Не оставляющий следа

Аннотация

Вы наверняка знаете кто такие детективы — это люди, занимающийся расследованием преступлений, они могут быть как сотрудниками полиции, так и независимыми специалистами. Меня зовут Кайто, мне тридцать два года, последние, три из которых я работаю частным детективом в городе Сан-Диего. Около двух недель назад я взялся за расследование тяжелого дела, но я даже представить не мог во что оно выльется.

 

1 глава Я сидел за большим столом, на котором небрежно разбросал несколько писем, чтобы убедить Харуку в том, что работаю. Последние несколько дней дела шли так вяло, что это уже скорее напоминали будни пенсионеров. С рутиной прекрасно справлялась Харука. И только когда на горизонте появлялось что-то интересное, за дело брался я. Сегодня день не предвещал ничего особенного, я сидел в ожидании, опустошая бутылку виски и всячески имитируя бурную деятельность. Вдруг, еще до того, как я успел убрать ноги со стола, дверь резко распахнулась. На пороге появилась она — Харука Одзава. Девушка среднего роста, с волосами цвета лепестков сакуры, с холодными голубыми глазами и прекрасной фигурой, которая навевала мне разные мысли… Именно она помогла мне в создании "Универсальных услуг" и даже заняла деньги, чтобы раскрутиться. Благодаря ее умению решать административную сторону дел, наше Бюро и процветало. Если меня можно было назвать мозгом конторы, то Харука была, бесспорно, ее позвоночником. Без нее наша контора не стала бы столь известной. — Неужели ты не можешь придумать ничего лучше, чем сидеть и хлестать виски? — строгим тоном спросила она, остановившись перед столом и бросила на меня обвиняющий взгляд. — Я как раз собирался выходить, чтобы заняться новым делом, — сказал я, встав со стула, и оттолкнув его. — А это дело, случайно не в баре Тедди? — с презрением спросила девушка. — Превосходная идея, мисс Буркина! — сказал я. — Возможно, Тедди для меня что-то и найдет! — Но прежде чем пойдешь, не мог бы ты принять клиента — сказала она, указывая на дверь. Не торопясь, я пододвинул к себе тот самый стул и как можно удобней присел на него. После недолгих раздумий, решив, что не хочу никого принимать, сказал напарнице: — Скажи клиенту: пусть убирается прочь. Объясни ему, что я занят другими делами. У меня нет желания сейчас видеть кого-либо. — Нет желания? Мы так долго не проработаем. — Раздраженно хмыкнула девушка. — Отстань, — пробормотал я, еще удобнее усаживаясь в кресло. — Все-таки, Кайто, — вздохнула Харука, — возьми себя в руки! В приемной тебя ждет посетитель! Притом очень расстроенный… Я поднял свой взгляд на нее. — Кто он? Наверное, опять собирают деньги на какую-то благотворительность. Харука присела на краешек стола. — Иногда я спрашиваю себя: почему я, до сих пор тебя терплю… Так ты берешься за работу, или как? Я отрицательно мотнул головой. — Нет, если этого можно избежать, — ответил я. — Но мы на мели, так ведь? Впрочем, как-то выкрутимся. — Ты отвергаешь что-то действительно стоящее. Но если уж так решил… — и девушка пошла в сторону дверей. — Подожди-ка! — Я, выпрямившись в кресле, подвинулся ближе к столу. — Он действительно нуждается в помощи? Она остановилась и повернулась ко мне. — Кажется, у него серьезные неприятности, Кайто. — Хорошо, тогда зови. Она, открыв дверь, пригласила: — Пожалуйста заходите! Хриплый голос поблагодарил и в комнату зашел старик лет 60, он и в самом деле был подавлен: глаза были красные, под ними синие круги, бледная кожа. — Помогите мне найти мою дочь. — Шёпотом сказал он. Если бы он не стоял около моего стола, я б его не услышал. Подкуривая сигарету, указал ему рукой чтобы тот присаживался. — Сколько вашей дочери лет? Почему вы считаете, что она пропала? Дедуля сильно волновался. Для себя я решил, что торопить его не буду и просто смотрел на него, вдыхая-выдыхая дым. После долгой паузы он решился на рассказ. — Ей двадцать три. Она ушла куда-то по работе, хотя на часах стукнуло девять вечера. Читая газету, я не заметил, как настала полночь. Я начал волноваться и решил набрать ее, но она не отвечала. Я решил дождаться ее и всю ночь не смыкал глаз, но она так и не вернулась. В тот же день я решил сообщить об этом полиции, а они только поглумились надо мной сказав: «Она не маленькая девочка, погуляет и вернуться домой». Поэтому пришёл к вам. Мне говорили, что вы хороший сыщик. Я надеялся, что вы сможете найти мою дочурку…. Когда я сбрасывал пепел с сигареты — заметил, что он достает из кармана листок. Старик дрожащими руками протянул его мне. Это была записка, которая показалась мне довольно загадочной. «Я больше не вернусь, меня не нужно искать. Я уже далеко. Хочу начать новою жизнь, и стать счастливой…» — Я нашел это у почтового ящика. — Не в силах себя сдержать он заплакал. — Прежде всего, мне необходимо знать: что это была за робота которая начинается с девяти вечера, кем она работала? И как она выглядит? Нет ли у вас ее фотографии? — спросил я, не отрывая глаз от тонкого листа бумаги. — Ах точно, — он достал с внутреннего кармана маленькую фотографию и протянул ее мне. — Она работает в редакции «Пара-нормальные», — начал он, — у нее нет точного графика работы, ее могли вызвать в любое время суток. Поэтому и в тот раз, как у нее зазвонил телефон, я только услышал, как она сказала, что скоро придёт. — Вы не пытались узнать куда она идет? — Конечно пытался, но она меня проигнорировала. Понимаете, перед этим у нас произошла ссора по поводу денег. Хината не умеет экономить, и вечно бездумно тратила их. — Но ведь, она тратила те деньги, которые сама заработала, не так ли? — Все так! Просто я очень волнуюсь за нее. После того как умерла ее мать, она сильно изменилась, и как вы понимаете не в лучшую сторону. Поэтому я умоляю найдите мою дочь! — Попробую, но не обещаю. — без особого энтузиазма ответил ему. — Спасибо вам большое, я надеюсь на вас. — В глазах мужчины сверкнул слабый лучик надежды. Я попросил Харуку чтобы она провела его к выходу. Когда старик вышел, я с облегчением вздохнул. У меня такое чувство, что он не все сказал, нужно за ним приглядывать, пока будет идти расследование. Я обратил внимание на фотографию у меня в руках. Я размышлял над тем какая она красивая: длинные-прямые волосы, пухлые губы, большие глаза, болотного цвета. Ей кто-то звонил. Почему-то я уверен, что звонили не по работе. Видимо она знала этого человека если пошла с ним на встречу. Нужно больше разузнать об этой редакции. Мой взгляд привлекла стрелка на часах, которая показывала десять вечера, а я и не заметил, как долго просидел за своими размышлениями. Раздался скрип двери. Поднимая взгляд на звук, я увидел в дверном проёме стоящую розоволосую девушку, которая смотрела на меня с озлобленным взглядом. — Ты здесь ночевать собираешься? — буркнула она зловеще. — Я как раз собирался уходить. — бросил я, с ленцой поднимаясь из-за стола. «Но сначала нужно сделать еще одно дело». Сказав Харуке, что через пятнадцать минут выйду, набрал номер своего давнего друга. Не прошло и вечности как по ту сторону телефонной трубки послышался мужской голос. — Ты видел сколько времени? — сонно обозвался Керман. — Боже, почему ты всегда такой ворчливый? — с насмешкой ответил я ему. — Что на этот раз, горе-следопыт? — голос собеседника немного смягчился. Коротко ему все объяснив, я попросил кое-что найти, после чего мы еще пару минут пообсуждали подробности. Положив трубку, я набросил на себя пальто и пошёл домой. 2 глава На улице уже было темно. Я вышел из конторы и подошёл к своей машине марки «Бьюик». Мое внимание привлёк листок с надписью, который приклеили на лобовое стекло: «Откажись от этого расследования. Или мы заставим тебя это сделать.» Еще не начал расследование, а мне уже присылают письма с угрозами. Прочитав эту записку, у меня появилось чувство, что на меня кто-то смотрит. Обернувшись, я ничего и никого не увидел. — Что-то мне подсказывает, что сегодняшняя ночь не пройдет спокойно. — Сказал я вслух. Немного успокоившись и собравшись с мыслями, я положил листок с угрозой в нагрудный карман пальто. Запрыгнул в «Бьюик» и выехал с парковки, направившись прямо к своему дому. Место, где я живу, ничем особенным не выделяется. Но, по крайней мере, оно достаточно уединенное и даже если я буду орать песни во весь голос в ванной, то этого никто не услышит. Мой дом — четырехкомнатное жилье, сделанное из белого кирпича с крохотным, почти карманным, садом, за которым ухаживает мой слуга-филиппинец — Боб. В пятистах ярдах от дома плещется Тихий океан. С одной стороны, его окружают густые кустарники, песок и голубые пальмы, а с другой стороны расположен домик, в котором уже три года никто не живет. Прежние жильцы съехали и поэтому здесь было тихо и одиноко, но мне это нравится. Живу тут уже пять лет и ни за что не хотел бы жить в другом месте. Было около полуночи. На небе красовалась огромная луна. Ее ослепительно белые лучи прочесывали кусты и песчаные дюны не хуже мощного прожектора. Море было как затемненное зеркало. «Завтра, — размышлял я, — будет напряженный день. Харука обещала обойти всех знакомых нашей героини и узнать: упоминала ли девушка что-то о своих дальнейших планах. Я также хотел узнать: уехала ли она сама, или ей кто-то помог? Нужно обойти все места, в которых она была перед тем, как исчезнуть.» Я остановился перед хижиной из сосновых досок. Она досталась мне с участком и сейчас служит гаражом. Аккуратно заехал под навес, выключил двигатель и закурил. Случайно бросив взгляд на боковое зеркало, я заметил в нем какое-то движение. Что-то в залитых лунным светом кустах привлекло мое внимание. Я задул спичку и теперь сидел неподвижно, наблюдая в зеркало за движением кустов. Что-то двигалось прямо позади моей машины. Шевеления периодически повторялись, ветви растений сгибались под тяжестью чего-то и снова выпрямились, словно пружины. А затем все замерло. Мне это не нравилось. Люди не прячутся по кустам, если имеют хорошие намерения. Машина была прекрасной мишенью для злоумышленника. А, вдобавок, здесь слишком безлюдно, хоть войну начинай. Всё равно никто ничего не услышит. Сейчас я уже пожалел, что не прихватил с собой револьвер. Когда я заглушил двигатель, то потухли и габаритные огни. Теперь в гараже было темно, хоть глаз выколи. Я затушил сигарету, вышел из машины и пошел вперед. Я должен что-то придумать, чтобы тот, кто замыслил недоброе, допустил ошибку. При чем соображать нужно быстро. Чем дольше я буду оставаться в гараже, тем подозрительнее это будет выглядеть для человека в кустах. Я надеялся, что моё хреновое предчувствие — ошибочно, но все равно готовился к худшему. Со въезда в гараж я мог видеть береговую линию и густые заросли кустарников. Было бы глупо выйти из темноты гаража на ослепительный свет луны, я стал думать, как попасть в дом иначе. Недавно, после одной особенно веселой вечеринки, я заехал в гараж слишком быстро и едва не протаранил стену. Знал, что несколько досок там едва держатся. Удача. Я решил снять их и проскользнуть сквозь отверстие. Не поворачиваясь спиной к выходу, я сделал шаг назад и ощупал неровную поверхность стены. Нашел нужную доску, которая легко поддалась давлению и начал аккуратно отодвигать ее. В то же время не сводил глаз с подозрительных кустов. Там было всё так же тихо. Доска полностью сдалась. Я надавил еще немного и полностью её снял. Оглядевшись вправо-влево — быстро пролез сквозь брешь. За гаражом была полоса песка, а затем сразу же начинался новый ряд кустарников. Быстро, почти бесшумно, прошел по песку и добрался до спасительного укрытия. От волнения дыхание сбилось. Я плюхнулся на прохладный песок перевести дух и подумать. Разумно было бы проползти за дом, избегая освещенных участков, пробраться внутрь и достать из ящика второй револьвер. Был бы он у меня в руках — я смог бы справиться с любым «искателем приключений». Проблема была во времени. Злоумышленник должен думать, что я всё ещё в гараже. Если я долго не буду выходить — тип в кустах поймет, что я вычислил его и двинется мне навстречу. С другой стороны, он может подумать, что я сижу в гараже, потому что засёк его и боюсь выходить. И он будет терпеливо ждать, пока отважусь. Я медленно встал и, пригнув голову, начал осторожно пробираться к своему дому, прячась за кустарниками. Все было хорошо, пока меня прикрывали заросли, но через десять ярдов они исчезали и снова начинались только после пропуска в двадцать ярдов. И этот незащищённый участок выглядел опасно. Как назло, луна прекрасно его освещала. Сейчас меня не прикрывала спасительная темнота гаража. "Наблюдатель" в кустах не мог не заметить меня на залитом светом отрезке пути. Я продолжал пробираться меж зарослей, пока не приблизился к этому участку. Пришлось слегка выглянуть из кустов. Единственное, что меня утешало, так это то, что расстояние между мной и тем типом — увеличилось. Попасть в движущуюся мишень с такого расстояния, пусть даже этой мишенью будет крупный взрослый мужчина — задача нетривиальная. Поэтому я решил рискнуть. Я снял шляпу и швырнул её в сторону кустов, в надежде отвлечь внимание. Еще до того, как она упала на землю, я рывком бросился вперед. Но одно дело — мчаться по твердому асфальту, а другое — пытаться бежать, когда ты по щиколотку в песке. Тело двигалось, однако ноги будто оставались на месте. Если бы не тот финт со шляпой — я был бы уже подстрелен. Раскинув руки-ноги, я как-то умудрился нырнуть в спасительные заросли и тут же тишину ночи расколол оглушительный выстрел. Пуля прошила насквозь шляпу и просвистела дальше. Выстрел был весьма точным. Раздался еще один, но на этот раз снаряд пролетел совсем рядом со мной. Меня бросило в холодный пот, а сердце билось в груди с силой кузнечного молота. Справившись с эмоциями, я на четвереньках начал пробираться сквозь кусты, двигаясь настолько быстро и бесшумно, насколько это было возможно в данных условиях. Когда мой слух вновь уловил шелест травы и резкий хруст сухого сучка — я похолодел. Изо всех сил прислушиваясь и затаив дыхание, как бы я не пытался унять страх, меня снова и снова пробирала нервная дрожь. Кустарник снова зашелестел. На этот раз в опасной близости от меня. В нескольких шагах от меня ветки всколыхнулись, что-то снова треснуло и наступила тишина. Тот, кто выискивал меня, определенно прислушивался и мне даже показалось, что я слышу его дыхание. Очень медленно и осторожно я приподнялся, задирая голову, пока сквозь ветки не увидел его. «Здоровяк!» Ему только в фильмах ужасов сниматься: бежевая шляпа, плечи шириной в шкаф, сплющенные ухо и нос, что в лунном свете выглядели еще