– Дахр бен Машрик...

– Этот жирный торговец развратными девками?

– Ты недооцениваешь его. Зря. Видимо ты забыл, почему бен Машрика зовут «Хензир»? Он выбрался наверх из грязи и у него большой опыт ковыряния кинжалом в чужих спинах. Он опасен. Он был опасен, когда выбрался в рубище на наш берег много лет назад, а сейчас, с его деньгами и связями — тем более. Это вторая причина, почему я тебя сюда вызвал. Они ведь его гости, верно? И нападения на них Хензир не простит.

– Если он будет мешать, его можно убить.

– Убить? Что-ж — интересная идея... Только у Хензира охрана лучше, чем у меня.

– Это ты его срамных наложниц считаешь охраной? Потому, что больше никого вокруг Хензира никто и никогда не видел. Только девки, девки и девки…

– Ты знаешь, чем хорошая охрана отличается от очень хорошей? Хорошая охрана закроет хозяина телом от удара кинжала. Очень хорошая не даст убийце его вытащить… А у Хензира охрана лучшая. Она наклоняется и шепчет на ухо: «Не стоит этого делать», еще когда убийца думает, где купить кинжал…

– Ты говоришь о нем так, как будто ты его боишься.

– Боюсь. И тебе советую. Очень советую… - Тиран встал и тяжело вздохнув налил себе воды,- Знаешь, почему я люблю шахматы? Они учат видеть на несколько ходов вперед. Скажи мне — какие будут твои следующие ходы?

– У меня в сарае заперт сын одного из их офицеров… Я послал им записку. Если они хотят, что бы он жил, их Капитану и его помощнику придется явится ко мне самим.

– Зачем тебе они? Тебе нужен северянин.

– Немного не так… - Фавваз потупился, - Мне нужны они, но мои люди перепутали и напали не на тех.

– Погоди… Мне доложили, что люди с Амена заказали тебе убить бородатого северянина и поймать невысокого худого с этого корабля. Невысокого вы сцапали и я думал, что все что вам осталось — разделаться со вторым?

– Немного не так. Заказчику нужен капитан и его помощник. А это были не те. Мы обознались...

– Ишак… - перегнувшись через стол Тиран отвесил Фаввазу пощечину, - Ты устроил много шума, нажил себя Хензира во враги, а сейчас, оказывается, еще и Синдикат! Если бы ты выполнил заказ хотя бы наполовину, вы могли бы договорится! Но ты его провалил!

– Но заложник!

– Скажи — судя по тому, что ты о них узнал, они похожи на идиотов? Наивных идиотов, готовых поверить, что ты отпустишь заложника, если они придут к тебе? Нет! Они не идиоты. И, если они не идиоты, они не пойдут на верную смерть, чтобы ты убил всех троих. Они дадут ему умереть, а потом вернутся и отомстят. Шах и мат…

Тиран подвинул своего ферзя к королю Фавваза и, дождавшись пока тот, скрипнув зубами от досады, признает поражение, встал и подошел к окну.

– Когда ты договорился об обмене заложника?

– Я сказал им быть у старого храма завтра. Там хорошее место для засады.

– Иди. И моли небо, чтобы они оказались идиотами…

…

Закончив с размещением Бьернсона в лазарете Доктор, первым делом, взял машинку для стрижки и остриг Чуму налысо. Волосы и лохмотья он собрал и торжественно сжег, а монеты и все что было ценного и нужного в карманах, замочил в дезрастворе. Потом, не полагаясь на сознательность Чумы, поручил Барабашке отмыть новенькую добела. И что-то они подзадержались. Постучав в дверь душевой, он услышал плач, дернул дверь и узрел Чуму с Барабашкой голыми, ревущими в обнимку.

– Оу! Я есть извиняйтся за вторжений! Что есть происходить?
– поинтересовался Доктор деликатно отворачиваясь.

– Я… Я… Я не знаю-у-у… - проревела Барабашка, - Она заплакала и я тоже-е-е…

– А вы, фройляйн почему есть плакать?

– Ано само! Ана мине голву терла и патом я плакать стала! Глаза йест!

– Иа! Понимайт… Это есть мыло. Оно есть раздражайт роговица. Для того, кто не знаком с гигиена, это есть возможно шок… Вы есть закончить мытье?

– Почти… - Барабашка, хлюпнула носом, - Мы сейчас..

Доктор кивнул, и закрыв дверь вышел. В кают кампании по своему обыкновению сидела и читала Лисса. Увидев румянец на лице дяди, она ехидно усмехнулась.

– «Вижу, что-то пошло не по плану? А я ведь предлагала свою помощь!»

– «Нет. Благодарю. Учитывая твою склонность к разным перверсиям, я лучше поручу это дело ей.»

– «Дядя - вы переоцениваете мою похоть. И недооцениваете мое чувство самосохранения. Я прекрасно знаю, какой список заболеваний может быть у уличной девки. Я бы мыла её резиновых перчатках длинной щеткой.»