Момент подрыва мин на потолке он не то чтобы проморгал – а просто не ожидал. Платформа уже выдвинулась почти полностью, уже пошла выныривать из галереи пехота… наушники вдруг щелкнули – и пятачок на выходе заволокло дымом и чертящими воздух осколками. Пашка аж вздрогнул – ведь рано же!.. И внезапно понял – платформа уходила назад, а над ней, словно двускатная крыша, торчали щиты. Догадалась?!.

Перехватив рукоять пулемета, он хотел было влупить прямиком в открывшуюся лобовину… но под потолком галереи замелькало, и на стену, суча коленчатыми лапами и нащупывая дорогу, полез паук.

Контроллер выбирался медленно – нужно ведь и через угол перебраться, и упоры нащупать, чтоб прочно к стене крепились, чтоб не оторвало под двумя тоннами – и у Дровосека было вполне достаточно времени на выстрел. Только стрелять пока некуда – корпус со спины и головная часть, башня с оптикой укрыты щитами, только линзы камер в ночнике бликуют. Но КПВ не снайперка, в узкий разрез щитов по башке можно и не попасть. Тем более по линзе. И Пашка, чувствуя, как от напряжения ломит затылок и подрагивает палец на спуске, всё ждал того мгновения, когда тварь раскроет щиты, словно крылья, выпростав свои жуткие пулеметы…

– Железный! Какого хера?!.

Пашка молчал. Сейчас потянешься к тангенте – и упустишь мгновение. Конечно, можно и в щиты пульнуть… а толку? Ленту угонишь, да и то не пробьешь с нужной запреградкой… Нет уж, тут наверняка надо.

Выбравшись на стену, механизм медлить не стал. Панцирь щитов раскололся надвое, половины поползли в стороны; дернулись блоки стволов, выходя на цель… и тогда Дровосек, плотоядно оскалившись, воткнул угольник прицела в загривок и выжал гашетку.

Короткая очередь ушла прямиком в холку, в место соединения башни и корпуса. Самая уязвимая часть, двадцать миллиметров брони. Контроллер, так и не доведя стволов, сорвался со стены и врезался в пол, сотворив небольшое землетрясение. Пашка, самодовольно ухмыляясь, отвалился от прицела – теперь все как надо, есть чем с Одноглазым потягаться…

– Головосек! Спишь, бля?!

– Никак нет. Бдю, – коротко ответил Пашка. Ей-богу, обидно даже такое недоверие. Когда он вообще спал в засаде?! Другое дело, что напрягся командир, эт понятно… Но так-то все под контролем, секунды три-четыре еще точно было!

– Меняй позицию!

– Есть, – не выходя на частоту буркнул Дровосек. Сдернул с упоров пулемет и полез вниз.

…Ставра весь этот кипиш, что развела обойма внизу, до поры до времени не касался. Задача у него стояла другая – и задача архиважная. Лежа на куполе печки Ю-10, фактически под самым носом у выползающего из коридора врага, Серега поглаживал чуть шероховатый тубус «Агленя» и улыбался. Все же раскулачили Дровосека на две гранаты. Одну ему, вторую Одину. Ничего, у Железного еще «Клюква» и «Град» в загашнике. И хватит с него. А после сегодняшнего так и вовсе запасов прибавится, с тех же платформ снимут. Если, конечно, машины их в бою не используют.

Платформа и была сейчас его основной задачей. Выбравшись в цех, ППК окажется под направленными минами. Сначала они отработают – и тут же следом должен успеть он. Именно в таком порядке. Машине сбить одиночную гранату – раз плюнуть. Но если сначала осыпать ее хорошенько, перегрузить системы активной защиты множеством мелких целей, часть навесного содрать – тогда уже шансов больше.

Словно нос ледокола, из галереи показались сомкнутые лобовые щиты. Серега, обняв покрепче тубус правой, левой чуть пришторил дырку, через которую глядел из-под накидки наружу. Как бы не заметила… И момент упустить нельзя – и вскрыться тоже опасно. Вот как хошь, так и воюй…

Дальше все пошло совсем не так, как представлялось в голове. Вместо того чтоб выбраться наружу и получить сверху роликами по загривку – а потом и «Агленем» куда-нибудь в бочину – ППК вдруг попятилась назад и вздернула щиты. Ставр лежал под накидкой… и словно распался надвое. Одна его половина вопила: мочи!.. ведь уйдет!.. щиты вверху, цель открыта, бей! А вторая, понимая, что и шансов на поражение уже не так много, и выстрелов дефицит, и ролики отработали не так, как планировалось – молчала. Серега дернулся раз… дернулся два… и выдохнул. Лезть было уже поздно – из галереи, нащупывая дорогу, выбирался паук. Сотня метров до него. Только вскройся – в миг на тряпочки пустит…

– Головосек! Спишь, бля?!.. – рявкнул наушник – и Ставр вжал голову в плечи. Но нет еще, пока не по его душу… Да и Железный четко отработал – туша паука громоздилась внизу и уже даже не дергалась.

– Никак нет. Бдю.

– Меняй позицию! Ставр! На связь!

– Принимаю… – прошептал Серега, чувствуя, как краска заливает лицо.

– Почему не работал?! Такой момент просрал!

– Виноват, командир… Зевнул. Но так… и она не вылезла! Не по плану пошло! Замешкался я… А потом паук полез, там уже и вовсе глухо…

Прозвучало, конечно, жалко. Сам понимал. Подвел. Вернуть эти проклятые три минуты – наизнанку бы вывернулся, но сделал! Однако время упущено, платформа уже скрылась с глаз – и оставалось только надеяться, что ошибка эта не станет обойме в слишком уж дорогую цену.

Внизу доколачивали оставшихся кадавров – а Ставр, уцепив РПГ за ремень, волоча его по металлу купола, пятясь, пополз назад. На душе было пакостно.

По итогу первого контакта получалось вовсе уж кучеряво. Минус два паука; минус КШР-500; минус шесть КШР-400, которые двигались в одной куче с кадаврами и тоже попали под раздачу; минус пятнадцать организмов – кроме Сотникова еще и Одноглазый с южного крана троих сминусовал. Правда, целой осталась платформа – но тут уж не срослось так не срослось. ППК торчала теперь в глубине галереи за своими щитами, словно пробка в горлышке бутылки, топорщась стволами в цех. Хоть навесное с нее слегка облупили, тоже добро. В принципе, и Ставра тоже можно понять – ждали ее полностью открытой, то, что она попятится, никто предугадать не мог. И давить на него не стоит – боец и сам косяк понимает…