Шрифт:
— Словами скажи. Это важно, говорить словами, — попросил он.
Попросил.
Крокодил австралийский Томбасов.
Мир рухнул.
— Я не хочу доставлять проблем еще и Сергею. Вряд ли ему это нужно.
— Нужно. Ему это очень нужно.
Я снова пожала плечами. Сил спорить не было. Совсем. Да и все это уже не имеет значения.
— Так. На вот, выпей водички и расслабься. Отдохнешь, обнимешь своего Дениску, влезешь на ручки к Серому, и все пройдет. При встрече с отдельными уродами жизнь не заканчивается.
— Не заканчивается, — согласилась я, принимая бутылочку минералки из его рук, и отпила глоток.
— Даже не думай вот эту всю ерунду, что ты никому не нужна и прочее. Фигня это. Точно тебе говорю.
— Ага, — слабо кивнула я, совершенно не убежденная. — Может, позвоните Денису? Не надо ему в Геленджик.
— Надо, — отрезал Томбасов. — Во-первых, он наверняка уже там. А во-вторых — надо. Я звоню, ты молчишь и слушаешь.
Я только глаза прикрыла. Ну не могу я спорить. Не с этим страшным крокодилом. То, что он сейчас добрый и заботливый, ничего не меняет. Все равно крокодил. И Сергей — тоже. Из того же Нила, или где там в Австралии крокодилы живут.
Томбасов же тем временем начал листать контакты… И телефон в его руках зазвонил. Томбасов усмехнулся — и ответил:
— Слушаю.
Глава двадцать четвертая
Если один человек становится
настроением для другого. Все, приехали.
Ёкнуло. Шоу начинается. (С)
Ну, в нашем случае, продолжается
Сергей
Они уже отъезжали — вопрос с машиной организаторы решили быстро — когда на улицу выскочил Лева. Вдохнул — Сергей буквально прочитал все, что не просто один из солистов, а целый художественный руководитель хотел сказать…
«Ты вернешься завтра? Петь сможешь? Завтра же Новороссийск! И… как…»
Но… Лева выдохнул — и ничего не сказал. Понял, насколько сейчас концерт, чес и деньги далеки от Сергея. Все же зимняя история с Ириной и внезапно объявившимся сыном сделала из великого эстрадного артиста человека. Ну, насколько это вообще возможно, если речь идет о царе звездей и крайне своеобразной личности.
На этой мысли Сергей проверил, пристегнулся ли Дениска — и втопил педаль газа. На первом светофоре сорвал бабочку, на втором — сообразил, что жить ему мешает. И избавился от пиджака.
— Кинь назад, — сунул его в руки Дениске.
Снова пристегнулся. И… дальше, дальше. По круговым — сколько их тут, везде уступи дорогу. Ну, невозможно же, не сейчас. Простите все, кто едет — ему нужно лететь, потому что…
— А мама была уверена, что вы не впишитесь, — тихо проговорил парень, так и вцепившийся в его пиджак.
— Глупости, — ответил Сергей.
А сердце кольнуло — вот почему? И льдом схватило позвоночник — не уберег. Что ему стоило попросить Петра присмотреть? Вот Лева, когда они всего-то встряли в пробку под Москвой — он всех на уши поставил. И как начбез Томбасова не ворчал, но самолично отправился встречать Ирину на вокзал. А ведь они даже не друзья ни разу!
— А у вас с мамой?.. Что?
«Сумасшествие, — мелькнуло в голове. — Солнце, ударившее в голову. Обоим. Общая любовь к водопадам. И…»
— Я не отпущу ее, — тихо проговорил он.
— Вы без нее не можете? — жадно спросил Денис.
Сергей улыбнулся.
— Наверное, могу. Как и она без меня.
Поймал протестующий возглас Дениски.
— Но… Понимаешь, парень, вдвоем мы намного счастливее, чем по одиночке. Я хочу взять вас и показать Камчатку. Тихий океан и горы. Пар, вырывающейся из-под земли…
— Медведей?
— Не, вот этого не надо, — рассмеялся Сергей. — Там мы будем ходить со свистком. Или песни орать, чтобы не натолкнуться на косолапых.
Теперь сын Рыжей Бестии смотрел на него изумленно.
— Именно так.
— А океан…
— И самые красивые в мире закаты. Их даже фотографировать не хочется, потому что ты их и так не забудешь. А потом мы увидим касаток…
— И все будет хорошо? — спросил Денис, как будто был маленьким, а рядом с ним сидел отец, что пришел прогнать его страхи. И не пустить их больше в его жизнь. Никогда.
— Конечно.
Странно, но говоря это, Сергей поймал себя на мысли, что сам вдруг поверил. Что все будет нормально, они каким-то чудом успеют, спасут Карину. И…