– Дэрэк, ну, извини…

– Не дождёшься, – ответил я еле слышно. – Погоди, сейчас всё закончится – мы ещё поговорим… мой Синеглазый.

Джэд, король Саора, двадцатитрехлетний красавец с глазами столь невероятно синими, что редко кто называл его иначе, нежели Синеглазый, проснулся в парадных покоях Оржа – великолепного дворца и исконной резиденции всех Правителей королевства.

Сон его был недолог. Накануне выдался напряжённый день. Помимо намеченных дел, весь вечер королю пришлось посвятить улаживанию ссоры двух почтенных семейств тихэни. Хотя жили они у истока Орше и мирить их следовало бы принцессе Осха, Лейгни не справилась сама и примчалась во дворец в крайнем волнении и с просьбой о помощи. Выслушав её, Джэд про себя решил, что особенно тревожиться не из-за чего. Однако Лейгни он этого говорить не стал, а отправился вместе с ней к ссорящимся, выяснил подлинные причины взаимных обид и помог положить им конец, упредив назревающий Поединок.

В Орж он вернулся уже при восходящей Тэор, еле-еле успев до Слияния. Королева Эльгер, его юная жена, настояла, чтобы Джэд хоть часть дел, отодвинутых визитом Лейгни, перенёс на утро, возмущённо заявив, что отдых необходим и королям. А Дэрэк, младший брат и принц Соледжа, юноша весьма решительный и настойчивый во всём, что касалось его Синеглазого, ещё и проследил, чтоб Джэд не ускользнул тайком.

Как бы ни поздно он лёг, поднялся Синеглазый одним из первых в замке. Ночь ещё только готовилась уступить место длинному ясному дню, а золотистое сияние Тэор – мягкому серебряному свету Сэрбэл, притаившемуся за тёмным гребнем гор. Из окон королевской спальни Эриэж был виден особенно хорошо, выступая хребтом исполинского чудовища, окаменевшего и наполовину ушедшего вглубь материка. Когда-то, в момент сотворения мира, оно выползло из Океана, волоча тяжёлый хвост по пескам Корха, оставляя за собой дюны, и навечно застыло, в последний миг вскинув оскаленную пасть – высочайший в Саоре пик Ардэг. Время исказило очертания зверя земля вобрала в себя его туловище и лапы, но Джэду всегда чудилось нечто живое в изломах горного кряжа.

Синеглазый потянулся. Отбросив лёгкое шелковистое одеяло, соскочив с постели, он как был босой, полуодетый, подошёл к окну. Гладкий пол приятно холодил ступни. Джэд терпеть не мог ковров и давным-давно настоял чтоб ему разрешили несколько упростить традиционно роскошное убранство королевских покоев. С превеликим удовольствием он расправился бы и с остальным великолепием – в первую очередь, с пышно разубранной кроватью под расшитым пологом, множеством резных украшений, высоким изголовьем, в центре которого красовалось изображение символа королей Саора, чьё имя «Дэйкен» стало вторым прозвищем Синеглазого. Да и прочее он не пощадил бы – несметное количество светильников, занавеси с драгоценными вышивками, выложенные самоцветами изящные шкафчики, столики, подставки под ноги и многое другое, переполняющее комнаты, отведённые Правителю, постоянно ему мешавшее и вызывающее невольное раздражение.

Конец ознакомительного фрагмента.