А если вот так: блымс, снимали-снимали, работали. Вот вам ваши недостатки крупным планом. Высокое искусство. Тренд.

Это могут созерцать наши потомки, которые долго будут пытаться анализировать, что же такого переломного произошло в сознании общества. Каким образом эволюция произошла от «Рождения Венеры» Боттичелли к «Отдыху социальной работницы» Фрейда.

Когда-то на выставке Айвазовского Ивана Константиновича меня впечатлила одна интересная деталь. Великолепные пейзажи, военные корабли, чёткие линии рядов солдат, переходящие в стройные ритмы. Но в картине «Всемирный потоп» терялись формы, очертания, линии людей. Сгибались фигуры под натиском стихии в уродские линии. Так чего же желает фотохудожник в попытке выстроить красиво тело модели, свет, блики грани? Сексуального ли желания как реакции или напомнить миру об уважительном отношении к тому, что создано природой?

В описанных мной произведениях искусства человеческая нагота очевидна. Но не всегда обнажение влечет за собой сексуальное возбуждение созерцателя. Если не упираться носом в размеры модели и её достоинства или недостатки. Восприятие.

Одно из самых любимых мной направлений в фотографии – съёмка модели при дневном свете. Световоздушная перспектива кадра максимально передаёт игру солнечного света с телом модели. Лучи ложатся на кожу мягко, подчёркивая линии изгибов и естественность происходящего процесса. Когда случайно пойманный момент из жизни передаёт настоящую красоту происходящего. Парадокс в том, что именно этих моментов, расслабленных состояний мы видим всё меньше в информационном поле. Маски, позирования, фильтры, редактирование, пластика.

По степени восприятия всегда манящей будет девушка с крынкой молока в стоге сена. Она ближе. В каплях молока, застывших на коже, в естественности блеска глаз. В льняной рубашке, ниспадающей с плеча, она вызовет гораздо больше возбуждения, чем гламурная мадам в agent provocateur. Не в фигурах дело и длине волос, не в антураже.

Настоящее – вот по чему скучают люди. То, где их эмоции были ещё живы, где стремление прикоснуться к прекрасному не граничило с желанием поиметь.

Так как в Союз фотохудожников мне путь заказан, буду реалистичней. Конечно же, я снимаю коммерческое nu. Где гламурные модельки тянут в камеру гиалуроновые губки и манят взмахами наращённых ресниц. Поэтому рассказ мой будет не про крынки молока, не про стога сена и психологические манипуляции в кадрах.

Нет!

Это всё о том, что остаётся за кадром гламурных картинок. Если чётко выстроенные на кадрах ню модели отчасти есть упорядоченность и спасение от хаоса стихий, то почему нет? Вот такой забавный символизм.

Мужчины – фотохудожники эротического жанра гораздо эффективней способны достичь сексуального отклика созерцателя. По кадру всегда можно сказать, где фотограф женщина, а где – мужчина. Но если вместо индульгирования внутреннего конфликта человек начинает желать и стремиться – это плохо?

Что плохого в том, что мотивируясь красотой женщин вокруг, мужчина (под чёткой навигацией собственного либидо) поднимается с дивана и перестает быть «диванным критиком»? В нём пробуждается интерес к жизни. Стремление, цели, поиск пути к инструментам достижения.

Подумаешь, фотографирует попы, скажете вы! Но если бы не было этих округлых, аппетитных, таких разных и притягательных пятых точек? На них же не просто хочется смотреть. Результат хорошей фотоработы – это желание пощупать, ощутить, прижаться щекой, понюхать. Шлёпнуть или погладить. Да неважно что! Главное, выйти из своего замкнутого мира.

Москва, 2000 год.

Моя знакомая Марина с трудом уговорила меня посетить с ней кастинг моделей. В тот период только ленивый обходил стороной рекламные объявления модельных агентств. Агентств было много – и разных.

Реклама их по телевидению и в печатных изданиях обещала, что нужны и важны практически все типажи. А агентство со своей стороны готово наделить, словно фея-крёстная из сказки про Золушку, недостающими качествами любую соискательницу.

В чём подвох?

Всё просто – девушкам предлагали оплатить услуги агентству по подготовке их якобы в новую жизнь. Заключался контракт, где в обязательный перечень платных услуг включено уже было создание порфтолио, дисциплины по сценическому мастерству, проходке и при необходимости услуги по оформлению для девушек документов. К подобным кастингам я всегда относилась весьма скептически.

На кастинге девушки были разные, да и не назвала бы я это кастингом. Просто, выстроив девушек в просторном зале, женщина рассказывала, куда приглашают девушек.

Речь в тот день шла о том, что в Японию в командировку требуются девушки для развлечения в барах мужчин. Задача «модели» – в процессе беседы «разводить» клиента на покупку дорогих коктейлей, с продажи которых потом девушка получает свой процент. В потоке весьма сомнительных слов полились суммы, которые якобы девушки привозят с собой из данных командировок.

– У меня вопрос! – не выдержала я.

– Слушаю вас.

– Какая сумма допустима для вывоза из Японии официально неподтвержденного дохода? И как девушка без знания языка может общаться с посетителем бара.