Лорду хватает длины меча, чтобы достать голыша по ногам. Песок арены обагряется кровью. Зрители кричат. Голыш валится навзничь, пытается откатиться, но лорд опережает, бьёт по рёбрам. Усиленный металлом мысок сапога отражает солнечный зайчик. Второй ногой лорд наступает голышу на грудь, придавливает к земле. А острие меча приставляет к горлу.

— Красиво завершил, — одобряет Тери

— В жизни бой закончился бы иначе, — возражаю я, голыш осторжничал, чтобы, согласно правилам, не покалечить противника.

— В жизни? Кресси, в жизни никакого поединка бы просто не было. Кто этот парень? Думаю, не ошибусь, если скажу, что он обычный наёмник, мечтающий пристроиться в тёплое местечко. Столкнись он с лордом в жизни, его бы забила охрана, близко не подпустив к сиятельному телу.

— Тоже верно.

Лорд проходит на следующий этап.

Голыш ворочается в песке. Из ложи не рассмотреть, но, вероятно, ноги повреждены достаточно серьёзно, причём обе. Голыш пытается встать, но безуспешно. Заканчивается тем, что по знаку герольда на арену выбегают двое служащих и попросту утаскивают парня прочь. Можно не сомневаться — к лекарю. Как можно не сомневаться и в другом — на Лазурной церемонии парень присутствовать не сможет, а значит упустит даже призрачный шанс получить предложение — обычно отсеявшихся в первом туре игнорируют.

Зрители освистывают. Публика бывает на диво жестока к поверженным кумирам, а настроение толпы переменчиво.

Я откидываюсь на спинку кресла.

— Кресси, неужели ты хотела, чтобы он победил?

— Хм? Он интереснее железячки, — нет смысла отвечатть правду.

На арене уже бьётся следующая пара, и я сосредотачиваюсь на их поединке. Получше чем все, кого я видела раньше. Оба бойца выбрали плотные куртки с металлическими бляшками. Полагаю, тоже наёмники, мечтающие о тёплом местечке под крылом аристократического рода?

Не могу сказать, что поединок особо зрелищный, но по крайней мере оба бойца примерно на одном уровне, и наблюдать за ними интереснее, тем более они демонстрируют неплохие навыки.

Бои, бои, бои…

Участников чуть больше сотни, и, хотя большая часть поединков не длится дольше двух-трёх минут, победитель определяется за обмен несколькими решительными ударами, первый тур затягивается на неполные пять часов.

Я продолжаю следить за надоевшими однообразными сражениями — высматриваю своего будущего рыцаря.

Лакеи вносят лёгкую закуску. В этом смысле простолюдинам повезло больше, они не связаны условностями и могут есть всё, что принесли с собой, или купить у снующих по трибунам лоточников.

Между тем герольд объявляет второй тур, который длится ещё часа два, но по крайней мере часть боёв становится интереснее, а неудачники вылетают на раз-два, унылой возни неумех больше нет.

Раздаются шаги.

— Добрый вечер, — кланяется… Лексан. Дополз-таки.

Вид у брата… помятый. Несмотря на усилия слуг, идеальный костюм только подчёркивает отёчность лица и остаточную муть во взгляде.

Император медлит, “не замечает” появление сына. Лишь позволив в полной мере ощутить своё недовольство, скупо роняет:

— Кто до нас снизошёл, надо же какое чудо.

Лексан выпрямляется, сконфуженно пожимает плечами и молча занимает единственное свободное место, изначально предназначавшееся Олису.

— Прошу прощения.

Высидев минуту, Лексан показывает лакею подать стакан воды, выпивает залпом и требует следующий.

— Сколько же вина ты уговорил? — спрашиваю я абсолютно нетактично.

— Сестрёнка, ты о чём? — морщится Лёк.

Вообще-то я зла. Если бы братишка не дрых беспробудно, мне не пришлось бы иметь дело с ханом.

— О твоём весёлом времяпровождении в компании посла степняков.

— Кресси? — к разговору присоединяется папа.

Я бросаю взгляд на императрицу. Не хотелось бы при ней и Олисе, но надо папу предупредить.

— Я сегодня имела неудовольствие познакомиться с ханом Ташем. Папа, определённо, ты должен меня похвалить! Я с трудом удержалась, чтобы не приказать убить его на месте.

— Лексан…, — с хорошо слышимой угрозой протягивает Тери.

Я перебиваю:

— Миром разойтись не получилось, в конце турнира нас ждёт, по выражению хана, настоящий поединок. Хан Таш и мой рыцарь лорд Шесс.

Ой, а что это Олис так подпрыгнул? И напрягся? Занятно.

— Кресси, хан Таш не должен пострадать, — папа говорит мягко, но я не обманываюсь. Его слова прямой запрет причинять хану вред.

Олис отворачивается, делает вид, что бой на арене интереснее разговора. Кажется, он услышал, что хотел.