Шрифт:
…Гагарин аккуратно повесил китель, рубашку. Он не предполагал, что уже никогда не удастся воспользоваться этой формой – она так и останется в комнате навсегда.
Оба заснули быстро – к удивлению врачей, что наблюдали за ними. Ночью приходил Королёв. Поинтересовался, как спят. «Спокойно», – ответил Каманин.
Королёв посидел на скамейке, долго смотрел на темные окна. Потом встал, обошел вокруг дома, вновь заглянул в окно, а затем быстро направился к калитке. Вдали сияли прожектора, и Королёв зашагал в их сторону – там стартовая площадка.
Тот самый день
12 апреля
5 часов 30 минут
– Юра, пора вставать, – Карпов тронул за плечо Гагарина.
«Я моментально поднялся. Встал и Герман, напевая сочиненную нами шутливую песенку о ландышах.
– Как спалось? – спросил доктор.
– Как учили, – ответил я».
Позавтракали по-космически – из туб. Не очень вкусно, но надо, а вдруг придется пробыть в космосе несколько суток?!
– Такая пища хороша только для невесомости – на земле с нее можно протянуть ноги. – Настроение у Юрия веселое, приподнятое.
6 часов
Заседание Государственной комиссии.
– Замечаний нет, все готово, – доложил Королёв.
Космонавты в монтажно-испытательном корпусе.
– Меня одевали первым, – рассказывает Герман Титов. – Юрия вторым, чтобы ему поменьше париться, – вентиляционное устройство можно было подключить к источнику питания лишь в автобусе. Кому-то из одевавших нас пришли на ум слова гоголевского Тараса: «А поворотись-ка, сынку! Экой ты смешной какой!» Мы взглянули с Юрием друг на друга и, хотя уже попривыкли к скафандрам, не смогли удержаться от улыбок. Неуклюже дошагав до дверей, мы остановились на пороге. От степи тянуло ветром, и под открытым гермошлемом пробежал приятный холодок. Ну а от домика – десять шагов до автобуса. Подошел Королёв. Он выглядел усталым. В минувшую ночь не сомкнул глаз.
6 часов 50 минут
Короткие минуты прощания.
Над стартовой площадкой прозвучали слова Юрия Гагарина, которые скоро облетят весь мир: «Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Всё, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты…»
У лестницы, ведущей к лифту, Юрия обнял Сергей Павлович.
Объявлена двухчасовая готовность.
Гагарин вышел на связь.
– Юрий Алексеевич, как вы себя чувствуете? – спросил Королёв.
– Спасибо, хорошо. А вы?
Сергей Павлович не ответил.
На связи – Павел Попович.
– Юра, ты там не скучаешь? – интересуется он.
– Если есть музыка, можно немножко пустить…
– Даем.
– Слушаю Утесова. Про любовь.
Все невольно улыбнулись.
За два дня до пуска Попович ночевал в одной комнате с Гагариным.
– Юра, а ты не зазнаешься? – Павел хитро прищурил глаза. – Вернешься оттуда, – Попович неопределенно махнул рукой, – здороваться перестанешь…
– Да как ты мог подумать такое?! – удивился Гагарин. – Ну как ты мог такое сказать! Я же с вами всё время. Нет, ты меня не знаешь! Совсем не знаешь!
– Успокойся, я пошутил.
Гагарин повернулся, рванулся к Поповичу, обнял его.
– Понимаешь, обидно такое слышать, – он говорил быстро, проглатывая слова, – очень обидно. Ведь и ты мог быть первым, и Герман, все ребята. Я же не виноват, что выбрали меня.
За два часа до старта Попович рассказал об этом случае Сергею Павловичу.
– Значит, обиделся? – Королёв улыбнулся. – Да, Юрий Алексеевич совсем иного плана человек. Я таких люблю… Павел Романович, стойте у этого телефона и не подпускайте меня, даже если буду ругаться. Хорошо?
Красный телефон. Если снять трубку и сказать всего одно слово, стартовая команда сразу же прекратит подготовку к пуску. Всего одно слово – «отбой». Немногие имели право подходить к этому аппарату.
Павел понял Королёва.
– Хорошо, Сергей Павлович, я не разрешу вам звонить.
Тот усмехнулся и вновь стал расхаживать по бункеру. Поповичу показалось, что когда объявили об очередной задержке на старте, Сергей Павлович направился к телефону.
Павел преградил ему путь:
– Вы сами приказали не пускать…
Лицо Королёва начало краснеть. Наступила тишина, здесь хорошо знали, что характер у Главного крутой.
По громкой связи объявили, что подготовка к пуску вновь идет по графику. Королёв сразу успокоился.