Он быстро пришел в себя. В правой руке пусто. Булавин повернул голову и взгляд умерся в рукоять пистолета, который отлетел метра на полтора. Слегка приподнявшись, Рэм заорал на весь цех. Скосив глаза на грудь, он понял – финиш, и то, что он еще жив, просто прихоть противника. Его грудь насквозь проткнул какой-то пластиковый штырь, и теперь он торчал с правой стороны. Нарок медленно подошел и поднял пистолет, ствол смотрел точно между глаз, боль мешала сосредоточиться.

– Ты проиграл, человек, – произнес он с какой-то грустью. – Я думал, ты сможешь сопротивляться, что ты сильный, но ты такой же слабый, как и весь ваш вид. Мне даже показалось, что ты сможешь убить меня, но я ошибся.

Рэм вытянул руку в сторону нависшего над ним Нарока, его тут же пронзила острая боль, от чертовой фиговины проткнувшей его грудь, на глазах выступили слезы, он до скрипа сжал зубы.

– Подожди, – хрипло прошипел Рэм, ожидая, когда боль схлынет.

– Чего ждать? – в голосе андроида прорезались безумные нотки. – Я не пощажу, я исполняю клятву. Умри.

Рэм сложил пальцы и мысленно скомандовал: «Хват». Сейчас от единственной оставшейся активной способности зависело, будет он жить или умрет. Пистолет возник в руке Булавина быстро, но все же чуть позже, чем надо. Два выстрела прозвучали одновременно. Пуля андроида угодила в скулу, но прошла вскользь, не задев ничего важного, и, срикошетив от пола, обдав Рэма острой крошкой, унеслась куда-то во тьму. Выстрел же Штопора угодил точно в голову. Андроид покачнулся, и Рэм снова нажал на спуск, вбивая в расплывающийся силуэт противника пулю за пулей.

– Грая, – что есть мочи, мысленно заорал он. – Сюда!

– Иду, – раздался в голове отклик синты, но он причинил такую боль, что казалось, голова сейчас взорвется.

Конец ознакомительного фрагмента.