Позавтракав остатками вчерашнего ужина и несколькими саморазогревающимися брикетами, мы продолжили путь. Эняон, пребывая в образе волчонка, уверенно вел нас вглубь леса. А я на ходу экспериментировал с подарком детей Леса. В теории это казалось усилителем чувств, а на практике все было гораздо сложнее. Так, я мог, например, разделить свое сознание или по крайней мере слушать и воспринимать все одновременно в двух местах сразу. Эняон косился на меня, вероятно, он что-то чувствовал, но Зельда, практически заменившая ему мать, строго-настрого запретила ему отвлекать лорда.

Вдруг, я что-то почувствовал. Это был даже не голос, а скорее мысленная мольба, еле слышимый возглас, будто просящий находился глубоко под землей или просил помочь на последнем выбросе эмоций. И этот мысленный призыв принадлежал несомненно разумному существу.

– Отряд стой! – заорал я во все горло! – Кто-нибудь слышит это? – Но ответом мне было только недоуменное молчание. Только оборотень встревоженно вертел мордой и скулил. Ему явно не нравилось, в каком месте мы остановились. Поняв, что рассчитывать можно только на свой слух, я махнул рукой девушкам и метнулся в чащу. Никто даже не подумал оспорить приказ, – взглянув назад, я увидел, как вся команда несется за мной в едином порыве. Но лучше бы я смотрел вперед. Споткнувшись, я ударился лбом и кувырком покатился в овраг, сопровождаемый встревоженными воплями. Скорость я набрал приличную, и все попытки за что-нибудь схватиться оставались безуспешными. Так, я докатился до самого низа оврага, но, вместо ожидаемой остановки, провалился в темноту, и еще в полете так стукнулся лбом о выступ, что аж заорал от боли.

Упав, я сразу же активировал самоисцеление, чувствуя как с хрустом встает на место кость правой руки. Я все-таки умудрился ее сломать. Сверху тут же раздались странно глухие крики. Взглянув наверх, я поразился даже не тому, что пролетел не меньше трех метров и остался жив, а странному куполу синего цвета, закрывающего отверстие. Судя по теням метавшимся вверху, девушки пытались мне помочь, но по какой-то причине спускаться не торопились.

И тут я вновь услышал этот призыв. Судя по всему, его обладатель находился совсем рядом со мной. Взглянув еще раз наверх и пожав плечами, я двинулся вглубь помещения, куда меня угораздило влететь. Хаосом и злом тут не пахло, насколько я мог доверять своим ощущениям, скорее было что-то…Странное, непонятное…

Света от отверстия, пробитого мной, не хватало, и я активировал свой солнечный шарик, который, подлетев к потолку пещеры, ярко осветил все вокруг. Я ахнул. Обстановка вокруг была знакомой и странной одновременно. Словно я ребенком залез на бабушкин чердак, где стоят непонятные вещи, отдающие древностью. У стен геометрически правильного помещения стояли незнакомые, никогда не виденные мной приборы, несомненно созданные руками человека. На некоторых иногда даже пробегали проблески таящейся внутри энергии. Руками трогать я их не стал, правильно опасаясь удара током или еще какой дряни… Мало ли на чем они работали и для чего предназначались. Так, идя по коридору мимо покрывшихся мхом артефактных машин, я вышел в огромный круглый зал.

Посреди был великолепный огромный бассейн. Вероятно, когда-то он служил не только источником воды, но и просто радовал глаз. Посредине стояла полуразвалившаяся колонна с остатками чьих-то ног. Но тут зов усилился и исходил он прямо из фонтана, что немного напрягло меня. Спрашивается, что тут мог забыть разумный, и как он мог сюда попасть с поверхности?

Приготовившись отражать возможную атаку, я медленно подошел к краю бассейна, и аккуратно заглянул внутрь. На первый взгляд я ничего не заметил, если не считать небольшой лужи. Присмотревшись, я заметил странное колебание в остатках воды.

– «Что бы это могло быть?» – задумался я, спрыгивая в давно высохший бассейн. – И как ты сюда попала? – обратился я к луже. Вдруг, как будто услышав меня, поверхность воды пошла мелкой рябью и в мою сторону прямо из воды потянулись небольшие щупальца!

– Твою мать! ***! ***рот! С*ка! – заорал я, в испуге падая на задницу. – Что ты за хрень?!

Тентакли, мелко задрожав, втянулись обратно, словно испугались моего вопля, а в голове явственно раздалось жалобное:

– П-по-мо-ги-и-и…

Тихий крик в моей голове повторился, тихий и почти неслышный, несмотря на то, что я был в полуметре от странной лужи.

– Ладно, – сказал я, приподнимаясь, – хотела бы съесть, думаю, уже бы закусывала мной. Попробуем разобраться.

Все еще соблюдая осторожность, держа молот в одной руке и приготовившись испарить все в радиусе километра, я приблизился к жидкости, скопившейся в небольшой ямке бассейна. По ее поверхности пробежала легкая рябь, но никакие щупальца более не выскакивали. Так, мало-помалу, я подошел вплотную к воде и дотронулся до нее пальцем. Оттуда несмело высунулся небольшой сгусток в форме язычка или ложноножки, который аккуратно дотронулся до моего пальца и быстро отдернулся обратно.

– Да ты боишься меня куда больше, чем я тебя! – внезапно дошло до меня. – Спокойно! Я – Избранный! Я друг детей Леса, друг Некотян. Не бойся. – И я протянул открытую ладонь навстречу ложноножке. Та осторожно приблизилась и стала, щекоча, исследовать ее. Она полностью прошлась по ладони и перешла на кисть, прошлась до локтя и вдруг, мелко задрожав, буквально вцепилась в рукав моей куртки.

И тут до меня дошло. Моя куртка была мокрой от росы, в которой я намок, пока катился со склона. Костюм, конечно, мог все сам высушить, но сохранял влагу в целях все той же маскировки. Мне это не причиняло дискомфорта, и он оставался мокрым. А когда нечто из лужи добралось до влаги, то тут же принялось с силой тянуть ее в себя.