– Что именно? – Все знают, что детям нельзя задавать открытые вопросы. Они не умеют отвечать на них.

– Например, расскажи мне о школе. Как там твои дела?

– Хорошо, – сказала я. – У меня все хорошо.

Ну вот, приехали, подумала я, какой-то парень ставит галочки, заполняет анкеты, идет домой, чтобы посмотреть «Игру престолов», съесть киноа или что там приготовит ему жена. Это не сработает, подумала я. Как вдруг он сказал:

– Скажи мне, Сафайр, что самое худшее, самое-самое худшее, что когда-либо случалось с тобой?

И тогда я поняла, что мы к чему-то придем. Я еще не знала, куда, просто знала: это такой момент в моей жизни, когда мне нужно, чтобы кто-то меня спросил, что в ней было самое худшее, а не спрашивал меня, все ли на месте или хочу я на ужин курицу или рыбу.

Я не сразу ответила ему. Я растерялась. Первым пришло в голову очевидное. То, что случилось, когда мне было десять лет. Но я не хотела ему это рассказывать. Пока еще не хотела. Он ждал примерно минуту, когда я ему отвечу. И тогда я сказала:

– Все.

– Все?

– Да. Все. Моя мама умерла до того, как я ее запомнила. И моя бабушка. Мой дедушка был отцом-одиночкой, воспитывал троих детей и внучку, но потом он сильно заболел, и мой дядя был вынужден взять на себя заботу обо всех нас, а он тогда был примерно моего возраста. У него не было нормальной жизни. Никогда. У нас был волнистый попугайчик. Он умер. Соседка, которая причесывала мне волосы, звали ее Джойс… она тоже умерла. Моя любимая учительница начальной школы, мисс Рэймонд, заболела раком и умерла вскоре после того, как вышла замуж. У моего дедушки артрит, и его почти все время мучают боли.

Я резко остановилась, как раз перед самым главным событием из всех этих плохих событий, событием, которое привело меня в его кабинет. Я смотрела на него, в его голубые глаза – как у тех собак, что похожи на волков. Я хотела, чтобы он сказал: «Бедняжка. Неудивительно, что ты все эти годы резала себя».

Но вместо этого он сказал:

– А теперь расскажи мне самое лучшее, что с тобой когда-либо случалось.

Честно говоря, я опешила. Как будто все, что я только что сказала, ничего не значило. Как будто он даже не слушал меня.

В первый миг я даже не хотела ему отвечать. Я просто сидела. Но тут кое-что внезапно пришло мне в голову. В начальной школе была девочка по имени Лекси. Она была всеобщая любимица, очень добрая. Все учителя любили ее, и все дети тоже. Она жила в красивом доме на красивой улице, с хрустальными люстрами и бархатными диванами и всегда приглашала на свои дни рождения весь класс, даже меня, хотя я на самом деле не была в числе ее подружек.

Однажды у нее была вечеринка с животными. Приехал старик с белыми волосами, в фургоне, полном ящиков и клеток, внутри них – по животному, и нам разрешили потрогать их. Он привез шиншиллу, змею, насекомых палочников, полевку, хорька, птиц, паука-птицееда. Еще он привез сову-сипуху. Мальчика. Его звали Гарри.

Мужчина с белыми волосами оглядел всех детей, увидел меня и сказал:

– Вот ты, например, не хочешь подержать Гарри?

Он вывел меня вперед и дал большую кожаную перчатку, а затем посадил сову Гарри на мою протянутую руку, и я стояла там, а Гарри повернул свою большую голову и посмотрел на меня, и я посмотрела на него, и мое сердце просто взорвалось чем-то теплым, бархатистым, глубоким и умиротворяющим. Как будто я любила его, любила эту сову. Что было просто глупо, потому что я его не знала, а он был совой.

Так что я посмотрела на Роана Форса и сказала:

– Я держала сову на дне рождения Лекси, когда мне было девять лет.

И тогда он сказал:

– Обожаю сов. Они удивительные существа.

Я кивнула.

– Что ты чувствовала, когда держала сову? – спросил он.

– Мне казалось, что я его люблю. Этого Гарри, – сказала я.

Он что-то записал.

– Кого еще ты любишь? – спросил он.

Я подумала: хм, разве мы не должны говорить о совах?

– Я люблю своего дедушку, – сказала я. – Люблю своих дядюшек. Люблю своих племянниц.

– А друзей?

– Я не люблю своих друзей.

– На что похожа любовь?

– Она похожа на… это похоже на потребность.

– На потребность?

– Да, вы любите кого-то, потому что он дает вам то, что вам нужно.

– А если этот человек перестанет давать тебе то, что тебе нужно?

– Тогда это не любовь. Это что-то другое.

– А сова?

Я опешила.

– Что?

– Сова. Ты сказала, тебе казалось, что ты любишь сову.

– Да.

– Но сова тебе не нужна.