ужаснее. Он стоял всего в десятке шагов от меня с кольтом в руке. Если бы у меня был револьвер, то с такого расстояния я бы не напрягаясь подстрелил его, как кролика. Амбал стоял неподвижно и был напряжен, держа пистолет на вытянутой руке. Если бы я только мог завладеть его оружием… В тот момент, когда он повернулся ко мне спиной, я сразу же прыгнул на него, отчаянно стремясь завладеть пушкой. Обеими руками схватил его за запястье, а плечом толкнул в грудь, от чего крепыш пошатнулся и от неожиданности вскрикнул: это был крик гнева и тревоги. Я с силой дернул его за кисть, стараясь сделать как можно больнее, и на мгновение завладел оружием. Когда я туго прижал его пальцы к рукоятке пистолета — он застыл от неожиданности и боли в руке. Но только я схватил кольт — амбал опомнился. Он со всей дури кулаком заехал мне в лицо и я случайно выстрелил в кусты, пытаясь удержать пушку у себя и не спускал пальца с пускового крючка, однако здоровяк всё же выбил оружие. Кольт полетел куда-то в кусты. Ну что ж, ладно: пистолет не достался мне, но у противника его теперь тоже не было. Если мы обречены бороться, то я не имел намерения делать это среди кустов. Этот кабан был намного тяжелее меня, его хук был, словно удар молотом — я не хотел получить еще один такой. Единственный способ одолеть верзилу — бороться с ним на открытой местности, чтобы было куда отступать и маневрировать. Когда он в очередной раз бросился на меня — луна осветила его лицо полностью: это было не лицо человека, а холодная и жестокая маска головореза, который настроен на убийство и никто его в этом деле не сможет остановить. Я отскочил назад и огрел его кулаком в искалеченное ухо, отчего тот потерял равновесие. Не давая врагу опомнится, я начал молотить его короткими ударами. Он хрипло застонал. Больше не было смысла сбивать об него кулаки и я отступил. Переведя дух, я осторожно подошел к нему. Мужчина валялся без сознания. Я вытащил ремень из его брюк и накрепко связал им руки нападавшего. Своим ремнем стянул ему ноги. Он был слишком тяжелым, чтобы его тащить, а мне очень нужны были телефон с револьвером. Подумав, что ничего с ним не случится за то время, пока я сбегаю в дом — поспешил за вещами. Через несколько минут мне пришлось разбудить своего старого приятеля, работающего в полиции, Берфонда. Он заревел как бешеный. — Хватит, хватит! Не ори! — успокоил я его. — На меня здесь напали. — Напали? — гнев мгновенно оставил Бефа. — На тебя? — Да. Приезжай. И захвати автофургон с парнями. Хочу сегодня еще подремать. — Ладно, жди. — с безысходностью в голосе сказал Берфонд. — Я уже еду. Когда я уже бросил трубку, откуда-то из песков раздался приглушенный выстрел. Достав из ящика стола свой револьвер, я спешно начал оглядываться вокруг. Моя фигура крутилась на неосвещенной веранде в надежде увидеть что-нибудь необычное на улице, но кроме выстрела больше ничего не происходило. Я тихо спустился, держа револьвер на вытянутой руке и пошел через сад в направлении песчаных дюн. Где-то далеко за пальмами завелся автомобиль и помчалась прочь. От неожиданности меня снова бросило в дрожь. Подойдя к здоровяку, я склонился над ним. Этот крепыш выглядел вполне невинным, а также абсолютно мертвым. Кто-то с близкого расстояния выстрелил ему в голову. Да так удачно, что пуля раздробила часть черепа. — Вот же чёрт…, — обреченно выругался я. — Наверное побоялись, что мужик выдаст мне какую-нибудь важную информацию, если им пришлось прибегнуть к таким решительным действиям. 3 глава Я прошел в свой кабинет и захлопнул дверь. Настольные часы поведали мне, что только пять утра — рано для спиртного, но мне очень хотелось промочить горло чем-нибудь крепким. После минутных колебаний я вытащил бутылку из ящика стола и сделал небольшой глоток. Сел в кресло, закурил сигарету и начал просматривать электронную почту, но в ней не было ничего, что заслужило бы мое внимание. Переслав письма Харуке чтобы та их пересмотрела, я закинул ноги на стол и в истоме закрыл глаза. После событий, которые произошли прошлой ночью, меня сильно клонило в сон. Поэтому я не заметил, как мигом отрубился. Пробуждение было внезапным. Я встрепенулся от звонко раздавшегося в приемные голоса Харуки, на часах было одиннадцать утра. Еще не успел убрать ноги со стола, как ко мне залетела девушка. Я попытался поскорее «продрать» глаза. — А вот наконец и ты! — как можно жизнерадостнее сказал я. — Заходи же! — Я вижу тебе удобнее спать здесь, чем у себя дома? — с насмешкой ответила она, придвигая к себе стул. — Прошлой ночью у меня совсем не было времени на сон, поэтому сейчас я чувствую себя совершенно разбитым. Ее голубые глаза остановились на синяке, который украшал мою скулу, а брови ее едва заметно поднялись. — У тебя были какие-то проблемы? — Возникли некоторые трудности … — и я пересказал напарнице вкратце недавние события. — Почему он на тебя напал? — удивленно переспросила она. — И кто его убил? — Понятия не имею, но кто-то очень сильно не хочет, чтобы я брался за это дело с пропавшей девчонкой. Я немного расслабился, усаживаясь поудобнее в своем кресле. Недосып давал о себе знать. — Через десять минут после моего звонка в полицию — приехали копы, но Берфонда с ними не было. Ко мне прибыли двое парней. Один из тех ребят имел огненно-рыжие волосы и шрам на левой брови. Другой был худым, с металлом во взгляде. Я уже однажды имел с ними дело и они меня сразу невзлюбили, хотя не подали вида. Сержант Эллой — это рыжий, а второй — сержант Гартселл. Парочка «милых» офицеров, которых ты охотно будешь обходить стороной при любой подвернувшейся возможности. Они приехали на место немного взволнованные, как будто пытаясь что-то скрыть. Или же они предвкушали, как им придётся разгребать кучу бумажной волокиты из-за трупа. Может были у них и другие причины для волнения… — я тихонько зевнул, не в силах больше терпеть сонную пелену на глазах. — Ну, а почему тот здоровяк пытался убить меня — придется тоже выяснять полиции, не нам. Но я почему-то уверен, что до зернышка правды они не дойдут. — Как думаешь, кто мог его убить? — Нуу … — протянул я. — Когда тело забрали, я обошел участок в поисках каких-либо следов. И они нашлись: у полицейской машины были шины с ромбовидными протекторами. Такой же рисунок шин я обнаружил позади своего дома. Поэтому моя догадка такова: они поехали вечером, чтобы присмотреть за мной, и с удовольствием наблюдали за «небольшим» шоу, которое устроил тот здоровяк в мою честь. Но когда я связал его и оставил одного на песке — соблазн оказался слишком велик. Поэтому, пока я звонил Берфонду, они заставили замолчать его навсегда. — Ты хочешь сказать, что офицеры полиции … — начала было Харука, и глаза ее расширились в удивлении. — Оцени дело с их точки зрения, — пояснил я, — поставь себя на их место: полиция будет разыскивать мужчину, который хотел совершить убийство и который, после поимки, наверняка заговорит. Это только мое предположение, но думаю ему есть, что сказать о капитане полиции Миффлине. И об этом было бы интересно почитать в газетах: "Миффлин был в сговоре с убийцей!". Что может быть удобнее, чем всадить пулю в висок крепышу и избежать некоторых неудобств для их капитана? Все просто, не так ли? Конечно, я могу и ошибаться… — меня снова потянуло зевнуть, но я смог сдержаться. — Так или иначе, здесь мы не можем ничего сделать, поэтому оставим это и займемся нашим делом. Ты говорила со знакомыми нашей "пропавшей"? Она кивнула. — Я узнала адреса тех, с кем она больше всего общалась. Когда я решила их навестить — все они как будто знали, что мы заинтересуемся ими и нанесем визит. Как только я начинала расспрашивать о Хинате, все они начинали нервничать, хотя и пытались это скрыть. Задавая вопросы, я заметила, что они говорили осторожно, чтобы не сболтнуть лишнего. Я решила, что давить на них при первой встрече будет глупо и сделала вид, будто поверила их словам. Они явно что-то скрывают. — Скорее всего они знают то, что им знать не следует, и боятся об этом сказать. Думаю, их кто-то запугал. Я бы предположил, что им известно где находится Хината. Но все же, повторюсь, мы не уверены: уехала она сама, или ей кто-то помог? Да и жива ли она вообще? Нам это предстоит выяснить. На этом наш разговор закончился. Мы вместе решили, что было бы неплохо наведаться в «Бар Тедди». Харука закрывала контору на обед в то время, как я заводил авто. Когда я выехал за ней с парковочного места и притормозил у входа в здание, мой взгляд намертво зацепился за стройную фигуру девушки. Она медленно и грациозно спускалась по лестнице, не смотря себе под ноги. Это была легкая, но в то же время невероятно уверенная походка. Дверь в машине открылась и на переднее сиденье, все так же грациозно, запорхнула напарница. Я вовремя спохватился и оторвал взгляд от нее, немного засмущавшись. Выехал на главною дорогу и мы направились в бар. На окраине Сан-Диего был небольшой переулок где обычно парковались служебные машины. А в конце переулка располагался нужный нам бар. Его владелец был моим давним приятелем и я часто обращался к нему по разным делам, ведь он знал всех бандитов в Сан-Диего. Держал руку на преступном «пульсе города», так сказать. Любая их нелегальная деятельность сразу же становилась ему известной. Несколько лет назад мне удалось уладить конфликт между Тедди и тремя подонками, пытавшимися выколоть ему глаза разбитой бутылкой из-под пива. Жуть. Он тогда почему-то решил, что если бы не я, то он бы потерял зрение и за спасение был мне очень благодарен. Кроме того, что сам Тедди являлся неисчерпаемым источником полезной информации, его бар служил удобным местом для встреч. Я подумал, что смогу узнать что-то новенькое и что Рой может быть здесь. Мы припарковались поблизости и двинулись в заведение. Был уже час дня. С этими пробками вечно ездишь дольше. У барной стойки оставалось лишь несколько одиноких посетителей. В углу сидел мужчина с развернутой газетой в руках и бутылкой виски — Рой Керман. Тощий, одет во все черное, с широкой седой прядью в густых черных волосах и аккуратными усиками. Он поднял взгляд и помахал нам. Проходя мимо Тедди, который широко мне улыбнулся, я не упустил возможности пожать ему руку. Он был широкоплечий, с загорелой кожей, лицо было овальной формы и покрытое шрамами, однако излучало дружелюбие. Керман встал и слегка поклонился Харуке. — Только подумать: ты, и в такой забегаловке?! — удивился он, глядя на девушку. — Только не говори мне, что оставила свою кислую физиономию в сейфе конторы. — Прекрати, Керман. — буркнул я, присаживаясь рядом. — События развиваются очень быстро. Но перед тем, как я тебе расскажу, что к чему… Не мог бы ты мне кое-что поведать? Не успел он открыть рот, как к нам подошел Тедди. — Еще раз привет, Кайто! Добрый вечер, леди! — поздоровался он. Харука улыбнулась ему. — Принеси еще стакан! — попросил я. — Помогу Рою допить виски. И посмотрел на Харуку. — Тебе кофе? Она кивнула. — И кофе мисс Одзаве. Когда Тедди выполнил заказ и вернулся к стойке, я сказал: — Ну что ж, теперь к делу! — Я узнал некую информацию об этой Хинате Макнамаре, — начал Рой. — Оказывается, она уже была замужем за парнишкой по имени Джонатан Финнеган. Все считали их примерной парой, но вместе они пробыли всего полтора года. А после, по неизвестным причинам, решили расторгнуть брак и разойтись. — Что-то еще? — Я пытался договорится о встрече с этим Джонатаном, но он не выходил на связь и поэтому я решил, что стоит нанести неожиданный визит. Как только я узнал где он живет — сразу же направился к нему. Должен сказать у него неплохой домик: небольшой, но красивый. За домом присматривает девушка-китаянка. Хотя мне мало что удалось рассмотреть. Китаянка понятия не имеет, когда вернется хозяин. Мужчина живет весьма неплохо и, вероятно, денег у него достаточно. Сад ухоженный, в него вложили немало денег и сил. Конечно, там есть еще и бассейн, и иные признаки роскоши… Все небольшое, однако очень стильное. — Это все? Керман кивнул. Я коротко описал ему визит старика, записку с угрозами, приезд верзилы… Он слушал, и глаза его становились все круглее и круглее. — Господи Иисусе! — воскликнул Рой. — Ну и вечер! Что еще случится? Может бросишь ты это дело? — Не знаю — сказал я, наливая себе и ему виски. Однако это дело меня заинтересовало. Я опустошил стакан и неспешно встал из-за стола. — На сегодня, считаю, достаточно. Обеденный перерыв закончился еще пятнадцать минут назад. А нам еще ехать где-то час, не меньше. Вместе с Харукой мы вышли из бара и запрыгнули в машину. Всю дорогу к работе мы ехали молча, пока я не решил первым нарушить эту гробовую тишину. — Что-то мне подсказывает, что я нажил себе кучу неприятностей, — сказал я, удрученно почесав затылок. — Такое чувство, что проблемы сами меня находят. Девушка только усмехнулась в ответ. Я понял, что она не была настроена на разговор и всю оставшуюся часть пути мы проехали так же молча. Подъехав к бюро, я высадил Харуку и не тратя зря времени решил посетить редакцию «Пара-нормальные». 