— Отлично! — откликнулся тот моментально. — У меня как раз обед. Можно мне суши с женского тела?

— Я не о том, — от злости перед глазами искрилось, но я все равно заставила себя быть милой. — Вот, к доктору иду... Хочу с ним поговорить.

— О ч-чем? — голос ведмежонка тут же осел. Так и хотелось у него спросить: что, гавнюк, запахло керосином? Переживай, переживай!

— Да вот мне знакомая сказала, что я неправильно твои таблетки пила. Мол, это может плохо сказаться на ребенке. Покажу доктору их, пусть что-то посоветует. Как раз не законченная пачка в сумке валяется. — замерев, я ожидала реакции Димы. А в трубке гробовое молчание. Умер там что ли? Нет! Рано. Я еще не отомстила. — Ведмежо-о-онок?

— Ааа?.. — очнулся тот. Затем прокашлялся и поспешно пробормотал: — Золотце мое любимое, давай-ка ты к каким-то левым врачам ходить не будешь, а? У меня свой есть, проверенный. Вечерком вместе и сходим. Я обо всем договорюсь.

— Да нет, не парься, — отмахнулась. — Я вот уже захожу сейчас в кабинет… О, уже зовут! После приема перезвоню. Жди.

— МАША! — рявкнул он вдруг, я коварно улыбнулась. — Я тебе запрещаю. Слышишь?

— С чего это вдруг? Ты что-то от меня скрываешь? — сев на лавку около клиники, я достала первый снимок нашего ребенка и тут прочитала кое-что важное. То, что первоначально упустила из-за всех этих новостей. «Два плода». Два ребенка! — Че-е-ерт…

— Что? Что случилось, пчелка?? — Дима явно поднялся с места, пыхтя при этом, как самый настоящий паровоз. Так и видела, как он своими ведмежьими шагами комнату мерял. — Просто… Просто послушай меня, ладно? Я тебя сейчас заберу. Никуда не ходи.

— Я на машине, — кратко выдохнула. — Вечером дома поговорим.

А затем отключила связь. Вот пусть до вечера свои депутатские локотки искусает в непонимании: раскрыла я его обман века или нет?

Домой я намеренно приехала, как можно позже. В каждой пробке постояла, даже три раза по дороге за булочками заезжала. А что? Беременным можно!

Стоило проехать пункт охраны, а Дима уже ждал меня на крыльце. Не говоря ему ничего, я вальяжно прошла по коридору, медленно скинула осенний плащ, стащила сапоги. Затем спокойненько себе прошла на кухню, вымыла руки и принялась готовить ужин, салатик нарезать. Все это время мужчина бегал за мной, как гребанный хвостик.

— Ну? — наконец нервно выдал он. Клянусь, еще секунда и глаза его начнет дергаться. От напряжения уже лицо свело и майка вся мокрая.

— Вкусно, — закивала я невинно, — Ты молодец. Я удивлена.

В детстве, когда я ждала родителей со школьного собрания, старательно убирала квартиру, а Димочка вот мою любимую картошку пожарил. Правда, про ошметки в баке, размером в мой палец, говорить не стоило. Но старался, явно первый раз подобно делал.

— Молодец? Да? То есть, ты добрая? — аккуратно переспросил он, прищурившись. Затем буквально упал на стол и взмолился: — Боже, просто скажи мне, женщина: ты были у врача или нет?

Я кратко кивнула, старательно пережевывая каждую картошину. А потом до меня дошло, почему вкус такой странный. Он карри с корицей перепутал… Ничего, мне и так нравилось.

— И?.. — от напряжения Димы мне хотелось злорадно хлопать в ладоши.

— Знаешь, — пожала плечами, — Мило там, но... вот зеленый цвет обоев я бы поменяла. Как-то угнетает что ли. Прямо тоску навивает.

— Какие, нах, обои? — процедил рвано каждое слово оторопело.

— Зеленые, Димочка, — дальше пальцем ткнула на свои ногти. — Вот такие, только светлее.

— Ты туда обои смотреть ходила? — грудь его бешено вздымалась, ноги неосознанно топала по полу. — Пчелка?

— Доктор тоже не понравился. Мудак старой закалки. Ему бы на пенсию с его «ценным» личным мнением. — уже ближе подбираясь в сути, я ненароком увидела, как расширились зрачки моего домашнего монстра. Они так и молили: "Говори! Говори!"

— И-и-и? — кивнул он, мол продолжай. А руками до хруста бедного дерева сжал столешницу. — Машунь?

— Еще мне сказал, что рано в таком возрасте иметь детей, Димочка. Так что все, ближайший год-второй об этом можно забыть. Вот прямо тема зачатия тебя больше волновать не должна. Выкинь ее из головы. — закивала активно. Злорадно наблюдая за тем, как сперва расширяются глаза мужчины, а затем сужаются очень не добро. Представляю, что он с этим доктором в голове у себя сейчас делает.

— Будешь пить таблетки? — мертво переспросил он.

— Нет, зачем? Они мне не нужны. Я и так не смогу забеременеть ближайшее -полгода-год точно. — развела руками, Димочка даже закашлялся. — Скажем так, это физически невозможно.

— Невозможно? — ахнул тот, едва ли за сердце не хватаясь. Надо было сфотографировать лицо мужчины в тот момент. Надеюсь, камеры работают? На заставку его несчастье поставлю, будет мне душу холодными ночами в тюрьме греть, когда я его таки пришибу. — Что-то не так?

— Ну, — я почесала подбородок, — есть большая вероятность, что у меня перенасыщение какими-то витаминами. Как думаешь, почему такое может быть? Даже не знаю... Я вроде как ничего не пила.