– Нет, - честно мотнул головой Винсент, все еще покатываясь со смеху.
– О боги, Левинтон, ну и видок у тебя! Эта картина маслом еще долго перед моими глазами стоять будет! Даже жаль, что под рукой нет фотоаппарата...

– Я тебе дам фотоаппарат, - процедил я сквозь сжатые зубы.
– Я тебе так дам, что мало не покажется!..

– Хм, может мне тогда оставить тебя тут прохлаждаться, а самому пойти куда подальше по добру по здорову?..

– Нет!! Винсент, чтоб тебя, просто освободи меня, ну!

– А волшебное слово?
– хитро сощурился Винсент, сложив руки на груди.

– Прибью.

– Не помню такого волшебного слова.

– Эта Кассандра и так унизила меня дальше некуда, давай ты сейчас не будешь меня заставлять говорить "пожалуйста", а? Сейчас не лучшее для этого время, честное слово.

– Ну видишь, умеешь же быть вежливым, когда надо, - хмыкнул Винсент, уже колдуя над наручниками.
– Только... Вот только... Черт...

– Что такое?
– похолодел я.

Тон Винсента мне совсем не понравился.

– Да наручники не простые... Это какой-то артефакт, и откуда только взяла его эта твоя...

– Она не моя!!

– Ну, в общем, рыжая. Кассандра, да? Короче, без специального ключа наручники не открыть. Не знаешь, могла она куда-нибудь ключ спрятать?

Я со стоном откинул голову, ударившись затылком о спинку кровати. Как же это все было унизительно... Жажда мести бурилила во мне со страшной силой... Даже если бы мне не нужно было действовать по указанию Огнияра, я бы все равно отправился за Кэсси, чтобы поставить ее на место.

– Я уже в отключке был, когда она все это проворачивала, откуда мне знать. Хотя, знаешь...

Я покосился на коробку конфет, вызывающе лежающую у меня между ног. В памяти всплыли слова Кэсси про то, что все, что мне нужно, я найду в сердце. А что если?..

– Проверь в коробке.

– Там?
– Винсент вытаращился на коробку, но не стал задавать лишних вопросов и молча полез открывать крышку с издевательским красным бантиком.

А потом согнулся пополам от хохота, достав крохотный серебряный ключик - тоже в виде сердечка, черт бы его побрал.

– Слушай, я уже заочно влюблен в эту девицу!
– сказал Винсент, утирая выступившие слезы.
– Как она тебя красиво уделала, а!

– Очень рад за тебя. Обещаю не ревновать и не мешать вашему счастью. А теперь освободи меня, ну!

– Погоди, погоди... Тут еще записка. Вот, послушай!..

– Не хочу я ничего слушать, - простонал я, отчаянно жмурясь.

Закрыл бы уши руками, да они все еще были скованы наручниками.

– "С любовью, твой ночной кошмар", - зачитал Винсент тоненьким голосочком.
– Нет, ну какова девчонка, а!..

– Вот и женись на ней, - буркнул я.

– Не могу, ты меня опередил!
– продолжал покатываться со смеху Винсент, наконец-то освобождая меня из плена металлических оков.

– К счастью, это временно, - сказал я, сразу вскочив на ноги и скорее накидывая рубашку.

Всё-таки погода стояла осенняя зябкая, и в комнате хоть было тепло, но все же не жарко, а я столько часов провалялся без одежды. Глянул на себя в зеркало и почувствовал, как моя ярость выходит на какой-то новый уровень.

Дело в том, что на моем лице остались следы поцелуев от красной помады. Да не один, а несколько: один на щеке, второй на лбу, третий - на кончике носа, а четвертый - в уголке губ. А, вон еще пятый, на шее. То есть меня усыпили, связали и облапали? Нет, ну это просто край. Такими темпами Кассандра доведет меня до нервного тика. Уже почти довела. За сутки!!

Попытался стереть помаду, но только больше размазал ее, еще и ворот рубашки испачкал.

– Кажется, я на грани...

– Экстаза?
– полюбопытствовал Винсент.

– Психоза!!
– гаркнул я.

Меня прямо-таки колотило от злости.

Ну все, Кэсси, ты допрыгалась. Я тебя найду, и моя месть будет сладкой.

Пока я смывал с себя помаду и одевался, Винсент все время стоял рядом, хмурый, сосредоточенный. Он явно о чем-то задумался и хотел мне что-то сказать, но никак не мог собраться с духом или подобрать нужные слова.

– Слушай, надо поговорить, - наконец сказал он, наблюдая за тем, как я нервно одергиваю манжеты, матерясь сквозь зубы.
– Есть кое-что, что я должен сказать...