4 глава Редакция «Пара-нормальные» находится на четвертом этаже старого здания, зажатого между аптекой и торговым центром, где продавали товары со скидками. В маленьком темном холле было грязно, воняло табаком и людьми. Лифт не работал, поэтому мне пришлось идти пешком. Я долго бродил по этажу, прежде чем заметил на дверях потертую деревянную табличку с надписью сделанной черной краской: «Пара-нормальные». Повернув дверную ручку, я вошел в узкую комнатку с двумя окнами. Вся мебель была старая: письменный стол, полочки с подшивками газет и потертый коврик на полу. Женщина, которая сидела в комнате, отвела взгляд от окна и посмотрела на меня. Ей было лет сорок, худая и небрежно одетая. — Редактор у себя? — спросил я, приподнимая шляпу и пытаясь взглянуть на нее более дружелюбно, чем она на меня. — А кто его беспокоит? — спросила она заинтересованным тоном, из которого я понял, что редактора нечасто беспокоят посетители. А те редкие случаи посещений, судя по внешнему виду здания, связаны с долгами. — Моё имя Кайто, — представился я. — Насколько я знаю, редактор любит горячие новости, а у меня есть несколько таких, которые достойны первой полосы. Она открыла дверь в противоположном конце комнаты, которую я сперва не заметил, и исчезла за ней. Я оперся об обшарпанную стену в ожидании. “Да, для редакции подобный офис — ничтожен. Всё-таки городская газета должна занимать более презентабельное помещение.” Вскоре женщина вернулась. — Мистер Диксон может уделить вам несколько минут. Я прошел через приемную, улыбнулся женщине и вошел в соседнюю комнату. Она была еще хуже, чем все остальные в этом здании. В кресле-вертушке сидел пожилой тип в сером шерстяном костюме — таком старом, что, казалось, он весь пропитался пылью. Бледно-серая лысина вырисовывалась на макушке посреди седых волос. Владелец всего этого имел проницательные серо-зеленые глаза. — Присядьте. — он указал рукой на противоположный стул. — Всегда рад приветствовать новых гостей. — Он сделал паузу, выжидающе глядя на меня, — Вы хотели мне рассказать какие-то новости? — Можно сказать, что да, — подтвердил я, придвигаясь к собеседнику на стуле. — Но до того, как я изложу свое дело, я бы хотел у вас кое-что спросить. Он поковырялся в ухе. Затем вытащил палец, внимательно его осмотрел и вытер о штаны. — Да что угодно, — ответил он улыбаясь. Однако его улыбка была фальшивой и довольно кислой. — Как вы относитесь к тому, что в вашем городе пропадают молодые девушки? — выпалил я. Он явно не ожидал такого вопроса. Поэтому быстро прикрыл глаза веками и заполз в свой панцирь, как потревоженная черепаха. — Интересно, зачем вы это спросили? — обронил он после недолгого молчания. — Прошу вас, ответить на мой вопрос, это выгодно нам обоим, — сказал я. Он посмотрел на меня, размышляя. — Я, конечно, мог бы, — сказал он настороженно. — Но не понимаю, почему я должен обсуждать такие вопросы с незнакомцем, мистер Якумо. Мы посмотрели друг на друга. — Прошу вас, не нужно воспринимать меня как врага, — ответил я. — Дружить нам будет выгодней. Ведь у меня для вас есть очень важная информация, которая может вас заинтересовать. Он обдумал мое предложение и неожиданно рассмеялся. Смех его скорее напоминал ржание гиены. — А вы убедительны, сэр, — сказал он. — На самом деле, такие пропажи стали происходить чаще, но меня это никак не касается, поэтому к таким вещам я равнодушен. — Достаточно откровенно, — сказал я, протягивая ему свое удостоверение детектива. Он рассматривал его с очевидным интересом. Рассматривал так долго, что за это время можно было изучить все наизусть. Наконец-то вернул мне карточку. Я пристально вглядывался в него, чтобы заметить, когда же наконец на его лице появится враждебность, однако таких изменений я не заметил. — Так что? Я могу рассчитывать на вашу помощь? — обронил я, пряча удостоверение в карман. — Я мог бы вам помочь, — ответил Диксон, постукивая пальцами по грязному столу. — Но не вижу причины, почему должен это делать, мистер Якумо. Я улыбнулся. — Все, что мне нужно — это немного информации о девушке, которая у вас работала журналистом и я готов заплатить за неё. Он закрыл глаза, однако недостаточно быстро, чтобы я не успел заметить в них интерес и жадность. — Заманчиво, конечно… — пробормотал он. — О какой девушке вам нужна информация? — Насколько я знаю, у вас работала сотрудница по имени Хината Макнамара. Вам известно, что она бесследно пропала? Ко мне пришел ее отец и попросил разыскать её, поэтому мне нужно как можно больше информации о ней. Диксон задумчиво почесал свой нос, который был похож на черепаший клюв. — Да, была такая. Она у нас начала работать совсем недавно, — начал он, теребя в руках листок какой-то бумаги и глядя на меня проницательными, хитрыми глазами, — Хината быстро влилась в коллектив, но это было и не удивительно, с ее-то внешностью и характером. Все, с кем она работала, были довольны ей. — Вы говорите, что девушка работала у вас недавно, как она справлялась конкретно с работой журналиста? Он взял карандаш и начал вертеть его, вместо измятого листа бумаги. — Такое чувство, что Хината была рождена журналистом, она прекрасно справлялась с работой. Мне действительно жаль Хинату и ее отца. — Вы хотите сказать, что знаете ее отца? Диксон кивнул. — Не скажу, что знаю его хорошо, но если подумать, то может что-то и вспомню, — Диксон откинулся в кресле и вздохнул. — Мы учились вместе, но потом наши пути разошлись, когда мне предложили работу за границей. Он же остался здесь. Через несколько лет я вернулся и узнал, что он успел обзавестись женой и дочерью. В скором времени у его жены выявили неизлечимую болезнь. Хинате было семнадцать лет, когда ее мать умерла. Девочка со всех сил старалась, чтобы прокормить себя и отца, в то время, как тот спал в обнимку с бутылкой. Тогда она пришла ко мне в поисках работы. Я принял ее и не пожалел об этом, ведь она оказалась способной девочкой. И тут случилось такое… — Он тяжело вздохнул. — На самом деле это не первая девушка, которая пропадает здесь. Мы посмотрели друг на друга, потом я вытащил пачку сигарет "Кэмел" и предложил ему угоститься. — Как вы думаете: что случилось с пропавшими? — спросил я, прикуривая. — То, что я думаю, и то, что печатаю в газете — разные вещи, — сказал он осторожно. — У меня работает один молодой человек, который освещает местные новости. Он любит сенсации. Именно он и убедил меня, что версия о преступнике, который похищает красивых девушек, увеличит наш рейтинг. — Диксон оскалил свои зубы в лукавой улыбке. — И он был прав. Это пошло на пользу газете. — Но вы же в это не верите? Он кивнул головой. — Лично я — нет. — А какая ваша версия? Он снова кивнул. — Не обращайте внимания на то, что я думаю, мистер Якумо! Вам не следует забивать себе голову версиями старого человека. Я облокотился на спинку стула и задумчиво посмотрел на него. Несколько минут мы сидели молча. Я уже понял, что он не хочет продолжать мне что-то рассказывать о своих размышлениях и попытался зайти с другой стороны. — А что вы сами знаете о пропавших девушках? Он открыл ящик стола, вытащил оттуда три фотографии и подал их мне. — Уверяю вас, мистер Якумо, все девушки — обычные работницы, без тайн или особенностей. Я взглянул на фотографии. Это были девушки, которых ежедневно можно встретить на улицах любого города. Мне не было до конца понятно, что в них такого необычного, чтобы их похитить? — Как вы можете знать есть ли у них тайны или нет? — с призрением спросил я. — Неужели по фотографиям определяли? Старик немного замялся. — Они же все работали у меня в газете. — А есть ли у них что-то общее, кроме того, что все они брюнетки? — спросил я более спокойным тоном, отметив для себя эту особенность, и вернул ему фото. Он уже хотел что-то ответить, но тут зазвонил телефон. Он посмотрел на аппарат, то ли испуганно, то ли удивленно — Простите, — поднимая трубку, сказал он и осторожно приблизил ее к уху. Я откинулся на спинку стула, прислушиваясь к разговору. Диксон сказал: — Вы там? — и выслушал ответ. Я смог уловить чей-то голос на той стороне телефонной трубки: высокий и невыразительный. Он отрывисто и быстро что-то произносил, поэтому я не мог разобрать слова. Вдруг Диксон съежился в кресле. — Понимаю … — пробормотал он в трубку. — Да, конечно! Он молча что-то выслушал и я услышал гудки. Диксон медленно повесил трубку и уставился в потолок. Я заметил у него на лбу капельки пота. — Так у них есть что-то общее, кроме того, что все они брюнетки? — осторожно повторил я после долгой паузы. Он вздрогнул, а потом посмотрел на меня так, словно забыл где находится. — Боюсь, я не смогу уделить вам больше времени, мистер Якумо! — сказал он, пряча взгляд. — Очень приятно было с вами познакомиться! Он встал и протянул мне потную ладонь. — Не думаю, что вам стоит ко мне еще заходить, мистер Якумо! Ваше время слишком драгоценное, поэтому я не хотел бы его тратить! — Не беспокойтесь о моем времени. Я сам о нем позабочусь. Я вытащил кошелек, из которого торчала банкнота в сто долларов. — А поскольку я покупаю и ваше время, то и вам не следует о нем беспокоиться. — Весьма предприимчиво, — сказал он, но теперь в его голосе и глазах не было никакого интереса. — Впрочем, мне нечего вам продать. Нечего! Вы меня понимаете, мистер Якумо? Я спрятал кошелек и посмотрел на старика. — Простите за мое любопытство, — спросил я. — Кто вам звонил? — Вы его не знаете, — ответил он, усаживаясь в кресле. — Удачного дня, надеюсь, вы найдете выход сами. Я оперся руками о стол и наклонился к нему. — Бьюсь об заклад, что это был Эллой или Гартселл, — обронил я, пристально вглядываясь в него. — И уверен, что вам сказали держать язык за зубами. Разве не так? Он еще больше съежился и закрыл глаза. — Счастливо, мистер Якумо! — его тон был непреклонным. — До свидания! — рявкнул я и стремительно вышел из кабинета. Секретарша провела меня глазами. Я чувствовал, что она так и обжигает меня взглядом, однако не оглянулся. Хоть мне и не удалось многого вытащить из старика, я был рад тому, что мне не пришлось придумывать какую-нибудь загадочною историю, которую я ему пообещал взамен на информацию. Я закрыл за собой дверь приемной и медленно спустился по лестнице, задумавшись: “ Почему Диксону запретили мне что-то говорить? И что они ему сказали, чтобы тот замолчал? Хм…еще нужно сделать визит к отцу Хинаты и вывести его на чистую воду. Не вяжется тут что-то. “ Чувствую придётся попотеть, чтобы докопаться до правды". 5 глава Я вышел из редакции и направился к своему автомобилю, который стоял на парковочном месте недалеко от здания. Запрыгнул в «Бьюик», достал с внутреннего кармашка пальто сотовый и набрал хорошо известный мне номер, параллельно подкуривая сигарету. — Бюро «Универсальные услуги», слушаю вас. — прозвучал голос Харуки. — Это я, Кайто. Девушка что-то недовольно пробормотала. — Можешь узнать, где живет старик, который ко мне приходил? — Сейчас, — сказала она. — погоди немного. Одно из хороших качеств Харуки было то, что она никогда не задавала глупых вопросов вроде: “зачем?” и “почему?”. Через несколько минут девушка ответила: — Квартира 241, Коронадо, 3883, — без запинок протараторила она. — Ты что и дальше будешь заниматься этим делом? — Именно. — ответил я и завел двигатель. — Ладно, спасибо. Увидимся позже. Я собираюсь нанести неожиданный визит нашему заказчику. — Только не натвори глупостей, — сказала она, тяжело вздыхая. — Увидимся. Я бросил телефон на заднее сиденье и быстро вырулил на главною дорогу, ведущую к Коронадо. Через пол часа я был уже на месте. Коронадо 3883 оказалось шестиэтажным жилым зданием, которое было сделано поспешно, ради получения быстрой прибыли. Подъезд был темным и обшарпанным, а лифт крошечным: там едва могли одновременно поместиться три пассажира. Металлическая табличка, со стрелкой-указателем "консьерж", криво висела на стене. Я зашел в лифт и нажал кнопку второго этажа. Тот качнулся и неохотно остановился этажом выше. Я побрел по коридору с многочисленными ободранными дверьми. Квартира номер 241 была расположена в дальнем углу. Я нажал на дверной звонок и облокотился на стенку в ожидании. Пришлось несколько минут подождать, прежде чем дверь открылась и я увидел бледное лицо старика. Он выглядел еще хуже, чем при нашей первой встрече и, к тому же, от него сильно несло перегаром. Теперь я лично убедился в том, что Диксон не врал мне по поводу пристрастия его старого знакомого к бутылке. Старик застыл от удивления, он явно не ожидал меня здесь увидеть. — Здраст… здравствуйте, — сказал он запинаясь. — Здравствуйте. Я хотел бы задать вам еще несколько вопросов, если вы не против. — я приподнял немного свою шляпу. — К-к-конечно, — неуверенно ответил он после недолгих раздумий. — Проходите внутрь. Он сделал шаг в сторону, пропуская меня. Я прошел в коридорчик небольшой и очень грязной квартиры. На глаза сразу бросались облезлые обои, потертая мебель, припорошенная пылью, разбросанные повсюду вещи. Видно, что за помещением не ухаживают. — М-мистер Якумо… Я не ожидал вас здесь увидеть. — Действительно? — с легкой издевкой сказал я, бросив шляпу на журнальный столик. Я плюхнулся в кресло, стоявшее возле окна. — Надеюсь вы еще не ложились спать? Я не разбудил вас? — спросил я, поправляя свои волосы. — Уже ложился, но можете не беспокоиться! — ответил он, присаживаясь в кресло напротив меня. — Вы хотели задать мне какие-то вопросы? — Да. Ваша дочь была замужем за Джонатаном Финнеганом? — спросил я, не сводя с него глаз. — С этим выродком, — возмущенно ответил он и неестественно скривил лицо. — Ну, была. “ «Выродком»? М-да … Чувствую у них были «хорошие» отношения с зятем.” — Почему вы при нашей первой встрече не сказали мне, что она была замужем? — Эта информация как-то выскользнула у меня с головы. — говорил он, потирая затылок. — Послушайте! Это ведь вам же и нужно! Мне поможет любая информация о ней, поэтому я сейчас же хочу услышать от вас все то, что, как может вам показаться, не имеет отношения к нашему делу. Расскажите: как она жила, что делала? А еще мне нужна причина их развода с Джонатаном. Он молча встал и подошёл к серванту где стояла начатая бутылка виски. Вернувшись он небрежно и с грохотом поставил её на столик передо мной. Старик наполнил два стакана почти до краев и один из них подсунул мне, на что я отрицательно покачал головой. Тогда он пожал плечами и осушил оба. — Прошу прощения, но не могли бы вы сосредоточиться на моих вопросах? — Да, извините… Мне нужно было выпить для храбрости, — бормотал он, еще раз наливая себе. — Хината никогда не была популярна среди сверстников противоположного пола. Училась хорошо: что в школе, что в университете. За все время её учёбы я видел лишь несколько молодых людей, с которыми она общалась. Среди них был и этот Джонатан. Он был тем, кому все дозволено: много денег, клубы, рестораны и прочее. Они все гуляли в одной компании, но через какое-то время я начал замечать, что Джон и Хината стали общаться больше и гуляли вдвоем, но тогда у меня даже мысли не возникло, что это приведет к свадьбе. — Почему вы считаете бывшего мужа вашей дочери «выродком»? — На самом деле, я начал так считать не сразу, — он замолчал и после некоторого времени вновь продолжил. — Когда они официально заявили о том, что поженятся, у меня не было волнения насчёт счастья моей дочери. Так было до некоторого времени. Он водил ее по ресторанам, дарил цвети, покупал дорогие вещи и бижутерию. Но, как позже выяснилось, у Джона была любовница. Когда о ней узнала Хината, то потребовала развода. Он отказывался давать его ей и поэтому не было иного выбора, кроме как разводиться через суд. У нас получилось это сделать. Джонатан был недоволен этим, но таки уехал со своей любовницей. С того момента я больше нечего не слышал о нем и слышать не желаю. “Теперь мне понятно его отношение к Джону. Думаю, на его месте я вел бы себя так же.” — Хорошо. Хочу у вас еще кое-что спросить — с серьезным тоном сказал я. — Как вы считаете: кто бы мог похитить вашу дочь? В тот момент я заметил в его глазах то ли страх, то ли непонимание. Он уже хотел что-то сказать, но тут