Она несколько секунд пронизывала меня серым взглядом, а после кивнула и ушла.

***

Первой картиной, предоставленной мне на «лечение», было бесценное полотно «Парусники» великого Клода Моне. Мои руки непроизвольно задрожали, когда я начала очищать ее от грязи, пыли и искала микротрещины под увеличительным стеклом.

Запах растворителя смешанный с другими средствами для реставрации картин терзал мое чувствительное обоняние. Пришлось открыть окно и дверь студии, чтобы впустить стремительный поток воздуха. Я выключила музыку и прислушивалась к незнакомым звукам, которые проникали с улицы.

Волнительно-трепещущее предвкушение чего-то волшебного и прекрасного поселилось во мне. Оно витало в воздухе этого дома и города. Словно кто-то исписал словами-предсказаниями каталонские стены невидимыми красками; манящая тайна проникала мне под кожу и дарила предчувствие вдохновляющих событий.

Впервые за долгое время я испытала такое далекое и уже давно позабытое чувство, которое называется… э-э-э… кажется, «счастьем»?

Мама, я боюсь этого чувства! Я страшусь радости, боюсь позволить себе быть счастливой. Ведь разочарование и утраты для меня привычнее. Они закалили меня и не давали ни на минуту забыться. Я всегда начеку с той поры, как раны на сердце затянулись и превратились в вечно ноющие шрамы.

Неужели я получила взамен своих потерь этот робкий намек на счастье?

Ох, что же я несу-то?! Ах, мамочка и папочка, никто и ничто не заменит вас в моем сердце! Простите меня, мои любимые родители. Ваша дочь не хотела вас огорчить! Я помню, как обещала вам, что сделаю все, чтобы вы гордились мной. Так и будет, мои родные, вот увидите!

Мои мысли прервал звук подъехавшего к дому автомобиля, а после двойное хлопанье дверей. Машинально я стала прислушиваться к приближающимся ко мне голосам мужчин, которые прерывались их коротким смехом.

Входная дверь открылась, и я услышала молодой, напористый голос, принадлежащий Виктору Эскаланту.

— А дом неплохо выглядит, согласен? — узнала я его манерную речь с легким растягиванием слов.

— Абсолютно не в моем стиле, — ответил мужчина протяжным баритоном с едва уловимой хрипотой, и я невольно застыла с кисточкой над рамой картины Клода Моне. — Здесь все требует срочного ремонта!

— Ох, брат! Ты всегда ищешь недостатки, верно? — сокрушенно рассмеялся Виктор.

— Это помогает мне всегда стремиться к совершенству! — ответил ему сильный, грудной голос.

Я, чувствуя неловкость от невольно подслушанного разговора, старалась быть бесшумной и направилась к двери, чтобы ее прикрыть.

— Это уж точно. Причем с детства, — подсмеивался Виктор.

— Что-то ты увлекся анализом моей натуры, братец, — мужественный голос незнакомца заставил меня замереть, взявшись за ручку двери.

— Лучше расскажи, что удалось узнать о сам-знаешь-ком. Гаспар откликнулся?

Выделяющийся тембр незнакомца цеплял внутренние струны моей эстетической души. Я закусила губу. Чувство стыда заставляло виновато гореть мои щеки. Может, послушать этот голос еще чуточку? Это похоже на то, когда слышишь по радио стильную рекламу, с намеком на интимный подтекст или смотришь отрывок фильма с шикарным главным героем, которого озвучивает незнакомец с бархатно-очаровывающей манерой говорить. Хочется слушать и слушать…

— Гаспар с утра вышел на связь. Оказалось, ему уже удалось добыть нужную информацию, — протянул Виктор. — Пойдем в кабинет, я все покажу.

— Надеюсь, на этот раз ты окажешься прав! — взволновавший меня голос смешался со звуками удаляющихся шагов.

Я часто задышала и, наконец, закрыла дверь.

Какой красивый голос у брата Виктора! Интересно, а как он выглядит? Часто природа, наделяя чем-то особенно красивым, ущемляет в чем-то ином. Но, обладая таким голосом, можно смириться с каким-то другим недостатком.

Раздумывая над этим, я вернулась к своей работе.

Прошло около получаса, и я снова услышала приглушенные голоса братьев. Я стала прислушиваться, стараясь разобрать слова, и пожалела, что закрыла дверь.

Виктор провожал брата и уже из открытого окна до меня донеслись быстрые тяжелые шаги мужчины, спускающегося по ступеням крыльца.

Поддавшись глупому порыву, я дернулась в сторону источника природного света и осторожно, чтобы не попасться, выглянула.

Моему взгляду предстала высокая фигура мужчины со спины. Одетый в темно-синий деловой костюм, брат Виктора уверенным размашистым шагом длинных ног приближался к черному блестящему автомобилю, где его ожидал водитель у открытой пассажирской двери. Его темные волосы шевелил летний ветерок и приподнимал полы пиджака, который сидел на нем безупречно. Широкоплечий парень на ходу посмотрел по сторонам и, уже садясь в авто, расстегнул пуговицу на пиджаке. Водитель закрыл за ним дверь и кинулся к своему месту, обходя машину.

Ну что же… Ростом и статностью фигуры природа этого человека явно не обделила.

Я снова вернулась к полотну, осознавая, что повела себя по-детски. Надо же, хотела увидеть, как выглядит обладатель роскошного голоса! Хм. И что это со мной?

***

Утро следующего дня для меня началось с первыми лучами солнца. Меня пробудило сновидение, которое болезненно выстукивало во мне своей несуществующей дымкой. Я плакала сквозь сон, принесший мне видение родителей — живых, счастливых и близких.