— Начнем с тебя, Женя, — Юрий Владимирович разломал баранку и вдумчиво захрумкал, прихлебывая чаек. — Что там по операции «Сафари»?

— Всё идет по плану, — Питовранов взмахнул кистью. — Кубинские товарищи сделали Вакарчуку ринопластику, наложили на левую щеку аккуратный шов — как бы шрам, и сейчас Степана не отличишь от Брайена Уортхолла, «владельца заводов, газет, пароходов». Нам еще и повезло, как Робинзону Крузое! Помните? Дефо «подарил» своему персонажу сундук с инструментами! А нам досталась записная книжка мистера Уортхолла. Там всё — номера телефонов, счетов, пароли, фамилии, адреса… Все лето Вакарчук входил в роль — выслушивал по телефону доклады своих управляющих и давал ЦэУ — с Ямайки, с Доминиканы, изображая босса на отдыхе. И ни единого сбоя! На следующей неделе они с Чаком, то бишь, с Мануэлем, отправятся на Багамы, а оттуда — в Нью-Йорк. Должно получится — родни у Брайена нет, верный друг один — Мануэль Бака…

— Годится! — председатель КГБ энергично кивнул, блеснув очками в глаза Иванову. — А как там Миха поживает?

— Да неплохо поживает… — генерал-лейтенант громко хлюпнул чаем, отвечая ухмылочкой на укоризненный взгляд Е Пэ. — Дома, в Зеленограде, он под нашим постоянным контролем. Гариным я даже соседа подселил, по лестничной площадке — старого, проверенного кадра. С утра Мишка пересаживается на электричку. Доезжает до Ленинградского вокзала — и в метро. От станции «Университет» пешком до Физфака. Вечером — обратно. Всю дорогу мы его плотно ведем…

— А твои парни не засветятся? — сложил ладони Андропов.

— Не должны, — мотнул головой Иванов. — Даже если их лица примелькаются, то это дело обычное — попутчики ведь одни и те же. У кого-то в Москве работа, у кого-то учеба, да мало ли… В универе тоже наши люди — лаборанты, один преподаватель и даже студент в Мишиной группе.

— Ого! — Питовранов приподнял брови.

— А ты как думал! — горделиво хмыкнул Борис Семенович. — Знамо дело, на том стоим… По Москве Миша почти не шастает. Изредка наведывается в общагу МГУ на Вернадского, там у него одноклассники прописаны. Зина Тимофеева и Альбина Ефимова учатся на филологическом факультете, а Изя Динавицер — на историческом. Ну, и еще четверо — по другим вузам. Андрей Жуков поступил в МАДИ, Светлана Шевелёва — в Первый московский мединститут, ее сестра Маша — в «Строгановку», а Рита Сулима — в Московский финансовый… К-хм… Рита снимает квартирку на Арбате, и Миша порой гостит у нее. Бывает, что и до утра.

— Дело молодое, — снисходительно улыбнулся Ю Вэ. — Так, понятно, — задумался он, озабоченно при этом помаргивая. — Проблемы есть?

— Да не то, чтобы проблемы… — затянул генлейт. — Нами зафиксирована нездоровая суета группировки «хохлов» в ЦэКа — Кириленко, Тихонова и Щербицкого. Сейчас они активно подтягивают к себе Гришина. Щербицкий — центральная фигура, остальные так, подтанцовка. И вся эта гоп-компания ищет Миху, как крестоносцы — Святой Грааль!

Андропов размашисто хлопнул ладонью по столу, притормозив Иванова.

— А если «хохлы» выйдут на Гарина? — раздельно проговорил он.

— Хватит одной слаженной мобильной группы, — Питовранов глотнул остывшего чаю, и поставил лязгнувший стакан на салфетку. — Прикрепленных отрезают, нейтрализуют или ликвидируют. Мишу суют в машину и увозят в неизвестном направлении. Укол… Спецпрепарат… И нашего секретоносителя понесет, как Остапа!

Ю Вэ выразительно поморщился, затем вскинул на генерал-лейтенанта расширенные глаза.

— Боря, этого допустить нельзя. Бери «хохлов» под колпак! Знаю, что строго запрещено! Все равно бери! С Леонидом Ильичем я договорюсь, — он возбужденно заелозил. — Были такие «верные ленинцы»… Грянул тридцать седьмой — и где они?

— Понял тебя, — хищно сощурился Иванов.

— Товарищи… — негромко проговорил Е Пэ, и нервно потер ладони. — Рад, что Борис Семенович затронул тему нацменов. Сам я не решался… А ведь это… Да, согласен, не проблема! Это прямая и явная угроза, товарищи! Весь юг Советского Союза засуетился, а не одни лишь «хохлы»! — помолчав, он продолжил спокойнее: — Честно говоря, сложно отношусь к товарищу Суслову, но надо сказать ему спасибо за партсъезд. Ведь это его стараниями «помолодели» делегаты! Ни одного кувшинного рыла! Каждый второй — молодой рабочий, колхозник, инженер или совслужащий. И они все, как один, проголосовали за «перестройку»! Молодцы! А нам с вами надо думать теперь, как задавить оппозицию, потому что одним лишь тихим саботажем дело не кончится. Боюсь, как бы не полыхнули «горячие точки»! Особенно в Средней Азии и на Кавказе. Вторая очередь — Украина и Прибалтика. Надо ли говорить, с какой готовностью Запад поддержит «борцов с кровавым большевистским режимом»?

— Женя, да ты в своем уме? — Иванов ошарашенно щурился на Питовранова, сняв очки, будто надеясь лучше разглядеть визави. — Какая, к бесу, оппозиция? Какие еще точки?!

— Ти-хо! — прикрикнул Андропов, шлепая ладонями по столу. — Женя прав, — он раздосадованно сморщил лицо. — Это я всё виляю по-интеллегентски, никак не решусь бить первым! А пора уж! Борь, ты интересовался делом о покушении на Суслова?

— Нет, — буркнул генлейт, насупясь.

— «У тебя специализация узкая!» — спародировал Райкина Ю Вэ, откидываясь на спинку стула. — А опера ВГУ вышли на след Шелеста и прочих «хохлов» — от первых секретарей райкомов до членов ЦК КПУ. И все они завязаны на бандеровское подполье! Да, Боря, да! Мы установили контакты наших доморощенных националистов и с самим главой ОУН Ярославом Стецько, и с руководителем оуновской Службы "безпеки закордонных частей" Степаном Мудриком. Курьеры так и шмыгают через границу!

— Не хреново девки пляшут по четыре сразу в ряд… — Иванов обеими руками нацепил очки.

— Вот такие танцульки, Боря… — поскучнел Андропов, и жестко скривил рот: — Работаем!

Среда, 20 октября. Вечер

Зеленоград, аллея Лесные Пруды

Мне повезло — пятую пару занимал милейший Вилен Виленович со своим историческим материализмом, и я благополучно «удрал с уроков». Чтобы встретить Риту и проводить…

В ее маленькой и уютной квартирке, обставленной в стиле сороковых, задержался буквально на часок, да и то потому, что долго искал плавки. Вместе с девушкой, киснувшей от смеха, обшарил и комнату, и кухоньку, и ванную. Мы даже на балкон выглядывали, дуэтом вспоминая французские кинокомедии. А обнаружилось галантерейное изделие в прихожке, на самом видном месте — висело, скрученное, на рожке бра…