позвонили в дверь пронзительной трелью. — Не открывайте. — посоветовал ему я. — Не беспокойтесь! — и он поднялся с кресла. — это может быть кто-то из полиции. Он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь. Все, что рассказал старик, было очень интересным. “Почему он, изменяя ей, не давал согласия на развод? Может из-за наследства? Но, насколько мне известно, ничего ценного, кроме этой квартирки, у них нет. И почему он уехал, больше не заявив о себе? Или же он просто ждет удобного случая, чтобы отомстить? Но с того момента прошло больше года… Если бы хотел отомстить, то сделал бы это давно. А может, он уже это сделал, похитив свою бывшую жену? И где они тогда сейчас? Могут ли они быть где-то рядом? Но также есть вероятность, что Хинату не похищали. Не уехала ли она сама сделав так, чтобы все подумали, что она пропала?” Я уже начал понимать, как нужно действовать дальше. Мои мысли вернулись к Миффлину. Если бы я только имел поддержку такой важной конторы, как "Глин и Копыль"… Но не думаю, что Миффлин решился бы на что-то серьезное. В "Глин и Копыль" работали самые лучшие, именитые и дорогие юристы Калифорнии. Предприятие имело свои отделения в Сан-Франциско, Нью-Йорке и Лондоне. Эти юристы не из тех, кто позволит совать нос в свои дела такому темному дельцу, как Миффлин. Если бы они только захотели, то легко могли бы вышвырнуть его с работы. Закрыв глаза, я начал мечтать, как хорошо было бы избавиться от Миффлина и увидеть в кресле начальника полиции какого-нибудь хорошего, честного капитана. Например, того же самого Берфонда. Насколько легче мне было бы сотрудничать с товарищем, вместо того, чтобы слушать пустое ворчание. Неожиданно мне пришло в голову, что старик слишком долго отсутствует. Гораздо дольше, чем можно было бы болтать с полицией. Я закрыл глаза и прислушался: не было слышно, чтобы кто-то разговаривал. Вообще ничего не было слышно. Взяв шляпу я медленно и тихо поднялся. Пересек комнату и заглянул в прихожую через приоткрытую дверь. Входные двери были открыты настежь и рядом никого не было. Выглянув в коридор, я увидел только запертые двери квартиры напротив и вернулся в прихожую. Где-то в глубине квартиры вдруг включился холодильник, от чего я чуть не подпрыгнул. Двигаясь по квартире, я открыл дверь рядом с гостиной и осмотрел комнату, которая, вероятно, была спальней старика. Его там не было: я даже заглянул под кровать. Осмотрел кухню, ванную и крохотную комнатку, которая, очевидно, служила комнатой для гостей. Старика нигде не было, поэтому я вернулся в гостиную. Он всё не приходил. До меня наконец дошло, что его вообще нет в квартире и я выбежал в общий коридор, не забыв прихватить свою шляпу. Огляделся влево-вправо. Закрытые двери отовсюду холодно смотрели на меня. Не было ни единого резкого звука откуда-нибудь. Сплошные линии дверей, несколько грязных окон для освещения, но ни намека на старичка. Я вернулся и выглянул из окна гостиной на свой, стоящий внизу, «Бьюик». — По идее, босиком он далеко уйти не мог, — сказал я себе, — если не… Меня осенило, но я несколько минут находился в нерешительности. Я мог сделать не так уж и много, честно говоря. Практически ничего. “Итак: кто-то позвонил в дверь. Старик предположил, что это из полиции. Пошел проверить — и исчез. Ни криков, ни пятен крови — ничего.” Я побежал к открытой входной двери и уставился на квартирку напротив. Не придумал ничего лучше, чем просто позвонить в звонок. Дверь мгновенно распахнулась, будто женщина за ней ждала моего звонка. Она была маленькая и полненькая, с седыми волосами, округлым лицом и синими, как незабудки, яркими глазами. На вид ей было лет пятьдесят и когда она улыбалась, то обнажала белые зубы, которые вполне могли быть ее собственными. Одетая в дорогие светло-коричневый пиджак и юбку, но костюм сидел на ней мешковато. В руке дама держала бумажный пакетик. — Доброго вечера! — сказала женщина. — Простите, что побеспокоил вас, — сказал я, вежливо поднимая шляпу. — Я ищу человека, который здесь живет, — и указал рукой напротив. Пухленькая женщина погрузила руку в бумажный пакетик и вытащила оттуда чернослив. Внимательно его осмотрела и ее равнодушное лицо украсил подозрительный прищур глаз. Я с удивлением уставился на нее. — Ну, да, — сказала она приглушенным голосом, медленно пережевывая сухофрукт. — тот старик действительно здесь живет. Она поднесла ладонь ко рту, выплевывая косточку и протянула пакет мне. — Хотите сливу? — Спасибо, но я их не ем. — Это очень полезно, — заметила женщина, снова погрузила руку в пакетик и вытащила еще один чернослив. — Вы видели его? — спросил я. — Кого? — Дедулю. Я только что пришел и увидел, что дверь у него настежь, а сам он не отвечает на звонок. Все ее мысли были заняты исключительно пакетиком с фруктами, но она всё же посмотрела на меня удивленно. — Что вы хотели знать? — Я спрашивал о дедуле … — раздраженно напомнил я, чувствуя, что, еще немного, и перейду на язык жестов, как обычно общаются с иностранцами. — О том старике, который живет в квартире напротив. Может быть он у вас? — Сосед напротив? — Да. — В моей квартире? Я глубоко вздохнул. — Да. Он не у вас? — А почему он должен быть у меня? Я почувствовал, что кровь ударила мне в голову. — Смотрите: его входная дверь открыта. В квартире его нет, поэтому я и подумал: не зашел ли он к вам перекинуться парой слов. — протараторил я, с трудом сдерживая раздражение. — О! Нет. Он ко мне не заходил. Наконец хоть какой-то прогресс! — А вы, случайно, не знаете, где он может быть? На бездумном лице проступило напряжение. — Он может быть … в ванной, — наконец смогла сказать. — Подождите немного и позвоните еще раз. — Его там нет. Я уже посмотрел. Женщина вознамерилась было бросить в рот очередную сливу, но остановилась, укоризненно взглянув на меня — Вам не следовало этого делать! Я снял шляпу и пригладил волосы. Еще несколько минут такой беседы — и я сойду с ума. — Я знаю, что сделала бы на вашем месте, — заторможено сказала она. Чувствую, что меня вот-вот доведут до бешенства. — Скажите же! — взмолил я. — Я бы спустилась вниз и спросила у консьержа. Он в этом отличный помощник. Она подала мне отличную идею, но следующая ее фраза все испортила: — А вы уверены, что не хотите сливок? — Уверен. — я набросил на голову шляпу. — Ну что ж, спасибо. Пойду поговорю с консьержем, как вы и советовали. Простите, что отнял у вас столько времени. — Рада была вам помочь, — сказала она, улыбнувшись. Спустившись на лифте, я прошел коридорчиком к надписи: "Консьерж". Постучал. На пороге появился худой человек с длинной шеей, одетый в вылинявшие джинсы. Он был старым, уставшим, и от него слегка несло виски. Он посмотрел на меня без всякого интереса: — Ну? У меня было ощущение, что от него я узнаю не много. Судя по его виду, он редко выходил на свет и его контакты с людьми были крайне ограниченными. — Послушай! — сказал я, имитируя местного копа и его манеру говорить. — Полиции нужна от тебя информация. Я вальяжно раскачивался туда-сюда. — Что с квартирой номер 241? Он дважды сглотнул, его кадык качнулся и исчез где-то в шее. — А что случилось? — переспросил он. — Что не так с 241-й? — Это я тебя спрашиваю! Входные двери настежь, а в квартире никого. Для чего ты здесь сидишь, друг?! Ты должен был бы знать, почему дверь оставляют открытой. — Ааа… тот старик сверху, — сказал он медленно. — Он всегда дома в это время. — Но сейчас его там нет. — я издевательски развел руками. — Пойдем, приятель, и осмотрим там всё вдвоем. Он спешно последовал за мной. Когда лифт со скрипом остановился — я был рад оттуда выйти. Всё-таки, виски я люблю пить, а не нюхать. Ещё и подъемник не производил впечатления, что способен перевезти хотя бы одного человека, не то что двух. — Ты видел, как он выходил? — я твердым тоном обратился к мужчине. Он боязливо помотал головой, отрицая. — А ты бы его заметил, если бы он выходил? — Да, — он моргнул, и его кадык снова несколько раз подпрыгнул. — Мое служебное помещение выходит на центральный вход. — Ты уверен, что в течение последних десяти минут он не выходил? Но нет… Он явно не был в этом уверен, так как был занят, готовя себе обед. Мы прошли по коридору в квартиру старика. Заходили вместе в каждую комнату, но дедули нигде не было. — Его здесь нет, но, тогда как же, кроме как через главный вход, он мог выйти из здания? — Не как, — ответил он, пожимая плечами. — только через главный вход. — Кто та старушка, что все время жует чернослив? — и я указал пальцем на квартиру, напротив. — Чернослив? … промямлил он, отводя взгляд. Наверное, подумал, что я сошел с ума. — Именно. Так кто она? Он посмотрел на квартиру номер 244, моргнул и испуганно посмотрел на меня. — Вон там, мистер? — Да. — Там никто давно не живет … Эту квартиру сдают в аренду, мистер!.. Вдруг я похолодел и рванул к двери, одновременно нажимая кнопку звонка и дергая ручку. Слышал, как звонок заливается, но к двери никто не подходил. — У вас есть запасные ключи? Он пошарил в кармане, вытащил оттуда связку ключей и дал их мне. — Там никого нет, мистер … — повторил он. — Квартира пустая уже много недель. Я открыл ключом дверь и с толчка залетел в коридор. Быстро обошел все комнаты — в помещении было пусто. Окно ванной выходило на пожарную лестницу. Я открыл окно и выглянул: внизу пролегала улица, ведущая на Скайлайн-авеню. Крепкому мужчине вполне по силам было спустить старичка по лестнице, если бы там ждала машина. На одной из ступенек я заметил сливовую косточку. 6 глава Были времена, когда я самодовольно считал, что у меня прекрасно меблированный, роскошный рабочий кабинет. Честно говоря, мы с Харукой немало денег вложили в интерьер: стол, ковер, жалюзи, книжные полки и их содержимое. Но все это было еще до того, как я увидел другие кабинеты Сан-Диего. Некоторые из них были круче, чем мой, некоторые — нет, но ни один из них не вызывал у меня желание обновить интерьер, пока я не попал в офис Манфреда Виллета, президента компании "Глин и Копыль". Там я с первого взгляда понял, что мне придется работать еще долго, прежде чем приближусь до их уровня. Это было просторное помещение, с высокими потолками. Огромный т-образный стол, стоял в дальней части комнаты, на фоне панорамных окон. Он был окружен пятью креслами, обитыми кожей и казавшимися очень удобными. Письменные принадлежности, которые были сделаны из чистого серебра, сияли на рабочем столе от бережного ухода и постоянной полировки. Кремовые жалюзи на окнах хорошо защищали от солнца, но при этом не делали помещение тёмным. Манфред Виллет сидел в одном из кресел-вертушек за столом, куря толстую сигару. Он был высок и силен. Выглядел лет на сорок пять. Его черных волос уже коснулась седина но, казалось, она его только украшала. Лицо было тщательно выбрито. Костюм от Лондонского портного заставил бы позеленеть от зависти любую кинозвезду. Он ждал, пока я заговорю, не отрывая серо-голубых глаз от изящного набора письменных принадлежностей на столе. Его лицо было невозмутимым. Я решил последовательно ввести Манфреда в курс дел. Рассказал о визите старика и о загадочном письме. О крепыше, который за мной следил. В красках обрисовал, как здоровяк пытался застрелить меня и как его прикончил кто-то на машине с ромбовидными протекторами, намекнув на то, что Эллой и Гартселл ездили именно на такой машине. Вкратце рассказал о том, что Харука обошла всех близких друзей Хинаты и что они явно что-то скрывают. Затем поведал о визите в «Пара-нормальные» и о подозрительном телефонном разговоре Диксона. Завершил я рассказ красочным описанием событий в доме старика. Весь монолог занял много времени, но Виллет меня не торопил и не прерывал. Он сидел, уставившись в чернильный набор, но у меня сложилось впечатление, что он не пропустил мимо ушей ни единого слова. Я знал, что за маской непроницаемости таится острый ум. — Аж голова кругом, — подвёл я итог и потянулся к пепельнице на его столе. Он поднял голову и пристально посмотрел на меня. Шли секунды. У меня сложилось впечатление, что он меня вообще не видит из-за размышлений. — Это необычный рассказ, — его холодный голос прервал тишину. — Не думаю, что я бы этому поверил, если бы не знал репутации вашей конторы. Вы улаживали несколько сложных дел для клиентов моей фирмы и они положительно о вас отзывались. Он встал из-за стола. — Мы оказались в весьма щекотливом положении. У нас нет оснований обвинять офицеров полиции, пока не убедимся окончательно, что здесь есть связь. Если вы предоставите нам неопровержимые доказательства того, что офицеры полиции как-то причастны к этим событиям, тогда мы вступим в игру, но сейчас это рискованно. — Для меня такой оборот дел создает определенные неудобства, — заметил я, — ибо думал, что вы сможете защитить меня от вмешательства Миффлина. В глазах Виллета что-то блеснуло, когда он сказал: — Я уверен, что вы сами, без моей помощи, сможете с ним справиться! — Это меня весьма радует! — сказал я, не скрывая сарказма. — Но меня ведь могут убить. Он, наверное, считал, что нечего беспокоиться из-за такой мелочи. — Тогда мы будем готовы выплатить вам гонорар. — сказал он почти беззаботно. — В конце концов, такая работа, как ваша, предполагает определенные риски. Я пожал плечами. — Хорошо, — согласился я. Сложив руки за спину, он мерил шагами комнату, а взгляд его уперся в ковер. — Я хотел бы задать вам несколько вопросов, — сказал я, закуривая. — Есть ли у Хинаты ещё какие-нибудь близкие родственники, помимо отца? Он вдумчиво посмотрел на меня, потом подошел к столу и вызвал секретаршу, после чего в дверях показалась блондинка с милым личиком и глазами цвета янтаря. — Найди мне информацию о семье Макнамары. — сказал он ей. — Минуту, сэр. — девушка выпорхнула из кабинета. Все время мы просидели молча в ожидании. Через несколько минут постучали в дверь. — Можно? — спросила секретарша, держа в руках тоненькую папку. Виллет сделал жест рукой что бы та входила. — Здесь все, что мы смогли найти о семье Макнамары. — девушка протянула ему записи. — Спасибо, можешь идти. — она бесшумно удалилась. Виллет передал папку мне. Там была вся официальная информация о пропавшей: дата рождения, где училась, кем работала. Полистав несколько страниц, я наткнулся на девушку с именем Дженет Корсби. О ней практически ничего не было написано. — Кто эта девушка? — поинтересовался я. Виллет посмотрел и сказал: — Это сводная сестра Хинаты. На пять лет её старше. У них разные матери, но один отец, — он замолчал и через некоторое время продолжил. — Дженет умерла через год после смерти матери от сердечного приступа. Девушка не смогла выдержать удара судьбы в виде смерти близкого. Меня эта новость ввела в ступор. — А кто сделал такой вывод по поводу сердечного приступа? — сказал я немного успокоившись. — Доктор Зельцер. — Зальцер… — задумчиво проговорил я, — Что вы можете о нем сказать? — Зельцер — выдающийся врач. Владелец собственной клиники. — Вы его хорошо знаете?.. — Я видел его два или три раза — не больше. — Впечатлил ли он вас, как врач? — Я знаком с множеством врачей, но никто из них не любил так сильно свою работу, как доктор Зельцер. Я решил задать ему еще вопрос, который меня больше всего волновал. — Была ли причина, по которой именно Зельцер устанавливал причину смерти? — Насколько мне известно, он был их семейным врачом. — Не мог ли он ошибиться в диагнозе? — На что вы намекаете? — Ни на что особо. Просто мне слабо верится, что Дженет могла умереть от сердечного приступа. Как вы и сказали, девушка умерла через год после ее матери, то есть ей было двадцать два года. Вам не кажется подозрительным, что молодой организм в столь раннем возрасте умирает от такого? Пока он смотрел на меня, в комнате повисла плотная тишина. — Вы утверждаете… — начал было он, однако я перебил его. — Пока нет, — уточнил я. — Но не следует игнорировать факт такой необычной смерти. Я видел, что все это ему не нравится. — Думаю, у меня все на сегодня. — сказал я, потушив сигарету. — Не торопитесь с расследованием, Кайто. Не хочу каких-то осложнений. Вы меня понимаете? — Я позабочусь об этом. — Каковы ваши дальнейшие шаги? — Попробую найти старика. Мне еще нужно задать ему несколько вопросов. Разыщу его…, если он жив, конечно. Когда я выходил из кабинета, на лице его больше преобладала маска спокойствия. Теперь он выглядел как весьма встревоженный адвокат среднего возраста. По крайней мере, это доказывало то, что он живой человек. 