– Я о Насте. Это же она, моя Настя, которую, которую я люблю, пап.

– Пи*дец. Ты сейчас не шутишь?

– Я не знаю, как ты будешь извиняться перед ней, но тебе придется это сделать.

Я сбросил вызов и устало откинулся спиной на стену.

Новый год, бл*ть!

Повернул голову к девушке. Она все так же тихо сопела укутанная в одеяло. Маленькая, хрупкая, нежная. Белокурые растрепанные волосы лежали на подушке, ладонь под щекой, слегка приоткрытые пухлые губки. Моя особенная.

Сука и какого хера она из-за меня пострадала! Ненавижу себя. Идиот! Я должен быть с ней, а не шляться везде где только мог. Но и там друг с личной трагедией, и я не мог его оставить. А Настя, она даже не упрекнула меня, что я не рядом. Настолько привыкла быть одной? Привыкла сама себя отстаивать и защищать? Но разве это правильно? Красивая молодая девушка и всю жизнь сама за себя. Нет, определенно нужно что-то менять. Она не должна страдать ни по моей, ни по чьей-либо вине. Она должна быть счастлива. Ее глаза должны сиять от радости, а не от слез. Она такая особенная и так сильно страдает.

Вдавил окурок в пепельницу, и потушив на кухне свет, пошел к Насте. Утро вечера мудренее.

Сбросил одежда, и улегшись на кровать, притянул девочку к себе. она что-то прошептала во сне, и сама удобнее разместилась на моей груди. Господи, как же приятно, когда девушка, от которой ты без ума, прижимается к тебе как к самому родному.

Знал бы, что это действительно так.

А утром пришел отец.

– Доброе утро, сын.

Я открыл двери пропуская его в квартиру. Развел руками и отошел в сторону.

– Привет.

– Извини, накосячил я.

– Ты не передо мной извиняйся. Настя вчера едва не погибла от холода.

– Черт. Придурок, подумал, что это одна из твоих…

– Пап, я ни разу не привел домой шлюху.

– Мне так стыдно. А самое интересное, что она говорила, что мне будет стыдно.

– Так тебе и надо.

Он сбросил верхнюю одежду и прошел в квартиру.

– А где она?

– В ванной. Сейчас пойду скажу, чтобы оделась, а то снова будешь пялится на нее.

– Сын, я же…

– Иди ты к черту со своими намеками.

Я постучал и зашел в ванную. Настя принимала душ.

– Дима? Ты чего?

– Насть, там батя с извинениями пришел.

– Что?
– она напряглась и мочалку в руке крепко прижала к груди, отчего по телу полилась густая пена.

Бл*ть как вовремя соблазняться.

– Зачем он пришел? Мне не нужны его извинения.

– Мне нужны. Он виноват перед тобой. Поэтому как закончишь здесь, оденься. Не хотел, чтобы ты в полотенце вышла.

Настя неуверенно кивнула, а я голодным взглядом осмотрел ее тело. Какая же заманчивая. Кожа прямо блестит от воды.

– И не бойся, он тебе ничего не сделает.

Еще один кивок.

Я бросил взгляд на ее грудь и вышел за дверь.

– Кофе?
– уточнил у отца, который уж сидел на кухне за столом.

– А что ты стучишься к ней в ванную? Не поверю, что вы еще не спали.

— Это наше личное дело. Настя из-за тебя и так напугана.

– Не припомню тебя таким взвинченным из-за девушки.

— Это потому, что у меня не было раньше девушки.

Я включил кофе машину, собираясь приготовить для нас кофе.

Даже сейчас я переживал за Настю. Понимал, что ей трудно решиться выйти, но это нужно было сделать. Может ей и не нужны извинения, а вот мне нужны. Отец обязан перед ней извиниться за свое поведение.

Прикурил, отбрасывая зажигалку на стол. Сделал глубокую затяжку и выдохнул густой дым.

– Интересно, как же удалось такому бабнику завоевать настоящую женщину?

– Не спрашивай лучше. Но я собираюсь сделать Настю своей.

– Хорошо, что я не насильник, - хмыкнул батя, задумчиво почесав подбородок, - иначе бы глупостей наделал.

– Глупостей? Я бы тебя лично засадил.

Как скажет что-нибудь, хоть падай. Тоже мне, шутник.

Со стороны входа послышался щелчок. Настя вышла из ванной комнаты, и медленно прошла к нам на кухню. Она молчала, глядя в глаза моего отца. С вызовом смотрела, с гордо поднятым подбородком. Моя красивая блондинка. Сожрал бы ее сейчас.