответил Ваня.

— Вот даже как? Ну что же, бывает, — похоже, русский военный, особо и не удивился. — Я все понимаю, но времени по-прежнему у тебя нет. Заглянешь к обер-лейтенанту в сумку, там должна быть красноармейская книжка твоего деда — как раз проверишь, не ошибся ли.

Ваня хотел задать этому странному офицеру вопрос, почему он не удивляется тому, что встретил человека из будущего, но так и не решился это сделать.

Несколько комплектов белья и портянок нашлись в ранцах мертвых немецких солдат. Иван оделся и сразу почувствовал себя уверенней. Обирать мертвых претило, но Ваня убедил себя, что виноват не он, а обстоятельства. Во время обыска, несколько раз нападали приступы рвоты, но рвать уже было нечем, так что обошлось только жуткой тошнотой.

С прадедом получилось еще сложней, Иван даже на мгновение потерял сознание, пока раздевал его.

Форма деда было сильно грязная, пропахшая потом, но без вшей, впрочем, это мало примиряло Ивана с действительностью. Немецкие портянки оказались маленькими по размеру, но Ваня умел их наматывать и быстро управился. Сапоги пришлись в пору, хотя после кроссовок ощущались на ногах как пудовые гири.

— Молодец, — сдержанно одобрил офицер, критически осмотрев Ивана. — Теперь оружие, боеприпасы и продовольствие. С офицера сними автомат, подсумки с магазинами и кобуру с пистолетом. Жратву пихай в ранец всю, что найдешь — поверь, сдыхать с голоду страшней, чем получить в башку пулю. Перевязочные пакеты, курево со спичками тоже не забывай. Фляга, саперная лопатка… Если не ошибаюсь, у дойчей должен быть первитин — это сильный стимулятор — бери, пригодится. Часы обязательно возьми. Осталось десять минут — шевелись! Не забудь обшмонать бронетранспортер. Ночью еще холодно, фуфайку какую-нить найди себе. Что с башкой у тебя? Вроде ничего страшного. Управишься, промой рану, обработай йодом и наложи повязку…