Любовь окутывает своим пьянящим ароматом. Оставляет на одежде, коже, волосах тонкий шлейф своих духов. Она отражается в мелких морщинках при смехе, запутывается в волосах, ощущается теплотой дыхания на затылке. Она дарит крылья даже тем, кому когда-то их вырвали с корнем.

Любовь – это целостность состояния сущности. Ощущаешь, как внутри зарождается легкое пламя, разливающееся теплом по венам, согревая самые холодные уголки души. Те, в которые уже давно не проникал свет, а о тепле там было позабыто. Всё естество наполняется великой внутренней энергией. Словно кто-то невидимый наполнил жизненными силами. И ты чувствуешь себя неиссякаемым источником Жизни.

Мысли становятся чистыми и прозрачными. Словно кусочек льдинки, отломленный от замерзшей морской глади. Которую взяв в руки, направляешь в сторону солнечных лучей, и пронизывающий кристальный свет проходит сквозь тонкую грань хрупкого «стекла». Отражается чистыми, искристыми звуками хрустального света, похожими на звонкий смех колокольчиков.

Любовь, неверующему возвращает веру. Отчаявшемуся – дарит надежду.

У любви нет срока годности.

У любви отсутствует время.

Любовь – это бесконечное безвременье.

Сара и Никос ехали уже более часа и молчали. Наверное, у каждого из них было такое настроение. Не грустное. Не веселое. Настроение – когда хочется помолчать о чем-то своем. Помолчать и знать, что молчание будет правильно понято.

– Ты когда-нибудь была влюблена? – спросил Никос, не отрывая взгляда от дороги, первым нарушив молчание.

Сара повернулась в его сторону, дотронулась рукой до своих солнечных очков, чуть-чуть опуская их вниз, и посмотрев на Никоса поверх оправы, с легкой улыбкой ответила:

– Конечно. Я ужасно влюбчивая.

Несколько минут они ехали, не произнеся ни слова.

– Почему ты спросил? – не выдержала Сара.

– Просто интересно.

– Хм…ничего интересного… вся моя жизнь состоит из мимолетных влюбленностей, и одного большого одиночества.

– ? 17

– Может от того, что мужчины меня боятся? – весело предположила она.

– ! 18 – заключил он.

– ! 19

Пару секунд они смотрят друг на друга, глаза в глаза и через мгновение оба «взорвались» от смеха.

– Ты бесподобна! – говорит он в перерывах между приступами хохота, – с учетом того, что ты до сих пор не очень хорошо еще говоришь по-гречески, ты умудряешься вставлять слова в речь, попадая в яблочко.

– Ну, так! Это же я!

– ! 20

И они вновь начинают смеяться.

– Слушай, – говорит Сара, немного отдышавшись от смеха, – давно хотела спросить, а что это, греческая манера такая – не отвечать на смс, или греки не умеют писать смс?

– Ты обо мне?

– Да.

– Я не пишу. А надо?

– Нет, – соврала она.

– Значит – буду. Просто мне проще позвонить, чем отправить смс.

– Больше не буду писать тебе сообщения.

– Нет, пиши.

– Нет, не буду, – упрямо ответила Сара.

– Тогда позвони и сбрось звонок.

– Зачем?

– Ну, это что-то типа: я думаю о тебе.

– И зачем это? Что это вообще значит?

– Что я думаю о тебе, – произносит он с улыбкой.

– Глупость какая-то. Зачем так делать, когда можно просто написать смс? Можно написать открытым текстом, а можно с подтекстом. Все равно смысл будет ясен.

– Не знаю, – говорит он задумчиво.

– Никогда не поступала так, как все.

Он останавливает машину.

– Я знаю, – произносит Никос, смотрит на ее и заглушает двигатель.

Сара поворачивается к нему лицом, чтобы что-то сказать, но он не дает ей этого сделать.

– Мы приехали! – произносит Никос, повернувшись к ней.

Сара еще несколько секунд смотрит на него, потом одевает большие солнцезащитные очки, открывает дверцу машины, ставит одну ножку на землю, и прежде, чем покинуть машину, все же отвечает:

– Все когда-то случается в первый раз! – и, выйдя из машины, захлопает дверь.

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает он, и щелкает сигнализацией на брелке.

– Лишь то, что этого никто не знает.

Этот диалог закончен, их окружают люди, друзья Никоса, начинается разговор обо всем, и ни о чем…

Смогла бы она когда-нибудь полюбить Никоса? – рассуждала Сара на протяжении дня. – Он красивый. Милый. Заботливый. Обаятельный. И интересный собеседник. Возможно ли, полюбить того, кто открыл для нее эту страну? Она точно знает, что не влюблена. Но, если предположить. Если задуматься. Почему бы и нет? Почему бы ей в него не влюбиться? Она, словно на весах, старательно взвешивает все «за» и «против», но никак не может разглядеть, что показывает стрелка. Может она не с той стороны смотрит? И надо не взвешивать, а осознать и прочувствовать, что и как? И может быть, тогда она сможет найти ответ?