Шрифт:
– Хорошая девочка, - прошептала я.
– А теперь поможешь мне?
Киса спрыгнула с лежанки, потянулась, прогнувшись в спинке, и боднула меня головой, едва не уронив на пол. Еще бы, я рядом с этой громадиной почувствовала себя Красной шапочкой, которая встретила чернобыльского волка!
Барса в один прыжок выбралась из клетушки, я подхватила со стены сбрую и поспешила за ней. Кошка спокойно стояла, пока я разбиралась в хитросплетениях ремней, и терпеливо ждала, когда, наконец-то, упряжь будет надета на нее. Как только я приладила нужные ремни к саням, Барса сделала несколько шагов вперед и легко вытащила их наружу.
– Спасибо, девочка, - погладила ее по плечу, так как выше не дотянулась, и уселась в сани.
Оглянулась, посмотрела на громадину замка позади. Из глаз, которые от мороза и так были полны горячей влаги, потекли слезы. Вытерла щеки и отвернулась. Все, смотрим вперед!
– Поехали, Барса!
Киса быстро рванула вперед, постепенно набирая скорость. Вот это да! Не кошка, а Феррари! Готовьтесь, ведьмы, мы идем!
Мой оптимизм немного подсдулся, когда мы миновали горный перевал и въехали в долину. Ветер, который и без того бил в лицо, мешая дышать, так усилился, что передний край саней начал ощутимо подпрыгивать. Опасаясь, что они перевернутся, я натянула поводья, заставив кошку сдать влево, к большой горе.
Мы встали у ее подножия - и, как оказалось, вовремя. Поднялась такая вьюга, что я с трудом видела на расстоянии вытянутой руки. На санях тут же вырос сугроб. Покопавшись, нашла подъемный механизм. Раскрывшаяся куполом крыша хоть и ходила ходуном, но все же обещала какое-то укрытие. Пришлось повозиться, чтобы встряхнуть все шкуры, освобождая от снега, но вскоре мы с Веником устроились внутри.
Закуталась во все одеяла, которые утащила с собой, но теплее не стало. Холод в самом деле пронизывал до костей, заставляя зубы выбивать фламенко. А где «хваленый эффект иглу», который обещают тем, кто оказался под снегом? Незаметно что-то. Или в этом мире свои правила, а мне стоит свои земные засунуть туда, где уже нет места из-за того, что оттуда торчат мечты о любви и надежда на хэппи энд?
Снежная стенка рухнула, и внутрь сунула морду Барса. Я отпрянула назад, прижимая к себе Веника. А если наш «транспорт» решил поужинать своими седоками?
– У м-меня к-к-курочки с с-с-собой, хочешь?
– стащила варежки и полезла в сумку, пытаясь тут же заледеневшими пальцами ее открыть.
Как и всякий русский человек, я тоже в дорогу взяла с собой курятину. Наверное, этот рефлекс с генами передается. Вот только характерного перестука колес поезда нет, а жаль. Не отказалась бы сейчас проснуться от противного голоса проводницы «Подъезжаем к Москве!».
Вместе с остальными невыспавшимися гражданами начала бы собирать свои пожитки и под неизменные ехидные комментарии тех, кто москвич от роду неделя, «Понаехали тут! Столицу давно пора переименовать в Нерезиновск» двинулась бы к выходу из вагона.
Кошка тем временем залезла внутрь, и, едва уместившись, улеглась вокруг меня пушистым кольцом. И очень горячим притом! Вот это да, словно в горячую ванну угодила! Я сама едва не замурлыкала, отогреваясь. Что ж, значит, замерзнуть нам не грозит, уже хорошо!
– Спасибо, Барса, - я погладила спасительницу и все же достала из сумки запеченную куру.
– Держи, подкрепись, радиатор ты наш.
Киса аккуратно слизнула птицу из моих ладоней шершавым языком. Да, для нее это маловато.
– Возьми еще одну, - протянула ей вторую.
От третьей кошка отказалась, отвернулась и, уложив голову на лапы, задремала. Мы с Веником тоже полакомились курятинкой и не заметили, как сон сморил и нас.
Глава 46 Ведьмы
Проснулась я от холода. Открыла глаза, с трудом разлепив заледеневшие ресницы. Где Барса? Только благодаря ей мы с Веником не околели в эту ночь! В мире Ятара температура опускается резко и так низко, что к утру мы были бы, наверное, как ледяная скульптура «Дама с собачкой».
– Привет, песа, - я улыбнулась мопсу в кульке из одеял.
– Проснулся?
– Аффча, - отозвался он и завозился, пытаясь выбраться.
– Куда торопишься? Там такой дубак, что все причиндалы себе даже в комбинезоне отморозишь!
Но пес продолжил отвоевывать свою свободу, пока не вылез наружу.
– Ну, беги тогда, делай свои дела, и будем Барсу искать, - я посмотрела вслед мопсу, который выскочил наружу через дыру в снежной стене, которая, вероятно, осталось от нашей кисы.
Потянулась, пытаясь размять тело, и услышала, что Веник снаружи заливается лаем.
– На кого ругаешься, безобразник?
– вылезла за ним следом.
Сначала пришлось зажмуриться из-за того, что сияющая снежная белизна тут же ужалила в глаза, привыкшие к темноте. А потом... Потом мне снова захотелось закрыть глаза и ущипнуть себя за что-нибудь, чтобы выяснилось, что это просто сон. Потому что вокруг нас полукругом стояли огромные черные пауки!