Внезапно Элиза вскрикивает:

– Вот он! Вот он! Брэд Брэдли! – Она указывает на подростка с распущенными волосами, как раз когда он исчезает за дверью студии.

– Что за Брэд Брэдли? – интересуется Фрэнк.

Элиза не отвечает. Она просто опускается на сиденье так низко, что ее голова оказывается под окном.

– Думаешь, он меня видел? – шепчет она, натягивая рубашку до ушей и заползая под нее, как черепаха в панцирь. – Надеюсь, он меня не заметил, – глухо стонет она.

– Брэд Брэдли, – отвечает мама, ставя машину на стоянку, – это партнер Лейлы Джей. Семнадцать лет. Светлые волосы, голубые глаза, заставляет подростков всех возрастов испытывать слабость в коленях.

– Вещественное доказательство номер один, – говорю я, указывая на Элизу.

Мама смеется, Элиза толкает меня локтем.

Мы все вываливаемся из машины. После трех часов, проведенных в салоне, у меня болит зад, а Фрэнк бегает вокруг нас с Элизой, скандируя:

– Не поймаете меня! Не поймаете меня! – Он повторяет это снова и снова.

За дверью студии истерически рыдает девочка-подросток. У нее неприметные черты: жесткие волосы, не совсем каштановые, но и не очень светлые. Кожа не совсем бледная, но и не очень загорелая. Близко посаженные карие глаза, будто оседлавшие переносицу, тонкий рот. Я не знаю, кто это, – она определенно не из актерского состава шоу, – но девочка должна быть близка с Лейлой, чтобы так расстраиваться.

Когда мы проходим мимо нее, я замечаю, что она держит плакат с надписью: «ПОКЛОННИК ЛЕЙЛЫ НОМЕР ОДИН! ЦЕЛУЮ, ЛУИЗА».

С каких это пор фанатов и поклонников пускают на закрытую съемочную площадку?

Мы проскальзываем в дверь Восьмой студии, и мама останавливается, чтобы что-то записать в блокнот. Наверное, о фанатке, которую мы видели снаружи. Мама в глубокой задумчивости грызет резинку карандаша.

– Мам, когда мы встречаемся с Вольфгангом Вестовером?

– Через полчаса, – весело отвечает она, закрывая блокнот. – Его ассистентка сказала мне, что кабинет продюсера находится во втором коридоре в задней части студии.

Внутри помещение выглядит огромным. Потолки не менее пятидесяти футов высотой, множество ламп, направленных на съемочную площадку. Все, что находится здесь, хорошо знакомо мне по телешоу «Юная ведьма».

Во-первых, свирепый гигантский робот-дракон, с которым героине Лейлы пришлось сразиться в конце второго сезона, а затем приручать его как питомца в течение третьего сезона. Он нависает над нами на высоте… не меньше двадцати футов. Мне кажется, чтобы дракон выглядел настоящим, используют компьютерную графику.

– КРУТО! – восторженно восклицает Фрэнк. – Я хочу его потрогать.

– Не трогай ничего, – предупреждает мама, и мальчик пятится от дракона.

Потом нужно будет спросить маму, как ей удается заставить Фрэнка повиноваться. Потому что всякий раз, когда я говорю «нет», Фрэнк слышит «да».

За драконом – учебный класс с несколькими партами. Там же располагается ряд шкафчиков – это часть школы ведьм. Класс зельеварения со всевозможными котлами и булькающими отварами спрятан в задней части. А еще есть декорации кабинета директора, где героиня Лейлы, Аурелия, частенько оказывается.

Далее виднеется хлипкая картонная гостиная, которая в реальной жизни выглядит гораздо меньше, чем по телевизору. Наверное, все дело в голливудской магии.

И еще есть то, чего я никогда раньше не видел: ярко-зеленая комната – зеленый пол, зеленые стены. Она торчит тут как бельмо на глазу. Надеюсь, это не часть четвертого сезона.

– Что это? – спрашиваю я. – В шоу нет ничего подобного!

– Это специальный экран, – объясняет Элиза. – Они могут снимать актеров перед ним, а затем использовать цифровой монтаж, чтобы заменить зеленый цвет другим фоном. Посмотри на мат на полу – держу пари, они снимают здесь много трюков.

– О, – только и могу сказать я в ответ, чувствуя себя немного глупо.

Хорошенько изучив съемочную площадку, я смотрю на то, что находится за камерами. Там намного прохладнее и уютнее. Пол бетонный, для некоторых актеров и членов съемочной группы установлены стулья. С краю – стол с закусками и открытая дверь, ведущая в конференц-зал с длинным столом и несколькими стульями.

– Что это? – спрашиваю я у мамы, показывая на открытую дверь.

Но вместо нее отвечает Элиза.

– Наверное, комната сценаристов. На телевидении часто приходится корректировать сценарий прямо во время съемок, если что-то не получается.