Марк поучал, выносил мозг, издевался. Спустя месяц она уже даже есть при нем не могла, ловя на себе красноречивые взгляды. Тот факт, что на тетушкиных концертах она работала и за конферансье, и за аккомпаниатора, был в глазах новоиспеченного «дядюшки» аргументом явно недостаточным.

В конце концов Марина собралась с духом и… пожаловалась сестре.

А кому еще жаловаться, не в Кремль же писать?

Сестра всегда была человеком дела, к тому же расстояние между Москвой и Нью-Йорком по прямой — семь с половиной тыщ километров. С тетушкой Татианой и муженьком ее Марком Лизе не жить и терять ей нечего. С этими мыслями Марина и набирала сообщение в мессенджере. Сопроводив душераздирающие подробности жалостливым: «Плак!».

Уж этот самый сопливый «плак» ли так подействовал или все изложенное до него, но отозвавшаяся Лиза смахивала на быка, выпущенного в ринг корриды. Дым из ноздрей и налитые кровью глаза. Выслушав еще раз всю историю, задав пару вопросов, Лиза потребовала отдать «айфон» тетке и выйти. Что Марина и сделала, улизнув с поля битвы, как заяц.

Через сорок минут Татиана заглянула к ней в комнату, невероятно смущенная и даже испуганная. Осторожно положила «айфон» на стол. Присела на край кресла, заглядывая в глаза Марине.

— Твоя сестра сказала, что ты хотела бы учиться и строить карьеру. Да, я когда-то обещала помочь тебе в этом.

Ничего себе! Об обещаниях этих тетушка не обмолвилась и словом. Правда, справедливости ради надо сказать — и об учебе Марина не заикалась. Она и в Америку сбежала только потому, что дома, в Москве, ее ждал внушительный список ВУЗов. Но здесь, сейчас, она вдруг поняла, что совершенно не желает всю свою жизнь жить под опекой Маркманов и подтанцовывать где-то на вторых ролях. Тетушка Татиана, конечно, ее не обидит (в отличие ее мутного муженька, не раз окидывающего Марину плотоядным взглядом), но разве это жизнь? Нет, Марина создана блистать. И если для этого сначала нужно немного потрудиться — пусть так и будет.

— Да. Я очень хочу учиться, — горячо закивала она. — Набор в колледжи еще открыт. Но я боялась, что и так сижу у вас на шее сверх всякой меры.

— Составь список из нескольких учебных заведений, мы обсудим его завтра. Все отлично, тебе обязательно нужно учиться, — тетушка ободряюще улыбнулась, встала и направилась к выходу. Уже выходя, обернулась. — И передай сестре, что нет никакой необходимости знакомить родственников Марка с подробностями твоей жизни здесь. Дело же семейное, мы сами разберемся, правда?

Ай да Лизун! Ну конечно! Когда она только прилетела в Нью-Йорк, был собран весь клан Маркманов, навязчиво напоминавший Марине группу «состоятельных кротов» из советского мультфильма о Дюймовочке. Черные, толстые, длинноносые, очень богатые и важные. Они весьма одобрительно отреагировали на ее приезд. Судя по тому, что на все праздники «сиятельные кроты» не стеснялись потом ее поздравлять, даже дарили небольшие, но очень приятные и памятные подарки, Марину семейство одобрило и за ее успехами следило.

Марк рисковал, ее задвигая. И сестра это отлично поняла. Аплодисменты.

Уже утром следующего дня на столе у главы их маленького семейства лежал список колледжей, в которых Марина желала бы учиться. Самой главной для нее проблемой этой ночи был выбор: «Кем хотела бы стать Марина Прекрасная?» Изначально она думала о музыкальной карьере. Потом отчетливо представила себе вечное таскание за тетушкой в роли дипломированного аккомпаниатора и поугасла. Уже к четырем утра Мирина перебрала все мыслимые профессии от авиадиспетчера и стюардессы до повара-кондитера и вдруг вспомнила, что неплохо рисует, и вообще-то дедушка ее — известный художник. Представила себе отвисшую челюсть Та-Ти-Аны и возликовала. Марина Микеланджело, не меньше. Открыла в сети список колледжей искусств и возрадовалась еще раз: цены на обучение там были раза в два выше, чем в тех же музыкальных. Ну а что? Обещал, значит, пусть платит. И наглым образом отобрала три самых известных (и самых дорогих) учебных заведения Нью-Йорка (а значит — и всей Америки). Даже шрифт увеличила — чтоб видно ему было хорошо. По центру листа расположила — для лучшего прочтения. И отправилась спать, вся такая глубоко удовлетворенная. Мысленно благодаря Бога за свою семью, своих прекрасных родителей и очень умную сестру.

Увидеть и умереть — эти слова можно было с полным правом произнести, комментируя выражение лица Марка. Он сам чуть не умер. От жадности. Как его крутило, как давило. Обе сидевшие рядом женщины смотрели на него пристально: одна — с сочувствием и выражением вины на лице. Вторая — с явно выраженным сарказмом. Нет. Марине стыдно не было. Кроме того, что за «базар надо отвечать», по всяческим понятиям, она еще и умела считать.

Золотую медаль в российской школе не дают даже очень красивым и длинноногим девочкам, а у нее она была — вполне так ничего себе золотая. И Марина отлично знала, что за концерты свои с появлением в них красавицы Марины тетушка стала зарабатывать ни много ни мало, а в четыре раза больше прежнего. И по Маринкиным подсчетам — учебу свою она уже успела отработать. Еще пару месяцев концертной деятельности, и свое проживание она отработает тоже. На пару лет вперед. Благо жила Марина скромно. А потому на Марка она так и смотрела. Выгодская она, или где?

В кровопролитном поединке с жадностью победил здравый смысл. Марк безнадежно махнул рукой и пообещал оплатить обучение в самом престижном дизайн-колледже Нью-Йорка. Очень сильно удивившись, Марина взяла да и прошла отборочный творческий конкурс. Одной из лучших (что позволило определить ее в вип-группу) и все три тура. Назло, так сказать, международному империализму.

А вот дальше начались сложности.

1. Непреодолимые обстоятельства

Новоиспеченный «дядюшка» Марк, очевидно, вообразил, что, оплатив «племяннице» учебу в колледже, он купил себе Маринку полностью, целиком и в вечное пользование.