7 глава — Да, Берфонд свободен. — сказал дежурный, — Можете к нему подняться. Я направился наверх и, к моему разочарованию, на лестничной площадке наткнулся на рыжеволосого сержанта Эллоя. — О, это опять наш горе-следопыт, — презрительно сказал тот. — Над чем работаешь в этот раз? Я посмотрел в его ледяные глаза и то, что я в них увидел, мне не очень понравилось. Этот парень получает удовольствие, причиняя боль другим: он из тех безжалостных копов, что охотно усмиряет непослушных и получает от этого удовольствие. — Должен же кто-то работать? — с язвительной улыбкой ответил я, — Хотя я уверен, что ходить по участку и донимать всех расспросами — очень полезное дело. — Остряк, да? — ухмыльнулся он — Не суй свой нос, куда не следует, ловкач! Мы за тобой присматриваем. — Жаль вас не было рядом, когда меня пытались убить, но я рад, что есть кто-то, кто прикроет мне спину, — добавил я, протискиваясь мимо и придерживая шляпу. Перед тем, как постучаться в кабинет, я остановился и оглянулся через плечо: Эллой стоял на лестнице, глядя мне вслед. Он выглядел озадаченно. После того, как наши глаза встретились, он отвернулся и спустился по лестнице. Когда я вошел — Берфонд нахмурился. — Снова ты! Ради бога, не надо ходить ко мне так часто. Миффлину это не понравится! Я придвинул к себе стул и удобно уселся. — Обязательно всплакну над этим, если будет время. Вообще я здесь по делу, а если Миффлину не нравится — это его проблемы. — По делу? — переспросил Берфонд, откинувшись на стуле и сложив руки. — Старик, который приходил ко мне за помощью — исчез. — сообщил я. — Исчез? — снова переспросил Берфонд, голос его прозвучал как-то фальшиво. — Что ты хочешь этим сказать? Я рассказал ему о своем походе к старику и о женщине со сливами. Так же я поделился с ним подозрениями относительно обстоятельств смерти Джанет Корсби. — Интересно, — сказал Берфонд, приглаживая светлые волос. — Несколько лет назад одна семья, в которой Зальцер также был семейным врачом, исчезла. Их так и не нашли. — Ничего себе, вы их даже искали? — Кайто, тебе не следует иронизировать, — раздраженно сказал Берфонд. — Конечно мы их искали. Зальцер утверждал, что они уехали куда-то далеко, чтобы купить новый дом. Говорил, что семья была не в восторге от нашего города. — А Зальцер не сообщил вам об исчезновении старика? Он отрицательно покачал головой — Вряд ли. Вообще, старик мог что-то вспомнить и уйти улаживать дела. Есть куча причин, почему пожилой человек может покинуть дом. — Без обуви? В разгар беседы? Не обманывай себя, Бефе! У нас здесь похищение и ты прекрасно это знаешь! — я вспылил и вскочил со стула, но опомнился и взял себя в руки, садясь на место. Всё же мне не хотелось кричать на товарища. Берфонд вздохнул и приблизился ко мне. — Поеду туда и переговорю с консьержем. Держись от всего этого подальше. Я скажу Миффлину, что об исчезновении сообщил консьерж. Я пожал плечами. — Пусть будет так. Главное, чтобы дело двигалось. Меня же интересует другое: что из себя представляла Дженет Корсби. Берфонд немного поколебался, затем встал и подошел к картотеке. Он вытащил несколько карточек и бросил одну из них на стол. — У нас немного информации о ней. Отец — Вильям Макнамара, мать — Элизабет Макнамара и ее сводная сестра — Хината Макнамара. Жили по адресу: 241, Коронадо, 3883. Была в отношениях с Брайаном Беттом — Моряком. Вернулся из плаванья за несколько недель до ее смерти. Девушка умерла в прошлом году 15 мая. Зальцер заключил, что она погибла от сердечного приступа, которому причиной стал стресс на фоне кончины её матери. Поэтому Миффлин сказал, что нет необходимости узнавать больше о смерти Дженет, ведь все и так очевидно. После того, как Дженет не стало, Брайан исчез с горизонтов. — А когда умерла мать Дженет? — Как бы это не выглядело странно, но также 15 мая. Я не узнал нечего нового, кроме романа с Брайаном Беттом и совпадения с датами смертей. Как не посмотри, а это выглядит странно. — Известно где сейчас Брайан? — Нет. Я решил, что больше не узнаю о девушке ничего нового, поэтому вернулся к разговору о старике. — Интересно, как старательно вы на этот раз будете искать отца девушек? — Ну, нам еще предстоит убедиться, что его действительно похитили. Миффлин не будет начинать поисков только на основании твоего устного заявления. Все зависит от Зальцера. — Ну конечно! Как я погляжу, а в этом проклятом месте ничего не обходится без этого доктора! — Но, Кайто, неужели ты серьезно говоришь?.. Я резко встал. — Найди его, пожалуйста, Бефе. Иначе я сделаю это сам. — сказал я как можно серьезнее и вышел из кабинета. Вернулся в Сан-Диего. Харука уже ждала меня. — Продолжаем заниматься этим делом, — сообщил я, усаживаясь за свой стол. — Я встречался с Виллетом: он будет финансировать наше расследование, но хочет, чтобы его фирма в этом деле не фигурировала официально. — Очень смело с его стороны. — презрительно заметила Харука. — Не думаешь, что это всё рискованно? — Виллет готов доплачивать за риски. Я рассказал ей о своем визите в полицейский участок. — Кажется, для этого Зальцера исчезновение пациентов — привычное дело. Кстати, ты обратила внимание на даты? 15 мая — день смерти обеих женщин. Никто меня не убедит в том, что смерть матери не имела ничего общего со смертью дочери. Харука внимательно посмотрела на меня. — Думаешь, что Дженет убили, не так ли? Прежде чем ответить, я закурил и осторожно бросил спичку в корзину для мусора. — Думаю, это вполне возможно. — я откинулся на спинку кресла и медленно выдохнул густой дым в потолок. — Смерть, возможно, вызвана не больным сердцем. Отравление мышьяка, например, тоже вызывает нарушения в работе сердечно-сосудистой системы. — Но ты не знаешь наверняка! — сказала встревоженно Харука. — Ты же не думаешь, что врач мог убить своего пациента? — Вообще-то, это вполне вероятно. Зальцер был семейным врачом семьи Макнамары и знал, что у Дженет слабое здоровье, подбитое стрессом. Он выписывает ей лекарства, которые она должна принимать регулярно. — я приблизился к Харуке. — Возможен такой вариант: Зальцер путает или же специально подменяет ей лекарство и дает какой-то раздражитель, который приводит к смерти девушки. Он это понимает и питается скрыть под предлогом того, что ее сердце не выдержало стресса. — Не спеши с выводами, — резко возразила Харука. — Это твой большой недостаток, Кайто. Ты всегда делаешь какие-то безумные предположения. Я подмигнул ей. — А мне это нравится! — с насмешкой в голосе, сказал я. — С тобой бесполезно разговаривать, — тяжело вздыхая говорила девушка и вышла из кабинета. Имея большой опыт в решении головоломок, я пришел к выводу, что нередко неважная деталь может стать своеобразным ключом к пониманию всей картины, поэтому я всегда должен быть бдительным и внимательным к мелочам. И в своей работе я всегда выискиваю детали, мало относящиеся к делу, однако на самом деле очень существенные. Так я проторчал у себя в кабинете несколько часов, обдумывая всё и пытаясь сложить более чёткую картину происходящего. На часах было семь вечера. Мне понадобилось несколько минут, чтобы подготовить контору к своему уходу. Пока я замыкал сейф и закрывал окна, думал о старике. Кто его похитил? Зачем это сделали? И жив ли он еще? Это меня никуда не привело, однако я был встревожен. Все еще поглощенный мыслями, я вышел и запер за собой дверь на ключ… 8 глава Утром, по приезде в бюро, мне все не давали расслабиться мысли о старике и о Дженет. Я кратко изложил все факты на бумаге, но это мало что мне дало. Перечитал написанное и остановился на имени Брайана Беттона. “Почему, — спросил я себя, — после смерти Дженет он куда-то пропал? На первый взгляд, этот факт не касается дела. Может, так и есть? — я удрученно почесал затылок. — Я не могу быть в этом так уверен, не выяснив куда он делся. Кто мог бы мне это прояснить?.. Очевидно, сам Брайан Бетт, но его нужно еще отыскать. Тогда кто еще?..” Я сверился со своими заметками. Это мог бы сделать также Уильям Стивен, близкий друг семьи. Я решил, что поговорить с ним — не такая уж и плохая мысль. Если бы он вызвал у меня доверие, можно было бы поделиться своими сомнениями. “Нечего тянуть”, — сказал я себе и нашел в телефонной книге его домашний номер. Набрав его, после третьего гудка услышал голос. — Слушаю вас. — Я говорю с Уильямом Стивеном? После небольшой паузы голос в трубке осторожно ответил: — Да, это Уильям. С кем имею честь? — Меня зовут Якумо Кайто. Мистер Стивен, я бы хотел поговорить с вами о важном личном деле. Это касается семьи Макнамара. Не могли бы вы встретиться со мной сегодня вечером? Опять пауза. — Боюсь, я вас не знаю. — Но, возможно, вы слышали о детективном бюро "Универсальные услуги"… - Ну, слышал о таком. — Я владелец этого бюро, — объяснил ему. — Мне очень важно поговорить с вами об этой семье. — Не уверен, что имею право с кем-то обсуждать свои отношения с этой семьей. — сказал он сдержанно. — Простите! — Вам не помешает выслушать меня. После этого сами решите, отвечать на мои вопросы, или нет. Если не захотите отвечать — ничего страшного. На этот раз пауза была еще длиннее. — Ну что ж — думаю, я мог бы с вами встретиться, но не обещаю, что… — Все в порядке, мистер Стивен! Тогда встретимся в кафе на углу Джефферсон. Во сколько вам удобно? Он ответил, что свободен в районе пяти часов. До встречи было полно времени, поэтому, чтобы не тратить его в пустую, я решил заняться делом. Я припарковал свою колымагу возле административного здания штата и побрел в отдел регистрации рождений и смертей, что находился на первом этаже. Заполнив бланк посетителя, я протянул его в окошко клерку, который поставил на него штамп и махнул рукой в направлении одного из стеллажей. — Посмотрите сами, мистер Кайто, — сказал он. — Шестая папка справа. Я поблагодарил и подошел к стеллажам. Папка "C", казалось, весила тонну. Я едва донес ее до стола. Перелистывая страницы, вскоре наткнулся на свидетельство о смерти Дженет Корсби. Достал из папки, подписанный карандашом, конверт. Мисс Корсби скончалась 15 мая 2017 года в возрасте 22-х лет от ишемической болезни сердца. Свидетельство подписал врач Блюли. Я записал его фамилию и продолжил просматривать папку, пока не нашел свидетельство о смерти Элизабет Макнамары. Она умерла от очагового поражения мозга. Подписали свидетельство врач Зальцер и коронер Франклин Лёссовой. Я записал и это. Оставив папку на столе, я подошел к клерку, который лениво наблюдал за мной. — У меня возник еще один вопрос: кто такой доктор Джон Блюли и где он живет? — У него крошечный дом на Чула-Виста, — сообщил мне клерк, быстро сверившись с базой. — Но, если вам нужен хороший врач, не ходите к нему. — Почему? — Он слишком старый. Возможно, пятьдесят лет назад его и можно было считать хорошим врачом, но теперь… Клерк почесал ухо и подслеповато посмотрел на меня. — Работаете сейчас над чем-то? — Я никогда не работаю, — пошутил я. — Увидимся! Пока! Погруженный в раздумья, я медленно спустился и вышел на ослепительное солнце, заполз в машину и нажал на стартер. Заметил припаркованный через дорогу зеленый "Додж". За рулем, читая газету, сидел человек в черной шляпе. Я бы его не заметил, если бы он внезапно не поднял голову и, увидев мой взгляд, швырнул газету на сиденье и завел двигатель. Тогда я присмотрелся к нему: это был крепкий мужчина, чья голова, кажется, была посажена прямо на плечи безо всякого намека на шею. Он был похож на тех крутых парней, которых часто можно видеть в боевиках. Я поехал прямо и влился в поток машин. Выехал на центральную дорогу, никуда не спеша и не отводя глаза с зеркала заднего вида. "Додж" присоединился к движению машин, ехавших в западном направлении, однако затем, под пронзительный вой клаксонов и ругань водителей, резко перестроился и поехал за мной. Я никогда бы не поверил, что такое можно безнаказанно сделать на центральной дороге, но копы или спали, или им было слишком жарко, чтобы хоть как-то среагировать. На перекрестке я снова взглянул в зеркало. "Додж" был у меня на хвосте. Я неожиданно развернулся и резко остановился. Машина, которая ехала за мной проскочила мимо. Водитель, даже не взглянув в мою сторону, помчался в направлении трассы Лос-Анджелес — Сан-Франциско. Я записал номер «Доджа» на конверте, где уже ранее нацарапал фамилию врача Блюли и спрятал конверт в карман. После снова завел «Бьюик» и поехал на Чула-Виста. Через некоторое время, на одном из домов я заметил сверкающую на солнце медную табличку. Она была прикреплена к низким деревянным воротам, за которыми виднелись небольшой сад и дом из белого кирпича, окна которого выходили на дорогу. Скромное, спокойное помещение — почти трущобы, по сравнению с современными зданиями по другую сторону улицы. Я высунулся