– Слушаю, Игорь Владимирович, - отвечаю с замиранием сердца.

Вчера я отправила в редакцию свою последнюю статью для рубрики, после которой планировала окончательно распрощаться с дурацкими, опасными свиданиями. Так что этот звонок должен был стать для меня решающим.

– Ваша работа нас более чем устраивает, - как обычно, издалека начинает Ленский, но мое терпение на пределе.

– Но?.. – произношу несмело, ожидая услышать отказ.

– Почему вы думаете, что есть какие-то «но»? – размеренно протягивает редактор. – Мы готовы принять вас в штат сразу же после окончания срока стажировки, - заявляет он, и я едва сдерживаю эмоции.

– Спасибо, - стараюсь говорить ровно, но голос дрожит.

– В следующем месяце вы можете приступить к работе в нашем филиале, - возвращает меня с небес на землю.

– В филиале?
– выдыхаю я, прикрыв глаза.

Я знала, что ближайший находится в соседнем городе, в четырех часах езды отсюда. Я, конечно, хотела изменить свою жизнь, но не так же кардинально!

– Я подумаю, - огорченно лепечу я.

– Это прекрасный старт, Ангелина. Хороший коллектив, вас там всему научат, а со временем переведетесь к нам. Как раз место освободится, а вы опыта наберетесь, - уговаривает меня Ленский, пока я собираюсь с мыслями. – Ах да, с вас последняя статья для рубрики «свиданий», нам как раз одной не хватает, чтобы закрыть месяц. И подготовьте все необходимые документы для приема на работу. Леночка вам пришлет список, - тараторит быстро и, попрощавшись, отключается.

Прокручиваю полученную информацию в голове и не сразу осознаю, что именно в словах редактора меня зацепило. А когда до меня доходит смысл, то обреченно хныкаю.

Как это - еще одна статья? Да что за бесконечный квест!

Последнее свидание… Звучит угрожающе, особенно после неудачных предыдущих… Я вообще доживу до конца стажировки?..

Вилен

Поднимаю глаза к потолку и делаю вид, что рассматриваю вычурную лепнину, хотя мне, конечно же, плевать на все эти изыски.

Мы сидим с дедом за столом в его гостиной. И молчим. Неловко и напряженно.

В домашних джинсах и свитере дед выглядит нормальным человеком. А я уж начал переживать, что он сросся со своим костюмом за столько лет. Строгое выражение тронутого морщинами лица сейчас сменилось теплым и добрым.

Дед, прищурив свои голубые глаза, рассматривает меня пристально сквозь стекла очков. Я знаю, что разговора не избежать. Особенно если учесть, что я на его территории и сам пришел к нему домой. Попался! Вздыхаю обреченно, намекая, что готов к допросу.

– Все еще не поговорил с родителями?
– не теряя времени даром, он сразу переходит к делу.

– Я в России не за этим, - небрежно бросаю в ответ.

– Да знаю я, зачем ты здесь, - смеется громко. – Сам таким был по молодости, ветреным, бесшабашным, дурным. Столько дел наворотил и девчонок попортил… - переходит на хохот, вспоминая лихую молодость, но добавляет уже серьезно, - пока бабушку твою не встретил. Только тогда остепенился. И даже после ее смерти верен ей остался, - тяжело вздохнул, потому что рана еще кровоточила, хоть с тех пор и прошло почти десять лет.

– Никого я не порчу. И все правильно делаю, - ворчу недовольно, а сам себе не верю.

– Ну-ну, - усмехается ехидно. – Правильно – это хороводы водить и многоходовки проворачивать? Лгать всем? Вместо того, чтобы поговорить на чистоту?

– Так надо, - осекаю его, потому что слышу звук открывающейся входной двери и голос Ани из коридора.

Она на секунду заглядывает к нам, подмигивает игриво и тут же мчится в уборную. Я уже даже привык к этому. Вполне нормально для Аниного положения. Хоть срок небольшой - всего пару месяцев, но моя стрекоза успела испытать на себе весь спектр «прелестей» беременности: от тошноты до частых позывов в туалет. Благо, у нее есть теперь опора и поддержка, крепкое мужское плечо...

Вздыхаю и откашливаюсь, возвращаясь к разговору с дедом.

– Ладно, в твою личную жизнь не лезу, поступай как знаешь, - соглашается вдруг он. – А вот отношения с родителями пора наладить. С матерью поговорил бы… Пять лет бойкота – шутка ли…

– Где пять, там и шесть, - я начинаю злиться. – Мать не слишком страдает. Наверно, и не заметила вовсе…

– Не знаю, что у вас произошло. Вы же молчите, как партизаны, - сокрушается обреченно.
– Но все-таки она дала тебе жизнь, хотя бы за это будь благодарен… - пытается достучаться до моей совести.

– А впридачу – дурацкое имя, - смеюсь я с горечью. – Ибо наивно полагала, что оно не русское. Это же так модно – называть детей на иностранный манер, - хмыкаю и закатываю глаза. – А потом узнала, что имя родом из скучного Советского Союза, и разочаровалась. Заодно и во мне тоже…

Моя мама была из числа тех типичных блондинок, интересы которых сводились к салонам красоты, а главным умением было мастерство быстрой траты денег. Обязательно чужих. Выросшая в интеллигентной профессорской семье, сама она не работала ни дня. После вуза задалась целью выгодно выйти замуж и успешно ее достигла, захомутав моего отца. По долгу службы он часто бывал за границей, что невероятно устраивало мать. Дорогие курорты, шоппинг, дизайнерские шмотки, кофе в любой стране мира…