Кивнув Доктору Капитан вышел. Багир повернулся к Михаю, который судя по выражению лица уже «предвкушал» усиленную подготовку в исполнении Ура, и многозначительно подняв палец, напомнил: «Каварный!»…

...

– Как бы вам сказать, сеньоры… - сидя за столом в кубрике, Марио собирался с мыслями.

Переодеваясь, он спалил перед остальными расцарапанную спину и теперь все жаждали смачных подробностей.

– Давай как есть!
– поторопил его Бьернсон.

– Это было странно… Лисса — она… Жесткая.

– Это как?

– Ей надо все контролировать. Вообще все… Я привык, что дела такого свойства — вещь обоюдная. Но здесь все было несколько… Не так. Мамма-миа — совсем не так! Такое ощущение, что она меня использовала!

– То есть не ты трахнул, а тебя...
– подытожил Бьернсон.

– Это грубо…

– Зато верно… Поэтому она на тебя глаз и положила. Вы, южане, мягкие. Со мной бы это у неё не прошло.

– О! Серьезно!
– вспылил Марио, - Ну вон выйди да предложи свою кандидатуру!

– И предложу!

Грохнув кулаком по столу Бьернсон открыл дверь и вышел в кают-кампанию. Остальные навострили уши, чтобы не упустить деталей разговора. Продлилась беседа, впрочем недолго. Пунцовый как роза, Бьернсон вломился обратно, чуть не прибив дверью Обмылка.

– О! Ну как, сеньор?
– с издевкой осведомился Марио, - Синьорина отклонила вашу кандидатуру?

– Она просто не в моем вкусе…

– Звучит неубедительно… - покачал головой многоопытный Боцман, - После нескольких месяцев плавания, вкусам матроса соответствует даже дырявый матрац.

– Да я просто поближе присмотрелся!

– Она тоже…

– О! Еще как присмотрелась!
– Марио закатил глаза, - Кажется она сказала, что предпочитает объезжать породистых жеребцов, а на быков вроде вас зарятся только пастушки с Амена. И что-то еще про то, что вас не мешало бы отмыть….

Дверь снова с треском распахнулась. Стоявшая на пороге Лисса одарила всех ледяным взором, поправила очки и взяв Марио за ухо, потащила за собой.

– О! Мамма-миа, синьорина — не так сильно! Вы мне его оторвете!

– И не только его…

– Ачиденти… Я очень виноват, что позволил себе обсуждать это с остальными! В этом ведь дело?!!

– Да. И сейчас ты будешь извиняться… Пока я не скажу: «Хватит».

«Попал парень...» - задумчиво выдал глядя им вслед Боцман. Остальные согласно закивали и потянулись к столу перекинуться в карты. Поскольку Капитан играть на деньги запретил, а, после того как Бьернсон весь день щеголял в исподнем, и на желания тоже, то играли на сигареты. Проигравшегося, до раздачи табачного довольствия, которое было раз в неделю, выдавал внимательный взгляд и повышенная общительность, а также манера заканчивать каждый диалог фразой: «Кстати — сигаретки не будет?». Правда, один раз на огонек заглянул Старпом...

С ним больше не играли - восемь роял стрит-флешей подряд было натуральным перебором, а курить всей толпой откопанную где-то в закромах Федора пачку махорки удовольствия не доставило никому. Вошел Доктор. Вид у него был озабоченный.

– Племяху ищете?
– осведомился Федор, тасуя колоду.

– Найн… Уже есть находийт.

– Ну тогда того… Она же взрослая уже?

– Йа! Разумейтся… Просто проверяйт... Лисса имейт склонность к эпатажный поведений.

– В картишки будете?

– Йа — думайт, можно сыграйт пара партий.

Присев за стол, Доктор с отсутствующим видом покрутил головой, словно напряженно прислушиваясь к тому, что происходит за переборками в каюте племянницы.

– Ставим на первый раз по одной?

– Что? Я пропускайт ваш реплик?

– Мы на сигареты играем. У вас есть?

– Я нихт курить. Могу поставийт рафинад.

Остальные игроки переглянулись. Сахар в довольствие не входил и его закупали на свои, а стоил он дорого.

– Идет. Правила знаете?

– Йа! Покер, как я понимайт?

– Угу. Дро с начальной ставкой вслепую.

Федор проследил, чтобы все сделали ставки, сдал карты и игра пошла. После первых трех раундов Доктор втянулся в игру, начал что-то калькулировать в уме и довольно агрессивно выносить из игры оппонентов. Первой жертвой стал Бьернсон, который ставил рискованно и помногу. Проигравшись, он сунул в зубы последнюю оставшуюся сигарету и ушел курить. Потом слился Обмылок. Боцман, ввиду опыта, и Федор, который ставил очень осторожно, продержались дольше всех, но в конечном итоге уступили. Словно очнувшись от наваждения, Доктор оглядел педантично сложенный в миниатюрный штабель выигрыша.