[2] Кто-нибудь помогите мне, да (англ.)

[3] Остаюсь в живых (англ.)

Джойс

После недели старательного избегания любых прогулок с Габи и возможных случайных встреч с Трэвисом, я всё же решилась пойти к нему и вернуть эти несчастные джинсы. Отец в ночь ушёл на рабочую смену, поэтому времени у меня было с запасом.

На неделе Трэвис написал только один раз и опять спросил всё ли у меня хорошо и почему я не приехала на очередную гонку с «мажором-недоумком». Разумеется, ответила, что у меня всё как обычно.

А что я должна была сказать?! Правду?! Никто не знал правду, кроме мамы и Картера. Озвучить это вслух, означало вскрыть ящик Пандоры нашей семьи. Это означало, что отец меня просто убьёт впоследствии. Может, это и к лучшему. В таком случае мои мучения прекратились бы. Но всё-таки инстинкт самосохранения у меня присутствовал, и я боялась подобного исхода. Поэтому никто не должен был знать, что происходило. Да и зачем?! Кому нужны чужие проблемы? Кому захочется копаться в этом?! Кому захочется потом общаться с такой жалкой, как я?!

А просто обсудить это, чтобы меня пожалели… Нет уж, увольте. Не нужно жалости. Не нужно этих взглядов, что я бедная и несчастная. Что меня бьют и унижают. Что мне не хватает денег на элементарные вещи. Нет. Не потерплю в свой адрес подобного. Капля гордости у меня осталась. И эту каплю я и демонстрирую в обществе, потому что дома, как вы понимаете, это не представлялось возможным.

Одевшись, вышла на улицу и пошлёпала к его общежитию. Габи упоминала, что он жил там и даже сказала номер комнаты. Время шло к полуночи, поэтому оставалось надеяться, что он на месте, а не занимается групповым сексом где-нибудь. Писать ему сообщение первой я не собиралась. Если его не будет, то просто оставлю пакет под дверью.

Пробравшись мимо пьяных студентов в холле общежития, поднялась на его этаж и подошла к нужной двери.

Почему-то я очень нервничала. Действительно, почему?! Наверное, потому что я впервые пришла к парню в комнату. Гараж был безопаснее, как не крути. Наверное, потому что я впервые сделала это ночью. Но у меня не было в ближайшие дни другой возможности. Наверное, потому что я до сих пор не могла определиться опасный он или нет. Наверное, потому что я всего боялась.

Занеся руку, тихо постучала. В коридоре сновали туда-сюда студенты, поэтому я не могла прислушаться есть ли кто-то внутри или нет. Но не успела я подумать о том, чтобы уйти восвояси, как дверь открылась. На пороге стоял Трэвис в спортивных шортах и майке-борцовке. Татуировка на его плече приковывала к себе взгляд. Эти замысловатые узоры хотелось разглядывать. Какие-то переплетенные геометрические фигуры, переходившие из одной в другую, создавали объёмный рисунок.

— Волчонок, какими судьбами? — улыбнулся, внимательно рассматривая меня.

Казалось, он искренне был удивлён и заинтересован.

— Я принесла джинсы, — протянула ему пакет, смотря в глаза, цвета морских глубин.

Опасных глубин.

— Хм-м. Волчонок, я их не возьму. Но ты не стой в дверях, заходи, — отошёл, приоткрывая дверь и приглашая меня внутрь.

Все внутренности свело судорогой, язык прилип к нёбу.

Это опасно.

Замотала головой, не в состоянии пошевелиться.

Трэвис прислонился головой и плечом к двери, смотря на меня.

— Я тебя не обижу. Я не кусаюсь, заходи, — с тёплой улыбкой протянул мне руку. — Иди сюда, Волчонок.

Почему-то эти слова всегда действовали на меня, и я шла к нему. Вот и сейчас, словно под гипнозом, прошла в комнату. Но мозг вовремя сообразил и в его протянутую руку всунула пакет.

— А ты хитрая, — рассмеялся он, закрывая дверь и ставя пакет на пол. — Но я его не возьму. Хочешь попить что-нибудь? Раз ты зашла, то я должен угостить тебя чем-нибудь. У меня есть газировка, Nutella и чипсы.

В комнате играла песня Livin’ On The Edge группы Aerosmith.

— Nutella? Ты любишь сладкое? — почему-то именно это меня больше всего удивило, пока я осматривала его комнату.

Она была небольшая, светлая с типичным, как я полагала, ремонтом для подобных заведений. Две кровати разделяли прикроватные тумбочки, напротив них стоял стол и шкаф. Всё. Достаточно аскетично. Но это же общежитие и тут жили, очевидно, два парня. Однако, здесь было очень чисто и вкусно пахло парфюмом Трэвиса.

— Я её держу для Джастина. Это он у нас любитель данного лакомства. А поскольку он частенько заходит ко мне и даже ночует иногда здесь, то я всегда покупаю для него, — пояснил он.

— Ночует? А как же твой сосед, ведь здесь всего две кровати? — удивилась, обернувшись к нему лицом.

Он всё так и стоял около входной двери, скрестив руки на груди и прислонившись к небольшому холодильнику.

— Я, очевидно, не самый удобный сосед и мой от меня съехал, — рассмеялся Трэвис. — Поэтому эти роскошные апартаменты полностью в моём распоряжении. Ну, а если серьёзно, то парень просто переехал к своей девушке, а моя репутация, как ты верно однажды подметила, идёт впереди меня, и никто не хочет жить со мной. Все считают меня неандертальцем. Но в этом есть свой плюс. Никто не храпит мне на ухо, — продолжал спокойно объяснять он, с улыбкой на устах.