из окна, но с такого расстояния невозможно было прочитать буквы на табличке, поэтому вышел из машины и подошел ближе. Даже так нелегко было прочитать что там написано, но мне все-таки удалось понять, что это дом доктора Джона Блюли. Пока я искал ручку на калитке, из-за угла снова вынырнул "Додж" и проехал мимо меня. Водитель вроде бы и не взглянул в мою сторону, но я знал, что он меня увидел. Поэтому я остановился и посмотрел вслед авто. Оно пронеслось по шоссе и исчезло из поля зрения. Отодвинув со лба шляпу, я поднял щеколду на калитке и направился по дорожке к дому. Сад был маленьким, зато опрятным и ухоженным. Желтые жалюзи затеняли окна. Входные двери явно нуждались в слое свежей краски. Я нажал на звонок и немного подождал. Через некоторое время заметил, что кто-то наблюдает за мной сквозь жалюзи. Мне не оставалось ничего другого, как придать лицу приятное выражение и ждать дальше. Когда я решил позвонить еще раз, послышался какой-то скрежет и входная дверь открылась. Женщина, которая смотрела на меня, была небольшая, худенькая, одета в черное платье. Худое уставшее лицо выражало покорность судьбе, а глаза как будто говорили, что жизнь была нелегкой. — Врач дома? — спросил я, вежливо поднимая шляпу. — Конечно! Он сейчас в саду. Пойду позову его. — Спасибо, но не надо. Лучше встречусь с ним там. Я не пациент — просто хочу кое-что спросить. — Ладно. Но не задерживайте его долго, хорошо? Он не любит, когда его беспокоят в саду. — Не беспокойтесь, я не на долго. И, снова приподняв шляпу и кивнув, я пошел по тропинке в глубь сада. Обойдя дом, попал в дальнюю часть. В глубине сада стоял высокий пожилой мужчина, чье лицо не казалось благородным, скорее это было лицо очень старого человека, который не так уж много хочет от жизни. Он имел роскошную седую шевелюру, спускающуюся из-под панамы и был одет в легкую светлую одежду. Он внимательно посмотрел на меня, когда я приблизился. — Добрый день! — поздоровался я с ним. — Надеюсь, не слишком вас побеспокоил… — Приемные часы у меня с пяти до семи, молодой человек, — сказал он тихо. — Поэтому сейчас я не могу вас принять. — Я не нуждаюсь в медицинских услугах, — ответил я. — меня зовут Кайто. Я давний друг Дженет Корсби. — Кого? — переспросил он. — Дженет Корсби, — повторил я. — А что с ней? — Ви подписали свидетельство о ее смерти. — Как вы сказали ваше имя?.. — Кайто Якумо. Меня немного беспокоят обстоятельства смерти мисс Корсби… — А почему вас это беспокоит? — спросил врач и в глазах его мелькнула тревога. Блюли осознавал, что он стар. Знал, что продолжая работать в таком возрасте, рано или поздно допустит ошибку. Я видел, что он ожидает обвинений. — Понимаете, — начал я мягко, — Меня не было в городе три-четыре года. Я понятия не имел, что у нее было плохое здоровье и для меня стало настоящим шоком узнать, что она умерла. Поэтому хочу убедиться, что в ее смерти не было ничего подозрительного. — Подозрительного? Что вы хотите этим сказать? Она умерла от ишемической болезни сердца. Ее симптомы ни с чем не спутаешь. К тому же, доктор Зальцер это подтвердил. Здесь нет ничего подозрительного. — Рад это слышать. А что такое ишемическая болезнь сердца? — Блюли немного нахмурился и я был почти уверен, что вскоре он отмахнется и скажет, что не знает. Но врач совладал с собой и медленно сказал: — Суть этой болезни заключается в уменьшении притока крови к сердечной мышце. Временно от нее можно избавится, принимая лекарства. Но со временем, рано или поздно, она вновь себя проявит и даже если бы меня вызвали раньше, я бы ничего не смог сделать. — Именно это меня и беспокоит, доктор, — сказал я, приветливо улыбнувшись ему. — Почему они вызвали именно вас? Ведь вы не были ее врачом, не так ли? — Конечно нет, — сказал он почти возмущенно. — Но логично было вызвать именно меня, так как в то время я жил рядом. — Послушайте-ка врач! — сказал я, случайно дав волю эмоциям. — Мне нужно сразу все выяснить. Я попытался встретиться с Хинатой Макнамарой, но она неожиданно пропала. Перед тем, как уйти, я хотел бы представить всю картину. Я слышал, что Дженет умерла внезапно. Вы утверждаете, что из-за проблем со сердцем. Что же произошло? Вы присутствовали в момент ее смерти? — Конечно нет, — сказал он, с тревогой покосившись на меня. — Я пришел через пол часа после того, как она умерла. Это произошло во сне. Но симптомы были безошибочны. Доктор Зальцер рассказал мне, что она страдала от болезни в течение нескольких месяцев. Он ее лечил. В таких случаях нечего посоветовать, кроме абсолютного покоя. Не понимаю, зачем вы задаете так много вопросов? — Хочу выяснить как умер мой друг, — заверил я его. — Когда вы зашли в дом, доктор Зальцер был уже там, да? Он кивнул. — А кто там еще был? — Младшая сестра умершей — Хината? — Думаю, что ее звали именно так. — И Зальцер провел вас в комнату Дженет? Вы пошли туда с Хинатой? — Да. Они оба зашли со мной в спальню умершей. Младшая… молодая девушка выглядела очень печально. Она плакала. — И еще кое-что: видели ли вы Дженет раньше? Имею в виду, до смерти? Он устало посмотрел на меня, размышляя, какую ловушку я ему приготовил. — Видел ее в машине, но не говорил с ней. — То есть вы видели ее недостаточно близко, чтобы заметить какие-то симптомы сердечной болезни? Он моргнул. — Этого я действительно не мог заметить. — Насколько я понимаю, у нее эти симптомы были на протяжении нескольких месяцев. Вы говорите, что видели ее в авто. Как давно это было — когда именно вы ее видели? Задолго ли до ее смерти? — Месяц, два… Не помню точно. — Именно это я и пытаюсь выяснить, — сказал я ему терпеливо. — С такими симптомами вы бы узнали болезнь, если бы увидели девушку перед тем, как она умерла? — Не думаю. — А вы уверены, что эти симптомы были? — Я не понимаю, на что вы намекаете! — сказал Блюли, медленно шагая назад. — Я действительно не могу уделить вам больше времени! — Все в порядке, доктор! — сказал я, поправляя шляпу. — Ну что ж, спасибо! Простите, что побеспокоил вас. Знаете, как это бывает: я просто хотел снять груз с души. Мне нравилась эта девушка. Он развернулся и направился по дорожке к розам. Я видел, как он оборвал засохшую головку розы с куста и заметил, что рука его дрожит. Боюсь, что я испортил человеку отдых. Женщина стояла на крыльце и смотрела на меня с надеждой. Но когда я подошел, сделала вид, что не заметила меня. — Боюсь, что отнял у врача слишком много времени, — сказал я, снова поднимая шляпу. — Десять долларов будет достаточно за хлопоты? — Вы очень любезны, — сказала она и украдкой взглянула на старика, который склонился над очередным кустом и оттуда виднелась только его шляпа. Я вложил банкноту ей в руку. Она быстро схватила ее и спрятала. У меня возникло подозрение, что человек в дальнем конце сада и не увидел ее. Но, по крайней мере, я не полностью испортил его послеобеденное время. 9 глава У меня оставалось еще два часа до встречи с Уильямом Стивеном и я решил провести их в баре Тедди. Я покинул двор Блюли и осмотрелся в поисках того самого «Доджа», которого, к моей радости, поблизости не было, поэтому я со спокойной душой запрыгнул в свое авто. Прежде чем тронуться, я снова огляделся: вокруг все еще никого не было. Через полчаса я был уже возле бара. Там было накурено и полно подозрительных типов. Вечер же. Не успел я сделать несколько шагов к своему любимому столику, как ко мне подбежал Олаф Кригер, владелец боксерской школы. — Привет, Кайто! — сказал он и мы радостно пожали друг другу руки. Я начал проталкиваться вместе с Олафом к столику, по дороге подмигнув Тедди, который в ясном свете неоновых огней наливал пиво. Следующие полчаса мы проговорили о боксе. С Олафом ни о чем другом нельзя было говорить. Так разговаривая, мы прикончили по два сэндвича. Следующие четверть часа мы обсуждали все слабые стороны его подопечных и, взглянув на часы, я заметил, что мне уже пора уходить. — Мне пора идти, — сказал я, соскальзывая со стула. Олаф ответил, что всегда рад будет меня видеть и передал привет Харуке. На выходе я бросил взгляд на знакомого мужчину в черной шляпе. Он сидел рядом с входной дверью, уставившись в газету, но когда я толкнул вращающиеся двери, он небрежно свернул ее, сунул в карман и поднялся. Я быстро прошел к своему «Бьюику». Уселся в машину и быстро тронулся по темной улочке. Где-то сзади взревел другой двигатель и в зеркале я заметил свет фар. В конце Ла-Хойя я свернул на Пасифик-Бич. Движение здесь было не такое интенсивное, поэтому я прибавил газу, но "Додж" от меня не отставал. Впереди я заметил огни кофейни, где договорился встретиться с Уильямом Стивеном. Не доезжая до кафе, я выжал тормоз в пол и резко остановился. Преследователь ехал за мной слишком близко, поэтому водителю не оставалось ничего другого, как промчаться мимо. Вынырнув из авто и шагнув в темноту, я наблюдал за тем, как "Додж" остановился в пятидесяти ярдах от меня. Водитель вышел и осмотрел улицу. Быстро понял, что меня нет в машине и направился к ней. Он заглядывает в пустое авто, оглядывается направо-налево и идет прочь. Кажется, он не слишком расстроился, упустив меня. Проводив его взглядом, я зашел в кафе. Часы на стене показывали половину пятого. Я выбрал стол подальше от дверей, сел и закурил сигарету, рассуждая о здоровяке. Тот следил за мной, причем делал это грубо и неумело. Одно из двух: либо он был в этом деле новичком, либо же ему было плевать замечу я его или нет. На всякий случай я запомнил номер его машины. Когда часы пробили пять, стеклянные двери распахнулись и на пороге появился высокий пожилой человек. Он посмотрел на меня с опаской. Я привстал. — Мистер Стивен? Он кивнул. — Я — Кайто. Присаживайтесь пожалуйста! Выпьете кофе? Он положил шляпу на свободный стул и уселся. Не отказался от кофе. Чтобы сэкономить время, я подошел к стойке, заказал два кофе и сам отнес к нашему столику. — Спасибо, что вы пришли, мистер Стивен, — сказал я, предлагая ему сигарету. Пока он прикуривал, я внимательно его изучал: он выглядел как верный хранитель семейных традиций, который умеет держать язык за зубами. Ему вполне можно доверять, однако проблема в том, удастся ли мне его разговорить. — То, что я должен вам сказать…, — продолжил я, садясь рядом. — Меня наняли, чтобы расследовать обстоятельства смерти Дженет Корсби. Есть люди, которых не устраивает объяснение, что она умерла от сердечного приступа. Он выпрямился и застыл. — А кто эти люди? — спросил он. — И не кажется ли вам, что поздно вести подобное расследование? — Я согласен, что для следствия немного поздновато, но некоторые факты стали известны лишь несколько дней назад. Вот почему и возникла потребность в дополнительном расследовании. Не кажется ли вам странным, что Дженет умерла от сердечного приступа? — Это не мое дело, — наконец сказал мужчина неохотно, — Но, поскольку вы об этом спрашиваете, то, признаюсь, ее смерть стала настоящим шоком для меня. Она была энергичной молодой особой. Однако, доктор Зальцер убедил меня, что в случае конкретно ее болезни, без каких-либо предварительных симптомов возможна внезапная остановка сердца. Хотя мне и было тяжело в это поверить. — Хорошо… — я задумчиво прикурил сигарету. — Ещё я бы хотел узнать, почему после смерти Мисс Корсби неожиданно пропадает ее молодой человек Брайан Бетт? — Боюсь, я не смогу вам этого сказать, если не узнаю кто именно заказал расследование, — сухо ответил он. — Я слышал о вашей канторе и уверен, что репутация у нее хорошая, но не готов сплетничать о своем товарище. По крайней мере, пока не узнаю кому это нужно. Это было все, что мне удалось из него вытянуть. Вдруг атмосфера в кафе стала какой-то напряженной, что заставило меня развернуться. Стеклянные двери открылись и внутрь зашло четверо мужчин. Двое из них были с "Томпсонами", двое других держали в руках кольты. Все они были смуглыми и среди них — мой старый знакомый. Те, что были с кольтами, встали в противоположных друг от друга углах помещения так, чтобы держать под прицелом весь зал. Остальные бандиты старались держаться подальше, чтобы не стоять на линии огня. Мой «приятель», который следил за мной, вместе с парнишкой с грязными манжетами направились к моему столику. Стивен издал какой-то приглушенный звук и вскочил на ноги, но я схватил его за рукав и силой усадил на место. — Успокойтесь! — прошипел я. — Всем оставаться на местах! — рявкнул тип с "Томпсоном”. Его голос прорезал тишину, словно выстрел. — Не двигаться и не тявкать, иначе мозги вышибу! Присутствующие замерли. Это напоминало сцену в музее восковых фигур. Бармен, выпучив глаза, застыл с поднятой рукой, намереваясь налить содовой. Старый господин застыл, сжав в руках ферзя, которым вознамерился поставить мат противнику. Лицо его было перекошено от напряжения. Худая девушка крепко зажмурилась и закрыла рот рукой. А одна девица наклонилась вперед и ее рот открылся, но крик ужаса застыл на губах. Однако, когда один из бандитов проходил мимо нее, крик таки вырвался из ее уст. В мертвой тишине кофейни этот звук был пронзительным и оглушительным. Выругавшись, смуглый яростно огрел девушке стволом прямо по шляпке. Приклад с глухим стуком пробил верх шляпы, задев череп. Девушка упала и кровь начала сочиться из уха, быстро образовав лужицу на полу. Парень, сидевший рядом с ней, позеленел и начал блевать. — Тихо все здесь! — сказал во весь голос человек с "Томпсоном". Судя по виду этих ребят, они непременно начнут стрелять, только кто-то пошевелиться. Это были безжалостные убийцы, стреляющие без разбора и им для этого нужен лишь повод. Я ничего не мог поделать. Даже если бы у меня было оружие, я бы не решился применить его в такой шаткой ситуации. Двое подошли к моему столику. Я продолжал сидеть, как окаменевший, держа Стивена за рукав. Слышал, как он рядом тяжело дышит. Тот, кто следил за мной последнее время, нехорошо улыбнулся мне. — Поднимай свою задницу, ублюдок, иначе я размажу твои мозги по полу, — угрожающе сказал он. Другой который стоял рядом схватил Стивена за руку. — Ты тоже поднимайся — мы с тобой немного покатаемся. — Оставьте его, — сказал я сквозь зубы. Смуглый огрел меня рукояткой револьвера. Несильно, но больно. — Закрой рот! Другой направил дуло Стивену меж ребер и стащил его со стула. — Не трогайте меня! — задыхаясь простонал Стивен, вяло пытаясь высвободиться. Злобно гаркнув, бандит ударил его кулаком, схватил за шиворот и выволок из-за стола. Мой «приятель» в черной шляпе отступил от меня на шаг. Зато тот, который был с "Томпсоном", приблизился, наставив дуло мне в грудь. Я застыл, подперев рукой лоб, чувствуя под пальцами пульсацию крови в висках. Стивен упал. — Двигайся, быстро! — яростно сказал тот, в черной шляпе. — Уберите отсюда этого старого. Он наклонился и схватил Стивена за ногу. Другой схватил за вторую, и они пошли к выходу, волоча Старика за собой, на ходу опрокидывая стулья и столики. Пинком открыв входную дверь, вытащили его на улицу и затолкали в машину. Двое других отступили в сторону, угрожая напуганной толпе, которая уже собралась перед входом. Все это было сделано быстро, нагло, хладнокровно и жестоко. Смуглые с "Томпсонами" отступали из кафе и упаковались в авто, один из них, уходя, развернулся и выпустил автоматную очередь через стекло кафе в меня. Я ожидал чего-то подобного, поэтому заблаговременно, чуть завидев направленное на меня дуло, сполз со стула и скрылся под столиком, вжавшись в пол. Пули прошибли стену над моей головой и на меня посыпались обломки кирпича со штукатуркой. Когда стрельба прекратилась, я вылез из-под стола — как раз вовремя, чтобы заметить, как последний из бандитов запрыгнул на подножку авто, которое резко повернуло за угол. Я вскочил на ноги и бросился к телефону. 