Мне нужно стать сильнее!

Собрать крупицы сил и выстроить неприступную стену. Я не могу так просто сдаться. Не имею право на это. Я положила руки на массивную раковину кремового цвета и пыталась совладать с угнетающими мыслями…

Внезапно дверь распахнулась.

Я резко вскинула голову, глядя в отражение зеркала. Себастьян Эскалант закрыл за собой дверь и устремил молчаливый взгляд на меня.

Все еще нестабильное душевное состояние тут же всколыхнулось с новой силой, и стало тяжелее дышать от крови, забурлившей по венам.

– Ты слишком мужественно выглядишь для этой комнаты, – выдала я первое, что пришло на ум, и неприятно удивила себя.

Неужели я сказала ему комплимент?!

– Не буду скрывать, в женском туалете я впервые, – усмехнулся он, хотя глаза были далеки от улыбки.

Я видела, как он медленно изучал меня взглядом, на секунду задержав его на тяжелом украшении.

– Тебе идут изумруды! – Себастьян опять встретился со мной глазами в зеркале: – Ты изменилась.

Не осознано я открыла кран, подставляя под холодную струю ладони. Наверное, в подсознании я надеялась, что вода поможет немного прийти в себя.

– Нет. Меня изменили, – поправила я его.

– Мне очень жаль, – ближе прозвучал его голос.

Я резко закрыла воду и обернулась к нему. «Опасность» – это слово вывеской горело в моем сознании.

– Не нужно меня жалеть! – гордо бросила я.

Себастьян остановился напротив. Он, молча, смотрел на мое лицо, будто пытаясь определить, какие именно перемены случились из-за него.

– Я не о тебе говорю, – его волнующий голос наполнился печалью. – Мне жаль, что Зоя Рольдан затерялась в прошлом.

Почему мне обидно это слышать?

Словно он слышал мысли, которые особенно жестоко барабанили во мне несколько минут назад.

– Ты приложил много усилий для этого. Больше чем остальные! – я кинула в него обвинением.

– Знаю, – кивнул он и его медовые глаза вспыхнули новым, незнакомым огнем. – И я рад, что сделал это. Ведь мне принадлежит не Рольдан, мне принадлежит Зоя Солер.

Опять удар. Мое разбитое сердце сжалось от боли.

Но я усмехнулась и сокрушенно мотнула головой:

– Две грубые ошибки в одном предложении. Я не вещь и тебе не принадлежу, Себастьян!

Его взгляд приобрел упрямый блеск власти.

– Женщина всегда принадлежит своему мужчине. Это не отождествляет ее с вещью! Это делает ее женщиной. Настоящей.

Предательские мурашки забегали по моей спине от его слов. Но гордость уже восстала, взяла щит и замахнулась мечом.

– Твои замашки собственника унылы, Себ!..

– Не называй меня так, малышка! – угрожающе потребовал он, сузив глаза.

– Тогда не называй меня «малышкой», – вторила я ему, скрывая предательское желание послушаться.

Ведь мне так нравиться его имя!

Себастьян протянул руку и коснулся моей скулы.

– Я готов показать всем, что ты моя, – нежно проговорил он.

Я отклонилась от его волнующего касания и отошла в сторону.

– Это самообман, Себастьян. Я не твоя! – громко сказала я, отчаянно стараясь не замечать пульсации на лице там, где касались его пальцы.

Эскалант поднял свой горящий, темный взгляд и чуть хрипло произнес:

– Не хочешь быть моей? Тогда прими тот факт, что я – твой, Зоя.

Ну, вот. Моя мечта осуществилась.

Его полные губы растянула хищная улыбка, а глаза засверкали чувственной угрозой. Себастьян шумно вздохнул и опустил голову, засовывая руки в карманы брюк. Расслабленная поза обманчива. Она скрывала силу и уверенность, с которой хищник готовиться сделать решающий прыжок на выбранную жертву. И в этот момент в роли жертвы выступала я.

Я смотрела на мужчину, стоящего напротив, и дыхание перехватило от силы притяжения, которую он источал. Сильный, красивый, настоящий… Стоит сделать один лишь шаг и я смогу коснуться его, провести рукой по тяжело вздымающей груди, печам, погладить его скулы и, зарывшись пальцами в черные пряди шелка, поцеловать чувственно-очерченные губы.

Это правда, он – мой. Вот только не весь. Он не даст самое важное и ценное для меня – любовь своего сердца.

– Ты прав, – дрожа, тихо сказала я. – Вот только ты не нужен мне такой, Себастьян.