Нет, он привык видеть Дашу и в белье, и без… Но в этот раз она просто превзошла саму себя! То, что надето на ней сейчас, так прикрывало, такую создавало загадку, что хотелось тут же раздеть и немедленно разгадать!

— Даня! — смутилась Дарья, начав кутаться в полупрозрачный пеньюар. — Я готовилась… Темная постель, как ты любишь… — махнула рукой на кровать с черным атласным бельем. — Уборка и все такое… Ты не должен был сейчас прийти! — сумбурно пыталась объяснить Даша.

— Уборка, говоришь… — медленно, как хищник на добычу, шагнул к ней Данил. — Ты всегда убираешь в таком виде? — на его губах заиграла легкая улыбка.

— Нет! Да и я убрала уже! Я просто примерила… Ну, чтоб привыкнуть к себе такой, что ли… Чтоб уверенней чувствовать себя, когда ты придешь… — снизала плечами.

— Если тебе так непривычно и неуютно в этом, зачем тогда надевала? — низким, тихим голосом спросил, проводя легонько подушечками пальцев от виска по щеке, шее, спускаясь ближе к груди.

— Для тебя. Я же понимаю, что моими скромными пижамками тебя не впечатлить, с медвежонка когда-то и вовсе смеялся… — тихо ответила Даша, покрываясь мурашками от его касаний.

— Ничего не имею против медвежонка. Хоть слоненок! Ты мне нравишься во всем и без всего! — прошептал в самое ухо, щекоча ее своим жарким дыханием.

— А мне хотелось добиться особенного эффекта, чтобы ты, сраженный моим видом и всем антуражем наповал, просто упал в постель! — с запалом прошептала Дарья, хмелея от близости этого мужчины.

— Медвежонок, да я уже весь восстал! — резко втянув воздух, обхватил Дашу за талию, прижимая к себе, подтверждая свои слова, дав почувствовать, как она его завела.

— Даня… — протянула Дарья. — Я очень рада! Но как же жаль, что ты пришел так рано! Я собиралась приготовить ужин при свечах… — почти прохныкала, обхватывая его за шею.

— Обещаю, что съем потом твой салат из лепестков роз! — хмыкнул Данил, забравшись под пеньюар и сжимая ладонями попку Даши, едва прикрытую откровенными трусиками.

— Блин! Лепестки! — спохватилась она. — Я же даже дорожку из лепестков не успела сделать!

— Я тебя и без дорожки нашел, — расплылся в довольной улыбке Данил, подтолкнув ее к кровати. — И, раз уж я такой молодец, прошел квест преждевременно, еще и без подсказок, требую приз немедленно! — стянув с плеч Дарьи халатик, ловко уложил ее на черную простынь, нависнув сверху.

Замер на мгновение, любуясь. Права была Даша, нравилось ему темное постельное белье, вернее, то, как на его фоне контрастировали ее светлые локоны, фарфоровая кожа… Но сейчас наслаждаться одним лишь только видом девушки был не в силах. Сердце стучало так, будто вот-вот вырвется из груди! Аж в висках отдавало этим стуком! И одежда на собственном теле ощущалась настолько лишней, что, кажется, жжение начинал чувствовать!

Выпрямился, начав дерганными, быстрыми движениями (впрочем, как всегда) снимать с себя рубашку, затем и брюки со всем остальным.

Дарья отползла повыше, на подушку, чтоб не свисать с кровати. И Данил тут же прижал ее к матрасу своим мощным телом, сразу же набрасываясь со страстными поцелуями, врываясь в ее рот языком.

У Даши от таких активных действий Данила всегда голова шла кругом, и этот раз — не исключение. Задыхалась, стонала, извивалась вся под ним. И такая ее реакция сорвала все стоп-краны мужчины.

Отстранился, смерил ее еще раз взглядом, провел руками от груди к животу, зацепил тонкие веревочки трусиков и потянул вниз.

— Это все прекрасно, но сейчас уже будет лишним! — избавив Дарью от очередного элемента одежды, вновь накинулся на ее губы, потянувшись к прикроватной тумбочке, из которой достал презерватив.

Пара ловких движений — и Даша оказалась опрокинута на живот! А Данил упираясь в ее ягодицы твердым членом, терзал губами шею, стаскивая бюстгальтер на поясницу.

Их дыхание ускорялось с каждой секундой. Обоим хотелось большего. И, не став томить ожиданием, Данил протиснув свою ладонь под живот Дарьи, приподнял ее таз вверх и резким движением вошел в горячее, влажное тело, чем вызвал протяжный громкий стон из распахнутых губ Даши.

А Данила это заставляет еще сильнее гореть, двигаться резче, быстрее, сжимая в то же время грудь Дарьи, доводя до сладкого изнеможения и себя, и ее. Кайфовал, наблюдая каждый раз ее удовольствие, знал уже все признаки приближающегося оргазма, как вот сейчас, когда вцепилась руками в простынь до побелевших костяшек, а пальцы ног непроизвольно поджались. Движение…Еще движение — и они оба летят в пропасть наслаждения, теряя связь с реальностью, видя лишь всполохи перед глазами…