— Не извиняйссся… лучшшшше я у тебя буду, чем… там…. А эту сссамку ты зря вытащщщщила… Гугерт ссснает толк в разумных. По-сссвоему он дашшше ссентиментален… Он не сссря её отправил в тот подземный кошшшмар. Она — мерзззосссть.

— Я это уже поняла. Плохо, что поздно!

— Приссснавать сссвои ошшшибки — никогда не посссдно. И учитьссся на них… Как рассположимся..? — Нагиня лукаво подмигнула Саше.

— Понятия не имею! — Тяжело вздохнуда та. — Но спать рядом с… с… с Мариной — нет никакого желания!

— Поручи это мне!

— С огромным удовольствием!

— Тогда сссслушшшай….

Когда, через три дня, Марину поздним вечером привели к каюте Саши, та уже придумала несколько вариантов быстрой мести и два — медленной.

Но, перешагнув через порог, в сонную тишину помещения, она натолкнулась на… стену.

— Что за хрень?! — Женщина раздраженно ударила по прохладной, гладкой поверхности.

Входная дверь закрылась, и Марина оказалась в крошечном помещении.

Не успела она выругаться, как в каюте затеплился махонький огонёк. Но привычная к затхлой, влажной темноте подземелий, Марина сразу разглядела изменения в интерьере комнаты.

— Ах, вы… твари… — Шипела злюка, протискиваясь в отгороженную для неё часть каюты. — Ну… ничего-ничего… вы у меня ещё кровавыми слезами умоетесь…

— Слышала? — Усмехнулась нагиня, но оборвала себя, увидев растерянность и вину в глазах своей подруги-хозяйки. — Ну, хватит себя винить. Мы упредили некоторые её пакости. А такая соседка будет держать нас в тонусе. В нашу половину она войти не сможет. Я не ожидала, что Док настолько расщедрится, что разрешит перепланировку и организует еще одну санитарную комнату.

— А я заметила… ты прости, если я вторгаюсь в твоё личное пространство… Но я должна с тобой поделиться предположением.

— Ну, говори уже… — Наэла с удовольствием потянулась всем своим гибким телом. — Заинтриговала!

— Знаешь… Я уже несколько раз замечала… Когда он смотрит на тебя… или говорит о тебе… У него глаза теплеют… — Выпалила Саша, не решаясь взглянуть на нагиню.

— Хммм… Вот так новосссссть..! — Наэла задумалась на некоторое время. — Ты уверена?

— Да. Если бы я не была убеждена в том, что он намного страшнее, безжалостнее и умнее господина Гугерта… — Саша замялась.

— Ну-ну… продолжай! А то я от любопытства умру! — Попыталась пошутить нагиня. Но голос её звенел от напряжения.

— … то я бы на сто процентов была бы уверена в том… в… том…

— Ну — в чём?! Не томи! — Женщина сильно нервничала, раздвоенный, розовый язычок, беспокойно мелькал между красиво очерченных губ.

— В общем… я уверена, что он к тебе неравнодушен. — Саша подняла глаза и удивилась тому, что нагиня просто окаменела. Смотря на неё и не видя… — Нелл..?

— А…?! Ой, что-то мы с тобой заболтались! А завтра у нас две тренировки! Давай спать! — Скороговоркой проговорила Наэла, повернулась на другой бок, спиной к Саше, и затихла.

— Хорошо… Спать, так спать. — Покладисто согласилась Саша. Помедлив, она всё же опустила руку на напряжённое плечо наперстницы, осторожно погладив, — Я никому более это не скажу. Даже под пытками. Если бы на ЕГО месте был любой другой мужчина… даже наш хозяин… я бы сказала, что это — любовь. Спокойной ночи…

С трудом дыша от колотящегося серца, Александра тихонько прилегла и… почти сразу уснула.

Больше они о Доке и его возможном отношении к Наэле не говорили.

Марина вела себя "паинькой". Стала до приторности вежлтвой и услужливой.

Но огонёк безумия и ядовитой ненависти, нет-нет, да вспыхивал в её взгляде…

Тем временем, всем рабыням, было объявленно о том, что корабль отклонится от своего первоначального маршрута, чтобы посетить несколько планетных систем, в секторе курортов и планет-развлечений для очень обеспеченных разумных. Там срочно потребовались красивые и послушные рабыни. И Гугерт намеревался немало обогатиться на продаже нагинь и талеанок.

Там-то Саша и получила "удар в спину" от Марины.

На планету Гугерт вывез всех тех рабынь, в послушании которых был уверен. Марина попала в это число, исключительно благодаря Саше.

Девушек было так много, что их тщательно рассортировали в группы по десять особей и отвезли на поверхность в несколько приёмов.

Александра и остальные землянки, в сопровождении нагини и привычно-источающей словесный яд Марины, осторожно ступила на горячий, от лучей щедрого утреннего светила, трап. Их челнок намеренно посадили в стороне от остальных. Док убедил своего приятеля в том, что не дело "светить" землянками. Особенно тогда, когда их участь уже предрешена.