Вот как я сам не додумался набрать номер Понтия Петровича?

Эх, задним умом все крепки.

Ну, повезло, повезло.

Следователь махнул мне рукой и направился во двор. Я последовал за ним, на прощанье неловко отдав честь всё ещё приходящим в себя стражам порядка.

— Вы меня ждали? — я поравнялся со своим спасителем.

Ну или не моим. Если подумать, спас он трёх полицейских и одну собаку.

— И да, и нет, — пожал плечами он. — Что произошло?

— Происходит, — просто ответил я. — Валя… Валентина Шеремет, моя одноклассница, не берёт трубку. Я торопился её проведать. Полицейские меня задержали, и тогда я взял старшего в заложники. Если бы вы не показались, я бы их всех пострелял.

Понтий Петрович закашлялся и показал пальцем:

— А в сумке у тебя голова Леры Федотовой?

Мы остановились у подъезда, и я кратко пересказал ему всё, что случилось сегодня.

— Ммм, ну у тебя и приключения, — покачал головой следователь. — Тебе бы к психологу обратиться… когда всё это закончится.

Когда всё закончится… Закончится ли?

— Дежа вю, — буркнул я, вспомнив крутое словечко. — Вчера мы так же стояли у подъезда.

— Это подъезд Валентины?

— Да, — кивнул я.

— Значит, шансы есть.

— В смысле?

Он присел на скамейку и закурил.

— Тут полдома пропало. Жильцы просто исчезли, как будто вымели их. И никто ничего не видел. Однако, с этим конкретным подъездом ничего не случилось.

— Давно? — поинтересовался я.

— Час-два назад, — пожал плечами он. — Это произошло очень быстро. Пропажу людей заметили чудом. Бдительные бабки сообщили патрюлю, что никто не входит и не выходит, представляешь? Есть и от них польза.

Я не представлял ничего, но для поддержания разговора ответил:

— Может, на пикник уехали?

— Шестью подъездами? — ухмыльнулся он. — Попахивает этой твоей игровой чертовщиной.

— Чертовщина не моя, — ответил я. — Говорите, из этого подъезда никто не пропадал? Тогда я пойду, проведаю свою одноклассницу.

— Домофоны отключили для удобства работы, так что можешь сделать ей сюрприз, — хмыкнул Понтий Петрович.

Я быстро взлетел к Валиной сорок пятой квартире. Стучу и мне открывает пузатый мужик в форме. Отец. Я вспомнил, как Валя говорила, что он работает в полиции.

— Здравствуйте, а Валю можно? — спрашиваю я.

— Заходи, — мужик отошёл в сторону. — Меня зовут Михаил Семёнович, а тебя?

— А я Мэлс.

— Ну хорошо хоть, не Авиард, — хмыкнул Валин отец.

— А Авиард что означает?

— Авиационный рекорд дальности.

Меня проводили на кухню, где за столом сидела женщина в цветастом платье. Валина мама.

— Здравствуйте! — ещё раз поздоровался я, усаживаясь на предоставленную табуретку. — А где Валя?

— Валя на спортивных сборах, — отвечает Михаил Семёнович, присев рядом. — Алиса, это Мэлс.

— Очень приятно, — женщина по-доброму улыбнулась. — А я Алиса Евгеньевна, мама Вали. Валя мне про тебя много рассказывала.

— Да? — недовольно зыркнул на меня Михаил Семёнович. — А мне она что-то ничего не рассказывала.

— Ну это женские секреты, — у неё была очаровательно мягкая улыбка.

Зря Валя играет оторву, она же вся в маму. Ей подошёл бы мягкий женственный образ.

Впрочем, моя одноклассница и так хороша.

— Просто она трубку не берёт, — поясняю я своё беспокойство. — Я в лесу был, прибежал сюда из-за всех сил. Думал, что-то случилось.

— Я же говорила, — Алиса Евгеньевна обратилась к мужу. — Очень достойный молодой человек.

— Вижу, — коротко ответил он.

— Даже жалко, что придётся его прикончить, — с милой улыбкой продолжила женщина.

Удивиться я не успел, потому что Валины родители синхронно разинули рты, невероятно широко раздвинув челюсти. А внутри виднелось такое, от чего у меня волосы встали дыбом: вместо языка был как будто маленький Чужой.

Я успел первым.

Бах! Пуля сносит лицо Алисе Евгеньевне, а я опрокидываюсь вместе с табуреткой, уклоняясь от плевка Михаила Семёновича. Плевок отвратной зелёной массой впечатывается в стену.

Бах! Вторым выстрелом я расплескиваю мозги Валиного отца по кухне.

Хорошие патроны попались. Разрывные.

Два тела бьются в агонии на полу, кровь толчками выходит из ран.

Я осторожно склонился над ними. Настоящие или подделки? Если настоящие, то получается, что я убил родителей Вали. Блин.

Впрочем, их было уже не спасти — они были такими же химерами, как и недавний комбикорм. А это значит, тут побывал психованный очкарик Скол. Психованный — потому что ни одному нормальному человеку не придёт в голову мысль изменять живую плоть.