Платформа пошла тише. Оружейный блок левого борта начал разворачиваться – и Серега от восторга едва в голос не завопил: это значило, что триплекс он все же пробил и достал оптику! И основную камеру, и ПНВ, и тепляк! Потому платформа и поворачивала сейчас весь блок – чтоб стрелковыми камерами человека нащупать! Да только не получится нихрена – угол у них узкий, как у оптического прицела, для дальних дистанций предназначен, и то, что происходит на броне, они не видят! Теперь ППК его разве что лазерным радаром чует…

Нужно было заканчивать. Платформа сбросила скорость, шла теперь куда осторожнее и ровнее – похоже, камера правого блока не давала хорошего обзора. А Сереге только того и нужно! Получив возможность действовать, а не цепляться судорожно за броню, он немедленно зашустрил: сполз немного назад, чтоб оказаться у вентиляционных отверстий системы охлаждения, вытащил пистолет, просунул ствол между прутьями решетки, и пулю за пулей начал высаживать вглубь, в недра башни. Где-то там, в ложе из трубок, шлангов и радиаторов системы охлаждения, находилось сердце ППК – сверхъёмкий топливный элемент. Достать бы его хоть парой выстрелов!..

Не получилось. Опустошив магазин, Серега воткнул третий, потом четвертый, последний. Отстрелял и его. Но платформа по-прежнему шла вперед, игнорируя его брыкания – она словно понимала, что без серьезного вооружения человечишка не сможет причинить вреда. И Серега растерялся… ППК уносила его все дальше – а он торчал сверху и не понимал, что же делать. Гранату сквозь решетку не пропихнешь – узко. Гранатометом внутрь тоже не сработаешь. Будь у него автомат – через воздухозаборник четырьмя магазинами можно весь топливный элемент изрешетить! Ствол просунул через решетку и гашетку зажал! Там одни рикошеты внутри замкнутого пространства чего стоят! Но автомата не было. Оставалось плюнуть и сваливать… Но и тут вырисовывалась проблема! Спрыгнуть – как? Едва он окажется на земле, платформа тут же развернется и порвет его крупным калибром! Это что же – так и ехать дальше в гости?..

И вдруг его осенило! Рискнуть-то можно… Оставшиеся камеры погасить – и валить. Хотя драпать ей это не помешает, пойдет по лазерному радару – но точно навестись уже не сумеет, будет наугад лупить. А можно – решетку кумулятивными попробовать прожечь! Ведь они есть еще в барабане!

Плюнув в сердцах – ведь километров десять сидел тупил! – Серега пихнул пистолет в кобуру, подхватил гранатомет и, цепляясь за выступающие элементы корпуса, подобрался к дымящейся жидким дымком башенке. Откинув барабан, поменял местами гранаты, поставив три подряд кумулятивные. Развернулся в сторону кормы, взвел барабан, вскинул к плечу, прицелился… Платформу внезапно тряхнуло и первый выстрел ушел в пустоту. Серега выматерился – так никаких гранат не напасешься!.. Снова поставил ствол на цель – и, дождавшись мгновения, когда ход ППК выровнялся, выжал спуск.

Будь решетка из тонких прутьев – могло и не получиться, струя просто прошла бы между ними. Но решеточка была набрана из широких полос брони, поставленных под углом. Попав в одну из них, граната отдала все что имела, проделав серьезную дыру. Одну – но и того вполне достаточно! Серега перебросил гранатомет за спину, выхватил обе эфки, подскочил к воздухозаборнику, рванув кольца, отправил обе гранаты в нутро бронированного мастодонта – и, спасаясь от возможных осколков, шарахнулся назад, ближе к носу.

Подрыв осколочной Ф-1 в замкнутом объеме – дело жуткое. Броня врезала по ногам так, что пятки заныли. Из воздухозаборников шибануло факелом, словно фальшфейер сработал – вспыхнул топливный элемент, даже контур гашения не помог. Платформа умерла сразу же; вильнув в сторону, она с жутким грохотом протаранила ближайшее ребро тюбинга, воткнулась во второе и мгновенно встала. Но Серега ничего этого уже не видел – еще первый удар сорвал его с башни, и он, пролетев по воздуху метров двадцать, плашмя приземлился на бетон. В голове взорвалась граната… и мгновением позже наступила тьма.

Очнулся он, кажется, от холода. По крайней мере едва придя в себя, Серега сразу ощутил, как сильно он замерз. Вокруг царила кромешная тьма и где-то на периферии зрения в ней плавали разноцветные желто-сине-зеленые круги. Затылок ломило неимоверно. Подняв руку, Серега осторожно пощупал – череп вроде цел и крови нет… но звиздюлина нащупывалась знатная, с кулак размером. А мог бы и башку всмятку…

Закряхтев, он поднялся в сидячее положение. Сотрясение мозга, не иначе: слабость, тошнота, в голове хоровод... Поднял руку, УПЗО включить – пусто. Та-а-ак… Пощупал пояс – и с облегчением вздохнул: ну хоть фонарь цел.

Включив его, принялся осматриваться. Первым делом нашел глазами платформу – она стояла скособочившись, словно без сил привалившись к стене. Устала, родимая… С первого взгляда понятно – сдохла. Гора металла, склад боезапаса, который наверняка цел, орудийные стволы и системы, броня, бортовой медицинский комплекс… Вот добыл так добыл! Однако вид умершей громадины все же не доставил ему такого удовольствия, как можно было ожидать – гораздо сильнее его интересовало сейчас собственное положение.