– Вот, извольте видеть, только недавно доставили из Уинтшира, – торопливо бормотала она, вытаскивая небольшой рулон нежно-голубого батиста. – Из него выйдет замечательное утреннее платье.

Линдси посмотрела на меня, и я кивнула. Модистка просияла и схватила со стола чистый лист бумаги и карандаш.

– Вот, посмотрите, если сделать чуть завышенную линию талии и присборить рукава…

Она увлеченно рисовала, а я глядела на появляющиеся на бумаге линии, и понимала, что предлагаемый модисткой фасон устарел еще лет пять назад. Хотя талант у Линдси был, определенно. И шила она хорошо. Я успела рассмотреть наряды местных дам и выяснить, где они одеваются. Так вот, примерно половина небогатых ари одевались у госпожи Линдси. А остальные, более состоятельные, шили наряды у портних Уинтшира.

– Госпожа Линдси, а вы всегда жили в Кранчестере? – спросила я, когда модистка снимала с меня мерки.

– Нет, я приехала сюда из Девершира десять лет назад, – ответила Линдси, и я почувствовала, как дрогнули на моей талии ее руки.

– Местным дамам повезло.

Я улыбнулась, стараясь сгладить возникшее напряжение, и модистка незаметно выдохнула, заставив меня задуматься. Похоже, этой худенькой женщине без возраста тоже есть что скрывать.

– Вы очень добры, госпожа Эйден, – ответила модистка, и я поняла, что кто-то из ари поделился с ней историей моего появления в Кранчестере.

Уже позже, когда мерки были сняты и мы с модисткой обговорили сроки и цену, я приступила к тому, ради чего и пришла в это маленькое ателье.

– Госпожа Линдси, а вы не хотели бы работать в Модном доме? Подумайте, вы могли бы получать гораздо больше. И шить самые модные наряды сезона.

– О чем вы, госпожа Эйден?

– Я хочу открыть в Кранчестере настоящий Модный дом, в котором, по примеру столицы, можно было бы не только сшить наряд на заказ, но и купить уже готовую одежду.

– Вы собираетесь открыть такой дом в Кранчестере? – переспросила Линдси и побледнела. В ее темных глазах плеснулось отчаяние. Видимо, из моей речи женщина услышала только одно – приезжая выскочка решила ее разорить.

– Госпожа Линдси, я предлагаю вам работать на меня. А всю прибыль будем делить пополам.

– Вы умеете шить?

– Нет. Но я умею кое-что другое. Я могу создать заведение, в которое с радостью потянутся посетители. У вас ведь стало меньше клиентов? Большинство дам Кранчестера предпочитает одеваться в Уинтшире, не так ли?

– Ну да, – в тоненьком голоске прозвучала горечь.

– Не задумывались, почему?

– Так ведь в Уинтшире одеваться престижнее.

– А если в Кранчестере появится Модный дом, который будет престижнее уинтширского?

– И где вы собираетесь его открыть?

– В Бузинном коттедже. Я уже продумала, как там все устроить. От вас потребуется только одно – снимать мерки и шить. В общем, это то же самое, чем вы занимаетесь здесь. А я возьму на себя привлечение и обслуживание клиентов. Вы ведь работаете одна, без помощницы?

Модистка молча кивнула.

– В дальнейшем мы могли бы расширить штат и взять еще пару швей. А пока вам будет помогать моя служанка.

– Мне нужно подумать, – с сомнением произнесла Линдси.

– Думайте, только не очень долго. Если вы не согласитесь, у меня на примете есть пара портних из Уитби.

Я специально назвала ближайший к Кранчестеру городок, рассчитывая, что это заставит Линдси поторопиться с ответом.

Портниха сжала руки. В ее глазах метнулось беспокойство.

– Пятьдесят процентов с каждого заказа? – спросила она.

– Да. Подпишем договор у стряпчего, обговорим все детали.

– Я… Я подумаю и сообщу вам.

– Хорошо.

Я улыбнулась и поднялась из-за стола.

– Если захотите прийти и посмотреть все на месте, буду рада.

Линдси растерянно моргнула и обвела грустным взглядом захламленную комнатку.

– Спасибо, госпожа Эйден. Я приду, – сказала она, отвечая на мое рукопожатие. – А платье? Это был всего лишь предлог? Вы не собираетесь его шить?

– Отчего же? Мне просто необходимо утреннее платье, и я буду рада, если вы его сошьете.

Я кивнула модистке и закрыла за собой дверь.

В Бузинном коттедже бушевала гроза. Стоило мне войти в дом, как я попала в самый эпицентр бури. Маленькая сердитая Ру, выпятив несуществующую грудь, наступала на Мэри, а та, воинственно выставив перед собой метелку для пыли, взмахивала ею на каждое произнесенное Руанной слово. Так, будто сметала обвинения кухарки.

– Признавайся, воровкай! – ругалась Ру. – Кто съел бланманже? Я его на ночь на столе оставила застывать, а утром одни пустые плошки нашла! Негодницай! Ты зачем без спроса берешь? Чем я хозяйку кормить буду?