10 глава Голос из радиоприемника звучал глухо. Последние пол часа я прислушивался к этому голосу. Пазл, разложенный на столе передо мной, интересовал меня не больше, чем дохлая мышь, которую я нашел сегодня утром в мышеловке, а может и меньше. Бутылка и стакан стояли на полу, на расстоянии моей вытянутой руки. Я уже выпил сегодня… Два или три раза. После такого вечера не имеет особого значения, сколько. Харука сидела возле меня, нежно приобнимая за плечи. Эта девушка прошла со мной огонь и воду. Должна была уже привыкнуть к моей любви вляпываться в неприятности. Но сейчас, будто снова в первый раз, она обеспокоено смотрит на меня. — Тебе пора домой, — сказал я, аккуратно положив свою ладонь на ее. — Уже достаточно поздно. Не нужно за меня так беспокоиться… — Ты уверен, что тебе не нужна помощь? — ей было трудно скрыть беспокойство в голосе. — Не волнуйся, со мной все будет в порядке. — я печально улыбнулся. Харука вздохнула и нежно обняла меня, прижавшись лицом к груди. — Если тебе что-то понадобится — обязательно звони. — она подняла голову и пристально посмотрела на меня. Я смотрел в её встревоженные, бездонные голубые глаза и видел там своё отражение. Ей явно было не по себе от происходящих со мной событий. Она встала и тяжело вздохнула. — Все будет хорошо, — ободряющим голосом уверил я. — Будь аккуратнее по дороге домой, пожалуйста. — Угу… — пробормотала она, уже закрывая дверь с другой стороны. Я все никак не мог прийти в себя. Никому бы не понравилось, если бы в него выпустили автоматную очередь и я не был исключением … Перед глазами стояла картина как смуглые волокут старика из кафе. Я чувствовал, что должен что-то сделать. В конце концов — это я его туда привел, но в голове не было ни единой годной мысли. — "Сегодня, в пять вечера, — сообщил диктор, врываясь в мои мысли, — шестеро вооруженных мужчин, предположительно, итальянцев, ворвались в кафе "Хитрый лис". Нападавшие терроризировали посетителей, а затем похитили пожилого мужчину — Уильяма Стивена, скрывшись на подготовленном заранее автомобиле. Вскоре после этого, Уияльям Стивен был найден мертвым на обочине трассы. Эксперты предполагают, что он умер от сердечного приступа, вызванного грубым обращением нападавших. Вероятно, мужчина был уже мертв, когда его выбросили из машины на дорогу…". Голос диктора был звонким и холодным, как будто он читал биржевые сводки. Это его работа, ему нельзя придавать эмоциональную окраску новостям, но мне все же захотелось оказаться рядом с ним и хоть немного оживить его монотонную речь автоматной очередью поверх головы. — "Полицию интересует любая информация, способная помочь в поимке преступников, — продолжал диктор. — По словам свидетелей, банда состояла из шести смуглых мужчин в голубых костюмах и черных шляпах. — Так же полиция разыскивает неизвестного мужчину, с которым Уильям Стивен общался в заведении на момент нападения. По словам очевидцев, разыскиваемый позвонил в полицию и сообщил о происшествии, назвав номер машины похитителей, а затем скрылся. По описанию потерпевших, это был: высокий, светловолосый азиат в шляпе, крепкого телосложения. У него на лице рана от удара рукоятью оружия одного из нападавших. Любого, кто узнает этого человека, просим позвонить по номеру… " Наклонившись, я выключил приемник и медленно уселся в кресло. В помещении стало тихо, но не на долго… В кабинет ворвались сержант Эллой, а за ним и сержант Гартселл. От неожиданности я подпрыгнул. Это была чисто рефлекторная реакция, с которой я ничего не мог поделать. — Кто вам рассказал обо мне? — спросил я без прелюдий, медленно выходя из-за стола. — Расскажем ему? — сквозь зубы процедил Эллой. Гартселл зашел в кабинет. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего. — Да, скажи ему. Эллой закрыл за собой дверь, не сводя с меня глаз. — Одна птичка напела… — сказал он, подмигнув. — У нас всегда находятся маленькие птички, которые говорят нужное нам. И именно такая напела нам, что ты был со Стивеном сегодня вечером. На моих висках проступили капли пота. Возможно, потому что сегодня было слишком жарко. А, возможно… я просто опасался этих двоих. — Ну да, это был я. — сказал я, разводя руками, стараясь скрыть тревогу. — Это разумно, — сказал Эллой. — Наш горе-следопыт решил сказать правду ради разнообразия. Он ткнул мне пальцем в грудь так, что я немного пошатнулся. — Почему ты не остался на месте? Наши ребята хотели с тобой поговорить. — Мне ничего им больше сказать, — ответил ему. — Я предоставил полиции описание машины и тех типов. Поэтому оставьте меня в покое. К тому же, с меня уже достаточно приключений на сегодня. Эллой уселся в мое кресло. — Мне это нравится, — констатировал он. — С него, слышите, на сегодня уже достаточно. Очень мило. Но в этом ты ошибаешься. Вечер для тебя только начинается. Я промолчал. — Так, о чем вы говорили со Стивеном? Я снова развел руками и решил поговорить с ними на чистоту думая, что клочка информации им будет достаточно. — Я хотел знать: верит ли он в смерть Дженет Корсби от сердечного приступа. Ответ — нет. Гартселл бросил на меня взгляд, который ничего хорошего не предвещал. — Это все, что ты хотел у него узнать, горе-следопыт? — поинтересовался Эллой. — Было еще что-то? — Больше ничего. — А разве мы тебе не говорили, что не надо совать свой нос не в свои дела? Вот оно — началось. — Капитан не в восторге от тебя, парень, — сказал рыжеволосый и оскалился. — А когда капитан от чего не в восторге — у него портится настроение и он вымещает злость на нас, своих подчиненных. Поэтому мы и подумали: а не сделать ли нам его немножечко счастливее? И решили, что лучший способ вернуть улыбку на его лицо — немного побеседовать с тобой. Гартселл облизал губы и его ледяные глаза сверкнули в свете настольной лампы. Он вытащил из кармана короткою резиновою дубинку. — А как вы думаете, что произойдет, если вы реализуете все свои замечательные идеи? — поинтересовался я, скрывая напряжение в голосе за издевательской улыбкой. — Не приходило ли вам в голову, что я могу подать в суд и обвинить в покушении? И тогда кто-то, например Манфред Виллет, даст вам хорошего нагоняя и избавит от полицейских значков? — Ты не первый, к которому мы пришли, — поведал он мне. — И не последний. Мы знаем, как избежать юристов. Даже такой успешный адвокат, как Виллет, нас не пугает. Поэтому, оставим эти пустые разговоры. — Вы все предусмотрели, да? — Да, приятель, — ухмыльнулся Эллой и поднялся с кресла. — Слишком много болванов создают нам проблемы, а тюрьма наша не такая уж и большая. Поэтому, время от времени, мы дисциплинируем таких как ты на месте. Мне следовало внимательнее присматриваться к Гартселлу, который стоял в нескольких метрах позади меня. Хотя это бы вряд ли что-то изменило. Я был полностью в их руках и осознавал это. И что еще хуже — они также прекрасно это знали. Услышав внезапный свист за спиной, я попытался уклониться, но не удачно. Я опоздал на долю секунды. Резиновая дубинка ударила меня по затылку и я упал на четвереньки. Эллой именно этого ждал и хотел пнуть меня ногой по челюсти, но попал по шее. Я завалился на бок, лихорадочно хватая ртом воздух. Я прокашлялся и встал на колено, придерживая затылок рукой. В глазах была муть и я плохо держал равновесие. На меня начал двигаться Гартселл и я попытался избежать очередного удара. Дубинка, кажется, попала мне прямо в мозг: впечатление было такое, будто мне делают трепанацию и содержимое черепной коробки вот-вот вытечет наружу. Я упал на ковер, стиснув зубы, но небольшой стон всё же сорвался с моих уст. Чьи-то руки схватили меня, силой поставили на ноги и отпустили. Я начал падать и напоролся на твердый кулак, который мощным ударом отправил меня в угол комнаты. Собой я сбил стол, от чего тот завалился на бок. Я лежал, не шевелясь. Уши заложило, а зрение было нечетким. Где-то в подсознании промелькнула мысль, что они могут так продолжать, пока не выбьются из сил. Я даже боялся подумать, что произойдет, если встану. Чувствовал, что малейшее движение — и я снова буду корчиться на полу от боли. И вдруг, среди тумана в моей голове, я услышал чей-то голос: — Это вы так развлекаетесь? Женский голос! Вероятно, этот последний удар что-то повредил у меня в черепушке. — Этот тип очень опасен, мадам, — вежливо сказал Эллой. — Не смейте мне врать! — да, это был действительно женский голос. — Я все видела в окно. Такого я не мог пропустить, даже если это меня добьет. Очень осторожно я поднял голову, придерживая ее рукой, будто мне это поможет. Свет ударил мне в глаза и, на мгновение, я вынужден был прикрыть их второй рукой. Смотрел сквозь щели между пальцами. Эллой и Гартселл находились у дверей и беспокойно, будто на раскаленных углях, переминались с ноги на ногу. Я обернулся, всё еще не отпуская свой затылок, и посмотрел в окно: меж занавесок стояла девушка. Она была в белом вечернем платье без бретелек, что прекрасно обнажало ее плечи. Мне трудно было сфокусировать взгляд, но ее привлекательность медленно раскрывалась мне. Размытые контуры постепенно становились более четкими. Овальное лицо с мелкими чертами было волшебным: маленький, безупречной формы, носик, красные губы и огромные глаза. — Как вы смеете бить этого человека! — сказала она на повышенных тонах. — Это такое указание Миффлина? — Мисс Макнамара, — умоляюще сказал Эллой. — Этот тип сует нос в ваши дела. Капитан решил, что, возможно, нам следует его немного успокоить. Ну, в самом деле! Все именно так и было! И здесь она впервые внимательно посмотрела на меня. Думаю, что я был не очень привлекательным зрелищем. Знал, что меня щедро украсили шишками и синяками, а порез на правой щеке, куда мне еще раньше попал итальянец, снова начал кровоточить. Но как-то я смог ей улыбнуться. — Вставайте! — скомандовала она. — Неужели вас так сильно побили? Но, поскольку это не ее били, вряд ли можно ожидать, что она будет чувствовать то же, что и я. Однако, возможно потому, что она была так очаровательна, я сделал усилие и встал на ноги. Только вот, поднявшись, я был вынужден сразу же ухватиться за спинку стула. Справившись с резкой болью, что пронзила меня с головы до ног, я наконец начал приходить в себя. Мисс Макнамара еще раз обратилась к ним яростно: — Мне такое не нравится и я намерена покончить с этим. Если Миффлин так руководит своими подчиненными, то чем быстрее он пойдет к черту, тем лучше! И пока Эллой бормотал извинения, девушки уже не было видно в окне, а стук ее каблуков стремительно доносился из коридора бюро. Тем временем я побрел к опрокинутой бутылке виски. Пробка была на месте и я даже немного обрадовался. Я с жадностью влил в себя пару глотков. — Но прежде, чем уйдете, вы попробуете вкус собственных лекарств, — сказала строго девушка, стоя на пороге кабинета и протягивая мне поднятую с пола дубинку. — Ударьте их! — сказала она жестоко. — Отплатите им как следует! Я взял дубинку, иначе она, вполне вероятно, просто врезала бы ею по морде мне, а не им. — Отметельте их соответственно! — повторила она, повышая голос. — Пора чтоб и с ними это кто-то сделал! Невероятно, но я был уверен, что они будут просто стоять на месте и позволят себя побить. Я бросил дубинку на диван. — Это не для меня, леди: я так не развлекаюсь, — сказал я изнеможённо. — Ударьте же их! — яростно приказала она в третий раз. — Чего вы боитесь? Они не посмеют больше вас коснуться. — Мне жаль, — сказал я, — но меня это не забавляет. Пусть убираются отсюда, они загадили мне всю комнату. Она повернулась на каблуках, схватила дубинку и пошла на Эллоя. Ее рука мелькнула в воздухе и она ударила ему по лицу. Он заскулил. Когда рука поднялась снова, я перехватил ее запястье и отнял орудие. Она попыталась вырваться, но я крепко держал ее, крикнув тем двум: — Валите отсюда, идиоты! С виду хрупкая девушка оказалась на удивление сильной. Пока я «боролся» с ней, Эллой и Гартселл быстро вышли из моего кабинета. Когда я услышал, что они заводят машину, то отпустил ее руку и отступил в сторону. — Успокойтесь наконец-то! — сказал я, задыхаясь. — Они уехали. Еще мгновение она стояла, тяжело дыша, с застывшим лицом и горящими глазами. Постепенно гнев утих, а глаза потеряли пыл. Неожиданно, она откинула голову и засмеялась. — Кажется, мы отучили этих двух крыс соваться на дневной свет, правда? — сказала она и легко плюхнулась на диван. — Дайте-ка мне чего-нибудь выпить и налейте себе. Вам действительно не помешает. Наклонившись за бутылкой, я спросил, глядя на нее: — Вы — Хината Макнамара? — Угадали, — она потерла запястья. — Вы сделали мне больно, грубиян! — Простите! — искренне извинился я, приглаживая растрепанные волосы. — Значит вы — та самая Хината… Признаюсь, вы — последняя из тех, кого я ожидал увидеть у себя. — Я знала, что вы удивитесь. — Прошу прощения, но я не могу сдержать любопытства. Могу я с ходу задать вам вопрос? Каким образом вы исчезли и почему? — поинтересовался я, не сводя с девушки глаз и ворочая бутыль со спиртным в руке. — Не следует верить всему, что слышите. — Но ведь ко мне пришел ваш отец и попросил о помощи… В лице Хинаты появился немой вопрос. Пару секунд мы просто смотрели друг на друга молча. — Не усложняйте все. Я здесь для того, чтобы поговорить с вами. Вы же создаете кучу проблем. Не пора ли уже отложить в сторону свою виртуальную лопату и начать копать могилу кому-то другому? Я улыбнулся и сделал вид, что обдумываю ее слова. — Это вопрос или конкретное предложение? — сказал я, разводя руками. — Это может быть и предложением, — сказала она, откинувшись на спинку дивана. — Сколько вы хотите? — А что именно вы пытаетесь купить? — Я не хочу проблем. А вы их мне создаете. Поэтому я готова заплатить за спокойствие. Резко зазвонил телефон, напугав нас обоих. Аппарат стоял рядом со мной и я потянулся к трубке. Тем временем, пока я отворачивался, девушка незаметно встала с дивана и вытащила из сумочки автоматический пистолет, приставив его мне к виску. — Стойте спокойно! — сказала она и я затаил дыхание, увидев выражение ее глаз. — Не берите трубку! Так мы и стояли, а телефон все звонил и звонил. — А в чем дело? — спросил я, медленно отходя от аппарата. Мне не очень нравилось чувствовать прикосновение оружия к своему телу. — Замолчи! — в ее голосе слышалось раздражение. — Стой спокойно! Наконец телефон замолчал. — Пойдем отсюда, — и пистолет снова угрожающе уткнулся мне в висок. — И куда пойдем? — поинтересовался я, стараясь не делать резких движений. — Подальше от телефонов. Пойдем же, если не хотите получить пулю в ногу. — она направила дуло мне на бедро. Но пойти с ней меня заставил отнюдь не страх схлопотать очередное ранение. Я сделал это из любопытства. Я был очень, очень, очень взбудоражен происходящим, ведь она чего-то испугалась. Я видел страх в ее больших глазах. Когда мы направлялись к машине, припаркованной перед входом в здание, телефон звонил снова и снова. 