Наступила тишина, наполнившая комнату тягучим напряжением. Я стояла в центре гостиной и теребила дрожащими пальцами бежевую ткань платья-рубашки. Мое дыхание, тихое, но судорожное, смешивалось с легким потрескиванием дров, которые ласкали смертельные языки пламени в камине. Я знала, что меня ждет встреча с разъяренным Себастьяном и подготовилась к ней. Я заплела косу и брызнула на себя его любимые духи. Я намеренно осталась в доме его брата и жены, так как сюда не смогут войти без особой нужды детективы Интерпола, и здесь нет видеонаблюдения в комнатах. По-крайней мере, я на это очень надеялась.

Себастьян, внешне излучая спокойствие, двинулся к столику с напитками. Он плеснул темную жидкость в стакан из бара Виктора, пока я изучала его высокую фигуру в сером костюме и черной рубашке. Держа в руках наполовину полный хрустальный бокал на короткой ножке, Эскалант сел в кресло, напротив меня. Он нырнул рукой во внутренний карман и достал тонкую сигару. Зажав ее между зубов, он выудил зажигалку – поблескивающую названием бренда «Зиппо», и щелкнул ею, поджигая сигару.

Наконец, он затянулся. Медленно выпустил дым через ноздри, закинул ногу на ногу и посмотрел на меня.

– Раздевайся.

Я отшатнулась от огненной ярости в его медовых глазах.

– В ...смысле? – мой голос оказался чем-то средним между шёпотом и хрипом.

– По-твоему мой приказ вмещает несколько смыслов?

Э… Приказ?

Я сглотнула, глядя на неузнаваемого мужчину. От прежнего Себастьяна, казалось, не осталось и следа. Жестокость пропитала его голос. Она была в глазах, которые напрочь утратили мягкость, нежность… и уважение.

– Себ... Себастьян…

– Раздевайся.

– Н-нет, – мотнула я головой.

– Сколько раз ты говорила «нет» Варгосу? – снова затянулся он и сделал глоток из хрусталя.

– Не знала, что ты куришь…

– Отвечай! – прорычал он.

– Ни разу, – хрипнула я.

Он же говорит о фотосессии? Уточнить или не стоит?..

– Когда? – бросил он.

– В Мадриде, – быстро ответила я.

– Понравилось?

– Д-да.

Он в один глоток осушил бокал и, сжав его в руке, посмотрел на меня из-под сдвинутых бровей. Раздался хруст. Стакан превратился в осколки стекла, которые посыпались из его ладони.

– Себастьян! – воскликнула я.

Инстинктивно я двинулась к нему, но он резко вскочил на ноги и так устрашающе пошел на меня, что я тут же попятилась.

– Значит, ты уже давно спишь с ним?!

– С-с кем?.. – тупо захлопала ресницами я, ничего не соображая от страха.

– Ах, тебе уже нужно уточнять?! Прекрасно! С Ксавьером, черт возьми, Варгосом! – теперь он почти кричал и продолжал идти на меня.

Обида придала мне силы, и я резко остановилась. Он тоже. Нас разделяла пара метров. Напряженное, яростное поле битвы двух нравов.

Он думает, что я спала с Ксавьером!

При том, что вчера обвинил меня в подобной связи, но уже с Гаспаром! Черт побери, да за кого же он меня принимает?! Неужели он настолько слепой склеротик, который не способен вспомнить мои принципиальные отказы вступить с ним в порочащие отношения, несмотря на чувства к нему?!

Моя гордость сделает меня непобедимой.

Я вздернула подбородок и посмотрела в его жестокие глаза. Он говорил, что читает меня. Ну, так пусть попробует узнать ответ на свой вопрос.

– Говори, – снова приказал мне аристократ, устрашая дикостью во взгляде. – Сейчас же!

Не пророню ни слова!

Он медленно сделал шаг ко мне.

– Ты. Моя. Жена. – Стальной голос звенел в этой тишине.

Я молчала. Лишь губы растянула в ироничную усмешку. Я подливала масло в огонь. Трясла красной тряпкой перед разъяренным быком. Выпустила кошку прямо перед носом злющего бульдога. Зачем же я это делала? Ответ довольно прост: я хотела вытащить этого аристократа из кокона стабильности и столкнуть в бурлящий океан хаоса.

– Ты моя жена! – рыкнул он, давя на меня силой внушительной фигуры.

– Только на бумагах двадцатилетней давности. Уже почти винтаж... – мой голос предательски дрожал.

Злая усмешка посетила его совершенное лицо:

– Это ты так себя оправдываешь, когда трахаешься со всеми подряд?

Мой всплеск обиды и ярости вылился в непреодолимое желание ударить его. Я замахнулась, но руку резко перехватили его пальцы и жестко сдавили. Поддавшись предательскому страху, я попятилась.