Шрифт:
– А что ты увидела, когда он прикоснулся к твоей голове?
– Я не помню, – наморщив лоб, ответила девушка, – но это было нечто, с чем мой разум не захотел мириться, потому я и отключилась.
– Ты живёшь одновременно в двух мирах, и у тебя большое будущее! – экзальтированным шёпотом произнесла Грейс.
– Знать бы ещё, какое именно. Может, я и года не протяну в свете всех этих предвестий.
Подруга разозлилась:
– Что ты несёшь?! Такого не может быть. Я всегда знала, что ты особенная, было что-то в твоём лице и поведении.
– Не придумывай, – смеясь, ответила Анжела. – Ещё на прошлой неделе ты считала меня обычной неудачницей, в двадцать восемь не имеющей личной жизни и из всех возможных благ приобретшей только тяжёлую, низкооплачиваемую работу.
Приятельница, не сумевшая возразить, поскольку несколько дней назад, действительно, сказала что-то похожее, обидевшись, убежала на кухню, где долго чем-то гремела. Под этот перестук девушка задремала.
Она лежит на плитах своего дома в Греции, а рядом на коленях стоит мужчина, кажущийся знакомым. Ах, да, это же Анаклетос, пославший ей страшное видение. Лицо молодого человека угрюмо. Он помогает Аурании сесть.
– Ну, что ты скажешь теперь? – печально спрашивает он.
Та молчит, глядя на любимые черты, скрывающие отвратительную внутреннюю сущность владельца.
– Убей меня.
Слова звучат тихо.
– Я не смогу с этим жить.
– Тебе придётся, иначе равновесие будет нарушено.
– Но ты должен это сделать, не так ли? Это ваша обязанность.
– Нет, я хочу вести честную игру.
Девушка смеётся. Смех звучит всё громче, пока не переходит в истерический. По щекам её льются слёзы.
– Аполлион рассуждает о чести! – хохоча, выкрикивает она. – Ты – убийца, разрушитель хочешь честно бороться с добром? О, боги Олимпа, что же творится в мире?!
– Тише, прошу тебя, тише!
Анаклетос пытается заглушить крики, прижимая ладонь к губам Анжелы, но та вырывается, извиваясь в конвульсиях. Тогда мужчина сильно бьёт её по щеке и закрывает рот поцелуем. Всё ещё вздрагивая, она затихает в его объятиях.
– Как мило! – звучит рядом холодный голос. – Адельфос, я вижу, ты неисправим.
– Тэрон?
В ответных словах прорывается злоба.
– Как ты посмел явиться сюда?!
– Не стоит негодовать, брат. Я лишь собираюсь выполнить за тебя грязную работу.
– Нет! Ты её не получишь!
– Ошибаешься…
И в этот момент перед разъярённым мужчиной и находящейся в полуобморочном состоянии девушкой появляется та, кого оба сначала не заметили. Зависнув в воздухе, на них смотрит Юмелия.
Но нет, это уже не она. Змеи, шипя, шевелятся на голове Горгоны, оскаленная клыкастая пасть щерится в усмешке, а пожелтевшие глаза гипнотизируют, не позволяя отвести взгляд. Анаклетос делает попытку загородить Ауранию, принять удар на себя, но отлетает прочь, отброшенный человеком, называющим его братом. А Анжела, или её двойник, чувствует, как немеют конечности, обращаясь в камень. Последнее, что она слышит – это слова Тэрона:
– Возрадуйся, адельфос. Теперь никто не отнимет её у тебя, и всю оставшуюся человеческую жизнь ты сможешь молиться на мраморный облик своей зевгари.
Девушка очнулась в полной темноте. Осторожно пошевелив руками, она убедилась, что всё ещё состоит из костей и плоти, а не из мёртвой материи. Анжела успокоилась, но уснуть ей больше не удалось. Она поднялась и, чтобы не тревожить спящую Грейс, ушла на кухню, где и просидела, пока не рассвело.
Глава 2. Знакомство
В комнате зазвенел будильник, и вскоре оттуда вышла надутая, заспанная подруга. Не глядя на обидчицу, она вытащила из холодильника с десяток сосисок, кинула их в микроволновую печь и, уплетя все, с гордым видом удалилась.
Анжела посмотрела на часы. Времени до выхода оставалось достаточно, и девушка решила выпить чая. Заливая заварку кипятком, она мысленно молилась, чтобы сегодняшний день не стал таким же, как вчерашний. Уставшие ноги не хотели двигаться, и бессонная ночь тоже внесла свою лепту: глаза слипались, мысли путались.
Подумав, что, пожалуй, после обморока от переутомления никто не станет выговаривать ей за небольшое опоздание, коварная решила поехать в госпиталь позже обычного. Анжела не могла признаться даже самой себе, что надеется увидеть вчерашнюю незнакомку. Странные и загадочные события заставляли её нервничать, и она жаждала любых ответов на свои несформулированные вопросы.