Хадонк Джексон научился заворачивать пространство в такие замысловатые ватрушки, что Нарре Скиг восхитился бы.

Пока я и Матвей были в Запертых Землях, Хадонк, Слюбор и Аделла учились у подобревшего Первомага премудростям работы с магическими струнами.

– Убери булыжники, Бленда, – сказал Хадонк, выступая из пустоты. – Они тебе не помогут. Из этой ловушки не будет выхода.

– Тляха-муха, откуда ты взялся? – испугался Лимоныч и наставил на него автомат, но не выстрелил. – Затрахали уже своей магией.

Антон тоже не двигался, поглядывая на меня.

– Не кидай камни в небо, – добавила Аделла, приближаясь к нам. – В этом мире они точно упадут тебе на голову.

Не обращая внимания на их слова, я разогрела камни.

Споггель Хадонка, висел над ним в виде бесформенного пятна, то есть не выражал эмоций хозяина. Неизвестно, стал он таким бесстрастным после того, как его оживил Первомаг, или после того, как изменился характер Хадонка?

– Бленда Роули и сообщники, – сказала Аделла Лью, остановившись недалеко от меня. Ветер трепал её белые одежды, словно флаги. – Мы ещё раз предлагаем вам свободу.

– Покиньте мир Брянска, – добавил Хадонк. – Оставьте Самое Древнее Добро в покое.

Но я не собиралась повторять всё то, что я и Матвей сказали им при первой встрече. Вместо этого спросила:

– Иначе что?

– Мы вынуждены будем сделать то, чего не хотим делать.

– Убьёте всех нас?

Хадонк промолчал, зато Аделла радостно закивала:

– Обязательно убьём. Вы уже надоели нам своими набегами. Самое Древнее Добро день и ночь старается сделать жизнь несчастных людей лучше, но вы и ваша банда – единственное оставшееся зло.

– Вы не сможете нас убить, – ответила я. – Самое Древнее Добро не позволит.

– Сможем, – уверенно сказала Аделла. – И вы уже знаете об этом.

– Бленда, прошу тебя, перестань бороться с нами, – попросил Хадонк. В его голосе появилась мольба. – Лучше помоги нам сделать так, чтобы Самое Древнее Добро никогда не превратилось обратно в Самое Древнее Зло. Помоги нам навсегда сохранить его в этом состоянии.

В разговор вмешался Антон:

– Уважаемые голдиварцы, вы знаете позицию нашего правительства в вопросе вашего пребывания на территории Российской Федерации. Мы не раз выражали озабоченность вашими преступными действиями. Но вы в очередной раз проигнорировали нашу озабоченность. Мы требуем: или вы пропустите нас, или мы пройдём сами, используя все необходимые для этого средства, как магического так и военно-технического характера.

Святые камушки, даже я заскучала, от речи Антона. Он красивый, сильный и смелый, но косноязычный, как бюрократ Форендлер.

Антон поднял автомат и лязгнул рычажком.

– Зря вы так… – тихо ответил Хадонк. И он и его споггель, принявший вид человечка, вдруг поглядели на меня. – Прощай Бленда, больше мы не будем тебя жалеть.

1

Отступив назад, Хадонк исчез, но его споггель остался. Бесформенное пятно семейного духа начало вращаться над нашими головами, скручиваясь в спираль. Дальние края арбузного поля исказились и тоже свернулись, как бы затянутые в спираль.

– Сука, ненавижу путаников, – сказал Лимоныч, звеня рычагами своего автомата. – Я будто грибов обхавался.

Аделла Лью превратилась в гигантскую жёлтую тинь-поу, прошипев напоследок:

– Первомаг оградил своих детей от смерти, но вы отказались быть его детьми. Так что давай драться, толстозадая.

Мне стало обидно. Разве я виновата, что меня против воли откормили в Работном Доме? Раньше, в Академии, Аделла Лью была крупнее и фигуристее меня. Поэтому все смотрели сначала на неё, а потом только на меня. Если рядом не было других красивых номасиек.

Я швырнула в небо первый камень:

– Сама ты толстозадая!

Но вместо того, чтобы превратиться в огненный дождь, мой камень вдруг улетел вбок и пропал в спирали споггеля.

Хадонк действительно всё предусмотрел. Он стал намного более сильным путаником, чем я – стен-магичкой.

Зато оружие землян снова помогло. Загрохотали автоматные выстрелы. Как я уже знала, стреляли они зажигательно-бронебойными пулями, которые даже не требовали магии, чтобы наносить смертельные раны любым монстрам.

На морде, лапах и груди тинь-поу выступили кровавые пятна, окружённые чёрными кругами сгоревшей шерсти.

Поняв, что размеры делают её лёгкой целью, Аделла уменьшилась, превратившись в серую тинь-поу, самую маленькую из этого семейства. Но даже серые тинь-поу, встав на задние лапы, достигали роста человека.

Кидаясь из стороны в сторону, серая тварь увернулась от выстрелов и прыгнула, повалив Антона на землю.

– Отстань от него! – крикнула я.

Обеими руками схватила тинь-поу за хвост. Напрягшись, резко дёрнула, отрывая её от Антона. Напрягшись ещё сильнее, отшвырнула визжащую Аделлу в арбузные грядки.