— А в речпорту… Который за Улешами, грузовой — там что?

Михаил удивлённо посмотрел на меня, отвлекаясь от наблюдения за приближающейся лодкой:

— А зачем вам речпорт?

— Ну… Интересно. Там же, наверное, тоже много добра всякого было. Топливо прямо цистернами, как минимум. И может жрачка какая в контейнерах… Мука, зерно… Жоры-то контейнер просто так не вскроют. И на элеватор не залезут…

— Речпорт под комсомольцами. — Не дослушав мою аргументацию, тихо произнёс кадет.

Алина удивлённо посмотрела на нас:

— Комсомольцами? Они, наверное, с этими… С ленинскими заодно?

— Могу предположить, что наоборот. — Хмыкнул я и снова обратился к Михаилу. — Это из Комсомольского посёлка что ли?

— Ага… Вы их знаете?

— Во времена моей юности говорили «Комса — не космос, оттуда не возвращаются». — Рассмеявшись, я поддался ностальгии. — Про этот район легенды ходили. Что туда даже на автобусе лучше лишний раз не заезжать — вытащат прямо из салона и отмудохают. Просто так, за случайный взгляд через стекло.

— Значит, с тех пор мало что изменилось. — Подал голос Егор. — Комсомольцы даже по сравнению с центровыми и ленинскими — те ещё отморозки. Мы у них общежитие колледжа отбивали…

Есть в англоязычной культуре такое понятие — взгляд на две тысячи ярдов. Так говорят о бойцах, которые вспоминают пройденный на войне ад, полностью уйдя мыслями в травмирующие события. И смотрят при этом расфокусированным взглядом. Как будто вглядываются куда-то вдаль, сквозь предметы и пространство. Егор, видимо вспомнив о своём участии в операции по освобождению студентов медицинского колледжа, сейчас смотрел сквозь окно именно так.

А для меня это означало всё то же — карты фарватера мне и там не достать. По крайней мере — не так просто, как я думал. Засада…

— Так вы что, думаете мы сможем доплыть на этой лодке? — Прервала мои размышления Алина. — А нас повезут?

— Посмотрим…

Пока мы беседовали, гребец остановился в паре десятков метров от берега и вроде как начал расчехлять удочки, собираясь порыбачить у затопленных сухих камышей. Знает, что делает — в таких местах нерестятся щуки. На хорошую блесну можно килограмм двадцать наловить за пару часов. И это до эпидемии, когда тут на каждой кочке по рыбаку сидело. Да ещё и сетями некоторые баловались.

— Похоже, на берег ему не надо… — Задумчиво потянул Михаил. — Значит не судьба.

— А если позвать — убежит, да? — Проявила догадливость Алина, осторожно выглянув из-под подоконника. — Тут же опасно…

— А мы сделаем так, чтобы сам подплыл… Дай-ка сюда ружьишко… — Я снял с Алины её оружие и обратился к пацанам. — Сможете жору тут в посёлке по быстрому найти и на берег вон туда приманить? Чтобы с лодки видно было… Но не вас!

Кадеты озадаченно переглянулись и синхронно пожали плечами:

— Ну да…

— Тогда действуйте, жду вон в тех кустах. Туда его сначала приведите. Алиныч — за мной.

Алина заулыбалась своему новому прозвищу и поспешила следом на улицу.

Через десять минут, затаившись в зарослях прямо напротив рыбака, мы дождались возвращения кадетов. Приманив какого-то тощего жору галетами, они скармливали ему их по кускам, постепенно приближаясь к нашему укрытию.

— А дальше-то что? — Шепнула Алина.

— А дальше рыбак должен подумать, что сегодня ему особенно крупно повезло… — С этими словами я обошёл жору со спины и накинул на него ремень двустволки. — Выбрасывайте остатки на берег, вон туда!

Не обратив на меня никакого внимания, жертва вируса продолжила поглощать галеты. И, заметив, в каком направлении полетела распотрошённая пачка, немедленно продралась сквозь кусты и накинулась на неё, довольно ворча.

— Теперь пригнитесь… — Потянув кадетов вниз, я присел в кустах сам и издал звук, похожий на то, как жоры иногда общаются между собой при луне. Это было довольно просто — нужно всего лишь кричать, но не выдыхая при этом воздух, а наоборот — резко втягивая его в лёгкие.

Алина вздрогнула от такого представления и испуганно посмотрела на меня, словно желая убедиться, что мой иммунитет вдруг не дал слабину.

Обернулся в нашу сторону и рыбак. Заметив жору, сидящего на кортах и жующего закуску, он присмотрелся. И, не сводя взгляда с берега, отставил удочку в сторону и сделал несколько взмахов вёслами. Словно убедив себя в чём-то, он кивнул и начал грести активнее. И уже через минуту его лодка зашелестела по дну, а сам рыбак ловко выпрыгнул на берег и вытянул лодку из воды за швартовочный канатик.

Подойдя к жоре он осторожно обошёл его со спины и попытался снять ружьё.

— Руки в гору! — Я выпрыгнул из укрытия с дробовиком наголо. И следом за мной выскочили кадеты, также вскинув своё оружие.