Если ты напишешь сказку и при этом обойдешься без напрасно отрубленных голов, я буду тебе весьма признателен. Кстати, как ты собираешься ее назвать?

– Название произведения и его окончательная редакция-прерогативы заказчика, -отвечает компьютер. Можно только порадоваться, что он не ограничивает свободы творчества, а ведь поначалу об этих новых компьютерах ходили такие слухи...

– Ну что ж, - говорю я ему, - тогда давай придумаем смешное заглавие, которое, даже если и покажется кому-то парадоксальным, отвечало бы моим диалектическим взглядам на жизнь и не до конца растраченной способности к сочувствию. Назовем ее

СКАЗКА О ДОБРОМ ЧУДИЩЕ

...При виде чудища Иван подумал: "Нет, так с ним не справиться!" И, стараясь не бряцать мечом, скрылся в кустах, чтобы спокойно поразмышлять о том, что делать дальше.

Три безобразных головы венчали туловище чудища, каждая из них была украшена острым рогом. На выдохе из шести ноздрей вырывались голубоватые языки пламени, как будто его необъятное чрево было наполнено спиртом или пропан-бутаном. "Ну чисто газовая плита с тремя конфорками!" - подумал Иван, который в надежном убежище никогда не терял чувства юмора.

За спиной чудища черной пастью зияла пещера, полная не менее страшных тайн. К полудню подъехала телега, появление которой чудище приветствовало нетерпеливым урчанием. Длиннобородый карлик кряхтя сбросил с нее тушу коровы и трупик зайца. Корову он свалил перед правой головой, зайца бросил средней, а левой объявил:

– Твой черед завтра.

После чего прыгнул в телегу и умчался.

Левая голова отвернулась, чтобы не видеть, как едят другие, вырывающиеся из ноздрей языки пламени покраснели. Ее соседки быстро разделались с трапезой и сонно заклевали носами. Правая голова дремала крепче средней, можно сказать, совсем уснула.

Решив, что наступил момент действовать, Иван вылез из кустов и крикнул:

– Эй ты, поди сюда!

– Чего тебе, человече?
– встревоженно взвилась голодная голова.

– Мне нужны сокровища!
– ответил Иван, показывая на пещеру.

– Назад!
– отрезало чудище.
– Иди своей дорогой.

– Пойми, - сказал Иван, - я ведь все равно их заберу, убью тебя и заберу...

– Это ты-то убьешь меня?
– проснулись вдруг все головы, и языки пламени весело заиграли всеми цветами радуги.
– Ты? Убьешь меня? Ха-ха-ха...

– Посмейся, посмейся, только я - младший брат. Ты что - сказок не читаешь? Младший брат всегда побеждает в них чудище.

Головы испуганно закачались, выпучились на Ивана, и языки пламени в их ноздрях заметно укоротились.

– Ты что, и вправду младший брат?

Как бы извиняясь, Иван пожал плечами.

– Увы, младший. Но давайте забудем про сказки. Их время прошло. Глупо проливать кровь за здорово живешь. Мещане только и ждут, чтобы ради них кто-то сражался с чудовищами. А ведь по сути дела ты совсем доброе чудище.

– Какое-какое?
– в изумлении раскрыли пасти все три головы.

– Ну точно. Ты очень доброе чудище. Я сразу тебя раскусил.

– Во-первых, никакое я тебе не чудище, а Змей-Горыныч.
– Тут из шести ноздрей вырвались робкие струйки огня.
– А во-вторых...

– Да ладно тебе, Змей-Горыныч так Змей-Горыныч, какая мне разница? Главное, ты, добрая душа, отойди в сторонку, чтобы я мог взять сокровища.

– Вот я тебе сейчас покажу, какой я добрый!
– заревело чудище.
– А ну убирайся подобру-поздорову, а не то тебя постигнет участь братьев!

– Ну-ну, ты, похоже, забыл, что я младший брат, - похлопал Иван по ножнам.
– Сперва подумай немножко, а потом уж решай. Даю три минуты на размышление, по одной на каждую голову, потом заговорит мой меч.

Головы испытующе заглянули друг другу в глаза, длинные шеи вытянулись в гигантские вопросительные знаки.

– Что это он себе позволяет?
– повернулась левая голова к двум другим.
– Лично я считаю себя ужасным змеем, нет никого ужаснее меня!

– Не преувеличивай!
– возразила ей правая.

– Я, например, считаю себя совершенно нормальным змеем, - сказала средняя голова.

– А я ужасным!
– выкрикнула первая, гневно раздувая языки пламени.

– Немедленно прекрати безобразничать!
– прикрикнула на нее правая. Ерепенишься, потому что осталась без обеда. Завтра же запоешь по-другому.

– Ты тоже завтра запоешь по-другому, - ехидно парировала левая.
– Ведь корова завтра достанется мне.

Средняя голова смущенно пробормотала:

– Странное дело - одна моя половина утверждает, что я хороший, другая что плохой.