11 глава Это был элегантный и мощный «Роллс-Ройс». Я плюхнулся на переднее пассажирское сидение, а Хината села за руль. Мы тронулись с места, но ничего не выдавало этого: нас не шатало, не качало, двигатель не ревел… Только свист ветра и расплывающиеся от скорости огни фонарей, которые молниеносно пролетали в окне. Она управляла машиной, прокладывая себе дорогу сквозь плотное движение транспорта, постоянно давя на клаксон. Обгоняла всех, проскальзывая в щели между рядами, чудом избегая столкновений. Я понятия не имел куда мы едем, но только хотел было открыть рот и поинтересоваться, как она меня оборвала: — Молчать! Я должна подумать! Поэтому я просто подчинился бешеном ритму гонки в темноте, восхищаясь тем, как искусно она ведет машину и искренне надеясь, что мы не врежемся. Дорога, по которой мы ехали, пролегала через песчаные дюны и кустарники. Выходила к океану, а затем снова вклинивалась в пустыню. Но когда мы выехали к воде, девушка сбавила скорость и свернула с шоссе на узкую дорогу, которая проходила вдоль побережья. Мы начали двигаться в гору. Наконец поднялись на холм и выехали на плато. Мисс Макнамара все время замедляла движение. Перед еще одной узкой дорогой с высокими кустарниками, огни фар осветили надпись: «Частная территория. Въезда нет.» Девушка направила машину туда и заросли окутали нас. Через несколько минут мы остановились у высоченных ворот, густо оплетенных колючей проволокой. Мисс Макнамара трижды нажала на клаксон: это были резкие короткие звуки. — Очень остроумно, — прокомментировал я. Она ничего не ответила и тронулась по открывшемуся нам пути. Оглянувшись я увидел, что ворота за нами медленно закрылась. Вдруг мне пришло в голову, а не похитили меня так же, как старика. Внезапно узкая дорога сменилась широкой подъездной аллеей и мы проскочили сквозь еще одни открытые огромные ворота. И снова, обернувшись, я следил за тем, как будто кто-то невидимой рукой закрыл их за нами. Фары выхватили из темноты дом, спрятанный за цветущими кустами и буйными тунговыми деревьями. Мисс Макнамара остановилась, открыла дверцу машины и спешно вышла. Я вылез из машины гораздо медленнее, тело немного ныло от побоев. Сад-терраса, разбитый прямо на скале, предстал передо мной в лунном свете. Далеко впереди, внизу, я разглядел плавательный бассейн. Океан на заднем фоне мягко поблескивал. — И это все ваше? — не скрывая удивления спросил я. Хината стояла рядом со мной. Ее голова едва достигала моего плеча. — Да, — сказала она после паузы. — Простите, что я прибегла к оружию, но мне очень нужно было быстро доставить вас сюда. — Я бы поехал и без оружия. — Но сначала вы бы ответили на звонок! А мне было очень важно, чтобы вы этого не делали. — Послушайте … Я очень устал и у меня сильно болит голова. Все, чего я прошу: достаточно уже этих загадок, пожалуйста… — я умоляюще посмотрел на нее, — Расскажите наконец: зачем вы привезли меня сюда? И почему вас так встревожил звонок на мой телефон? Да и вообще, каким образом вы достигли такой роскоши? — моему удивлению всё еще не было предела. — Конечно, я отвечу на все ваши вопросы. Но зайдем в дом! Я приготовлю выпить. Мы поднялись по лестнице. Входные двери были открыты и мы зашли в холл, а дальше, через арку, ступили в большую гостиную. Общая цветовая гамма была кремово-пурпурной. Комната, конечно, роскошная, хотя и не в моем вкусе. Я предпочитаю более сдержанные тона. — Пойдемте на веранду, — сказала она. — Пройдёте туда сами? А я тем временем организую нам выпить чего-нибудь. — Вы живете здесь одна? — Есть еще служанка, но она нас не побеспокоит. Я вышел на веранду. Там стояли большие удобные диваны длиной футов десять. Я плюхнулся на мягкую кожаную подушечку и посмотрел на водную гладь вдали. Все время, пока мы ехали в машине, я задавал себе вопрос: откуда у нее столько денег? Это мучило меня и дальше. Через несколько минут она присоединилась ко мне, толкая перед собой столик на колесиках с бутылкой, стаканами и ведерком с колотым льдом. Села не далеко от меня. — Виски? — Да, пожалуйста. Я смотрел как Хината разливает горячительное. Приглушенное голубое освещение веранды давало мне возможность хорошо ее видеть, но не позволяло рассмотреть выражение ее лица. Затем она предложила мне закурить, но я, прям как настоящий джентльмен, сначала протянул зажигалку ей и только потом прикурил сам. Теперь мы были вполне готовы к разговору, но она все еще медлила, а я не хотел каким-то неосторожным замечанием повредить делу. Мы молча смотрели в сад, на луну и океан, а стрелки моих часов неустанно отсчитывали время. Вдруг она сказала: — Еще раз простите за то, как я обошлась с вами … Ну, что предложила вам деньги, чтобы вы оставили меня в покое. Знаю, это было ошибкой, но я не хотела выдать себя до того, как выясню, что вы за человек. Дело в том, что мне нужна помощь… — девушка приблизилась чуть ближе ко мне. — Я в весьма затруднительном положении и не знаю, как из него выпутаться. Я была такой дурой и теперь так напугана… Напугана до смерти! Она не производила впечатления запуганного человека, но об этом я ей не сказал. — Если бы я только была уверена, что он не знает об этом месте!.. — продолжила она. — Но если узнает, то непременно сюда приедет. — А что, если бы мы начали с самого начала? — мягко сказал я. — У нас море времени. Почему вам было так важно, чтобы я не ответил на тот звонок? Начнем хотя бы с этого. — Потому что тогда он бы точно знал, что вы дома, а он на вас охотится, — сказала она тоном, каким обращаются к неразумному ребенку. — Вы не сказали, кто это? — Брайан Бетт — бросила она коротко. — А почему он меня ищет? — Не хочет иметь неприятностей, а вы их ему создаете. Он вознамерился покончить с вами. Я слышала, как он велел Франчини это сделать. — Франчини — это тот итальянец в черной шляпе? — Да… — Так он работает на Брайана? — Верно. — Это Брайан организовал похищение Стивена? — Да, он сделал это ради меня … Но, когда я услышала, что бедный старик умер, тогда и пришла к вам. — мне казалось, ее эмоции были слегка наигранными. — Брайан знает об этом вашем гнездышке? — Не думаю. Я никогда о нем не вспоминала и он никогда здесь не был, но ему вполне может быть об этом месте известно. На свете мало такого, о чем он не знает. — Ладно… — я лениво потушил сигарету о стоявшую рядом пепельницу. — Теперь, когда мы наконец это выяснили, может быть начнем с самого начала? — Сначала бы я хотела кое-что спросить у вас, — парировала девушка. — Почему вы начали меня искать? Почему ходили к врачу Блюли и беседовали с ним? Вас кто-то нанял? — Да, — ответил я. — Но кто?! — Ваш отец. — Папа?.. — ее голос перешел в шепот. — Но он умер! Что вы хотите этим сказать? Как можно так шутить?! — Этого не может быть, ведь он сам ко мне приходил и просил, чтобы я вас нашел, — тогда я вытащил бумажник и протянул Хинате письмо, которое дал мне старик при нашей первой встрече. — Вот, читайте. — Что это?.. — спросила она, словно боясь взглянуть на листок. — Прочитайте это! Ваш отец передал мне записку и сказал, что это вы написали ее перед тем, как исчезнуть. Она взяла листок. Лицо ее застыло, а веки дрогнули. Прочитав письмо, девушка выпрямилась и сидела так несколько минут, бездумно глядя на буквы. Я ее не торопил. Теперь страх, настоящий, непритворный, четко читался на ее лице. — Но это не мой почерк… — наконец сказала она. — Ваш отец, или тот, кто представился вашим отцом, уверил меня в том, что оно ваше, но!.. — я сделал небольшую паузу. — Когда он говорил о событиях, которые происходили в вашей семье, мне показалось, что он чего-то не договаривает. И, видимо, моя интуиция меня не подвела. Я ждал пока Хината что-то добавит, но она молчала. Сидела неподвижно, уставившись в письмо. Лицо бледное, глаза застывшие. — Какие у вас были отношении со сводной сестрой? — я решил немного сменить тему. — Она постоянно хотела мне досадить: всегда это делала, потому что ненавидела меня. — А почему она вас ненавидела?.. Хината долго смотрела куда-то в пустоту, прежде чем ответить. Я сделал глоток виски и снова закурил. Если она имела намеренье что-то мне рассказать, то сделает это и без моих слов. — Не знаю, что и делать … — сказала девушка. — Если я вам расскажу, почему она меня ненавидела, то далее буду вынуждена полагаться только на ваше благородство, а вы же способны меня уничтожить. Я не знал, что ответить. — Но, если ничего не расскажу, — продолжала она, крепко сжав кулачки, — то не знаю, как из этого всего выпутаюсь. Мне нужно кому-то довериться… — Разве вам некому доверять? — сказал я, просто чтобы не молчать. — Нет, — сказала она и придвинулась ко мне почти вплотную. — Дженет любила Брайана. Я также хотела быть с ним. — Но вы были помолвлены с Джонатаном Финнеганом, — перебил я ее. — На самом деле, я вышла за него замуж только потому, что он мог мне дать все, что я могла пожелать … но когда я увидела Брайана то поняла, что влюбилась и была только рада тому, что Джонатан мне изменил. Ведь это было прекрасным поводом для расторжения брака. Решив, что больше не буду ее перебивать, я замолчал. — Я увела его… Сестра пыталась застрелить меня, но отец этому помешал и был убит вместо меня! — выпалила она и закрыла лицо руками. — Дело замяли, — продолжила она после долгой паузы. — Не имеет значения, каким образом. Но это все камнем висело на шее Дженет. Она… она отравилась. Сама. И этому делу также удалось не дать ход. Мы боялись, что каким-то образом, всплывут причины поступка Дженет, но казалось, что сделать это было довольно легко. — девушка не отрывала рук от лица. — Врач был очень старым, поэтому и решил, что это сердечный приступ. Впоследствии, когда я уже унаследовала деньги от матери Дженет, так как была единственным наследником, Брайан проявил свою истинную сущность. Он начал меня шантажировать. Сказал, что если я не заплачу ему, то он обнародует всю эту историю. И выставит дела так, якобы это все случилось из-за меня. — голос Хинаты звучал немного надрывисто. — Я дала ему денег, но он этим не удовлетворился. Он и дальше продолжает приходить ко мне за деньгами и следит за каждым моим шагом. Ему стало известно, что вы начали расследование и испугался, что вы раскопаете истинную правду. Ведь если вам это удастся, он потеряет всякую власть надо мной. Он делает все, чтобы остановить вас. Когда услышал, что Стивен намерен встретиться с вами, то просто его похитил. А теперь хочет уничтожить и вас. Не знаю, что и делать. Желаю уехать и скрыться. Хочу, чтобы вы помогли мне в этом. Вы мне поможете, правда?.. Она схватила меня за руку. Слабый звук заставил нас одновременно обернуться. Высокий, крепкий мужчина с темным вьющимися волосами, одетый в красную футболку и темно-синие брюки, стоял позади нас. На вытянутой руке он держал пистолет, направленный на меня. На его лице играла веселая снисходительна улыбка. — Замечательную историю наплела Хината, да? — спросил он низким бархатистым голосом. — Она хочет уехать и спрятаться? У нее будет такая возможность. Ее действительно скроют. Да так, что никто никогда не найдет. То же касается и вас, мой любознательный «друг»! Я как раз высчитывал расстояние между нами, прикидывая: успею ли добраться до него прежде, чем он выстрелит, но вдруг услышал, так хорошо мне знакомый, свист дубинки в воздухе… и в голове моей как будто что-то взорвалось. Последнее, что я запомнил, был истерический крик Хинаты. 12 глава Комната была большая и просторная, потолок и стены — ослепительно белые. Холодные пластиковые жалюзи закрывали окна. Я совсем не удивился, что нахожусь в незнакомой мне комнате. У меня сложилось впечатление, что я здесь давно, может быть несколько дней или даже недель. Было ощущение, будто я пустил корни в этой койке. Я догадывался, что нахожусь в больнице и пытался вспомнить почему: «Не сбила ли меня машина?» — но мозг отказывался работать. Я никак не мог сосредоточиться и мысли все время возвращались к парню, который находился со мной в одной комнате и лежал, напротив. Мужчина на кровати был молод: не более тридцати лет, его густые волосы были длинными и шелковистыми. Он имел глубоко посаженные глаза. Вдруг я осознал, что он также наблюдает за мной, хотя и делает вид, что читает. Наблюдает из-под век в тот момент, когда, слегка нахмурившись, медленно перелистывает страницу. Единственно, что меня действительно интересовало — почему он держит книгу верх ногами? — Вам будет легче читать, если вы переверните книгу, — сказал я и был удивлен, как, словно издалека, прозвучал мой голос. Он поднял глаза и улыбнулся. — Я всегда читаю книги таким образом, — сказал он и голос его оказался неожиданно очень высоким. Он отложил книгу. — Как вы сегодня себя чувствуете? Боюсь, вам было очень плохо. Как ваша голова? Звучит смешно, но теперь, когда он об этом спросил, я осознал, что моя голова раскалывается. — Болит, — сказал я. — Это больница? — Не совсем. Думаю, они называют это "Санаторием". — Вы хотели сказать — клиникой? Клиникой для душевнобольных? Он улыбнулся, кивнув головой. — Именно так: это клиника для психов. Я закрыл глаза. Думать было трудно, но я приложил усилие. За несколько минут вспомнил свист дубинки над головой, мужчину в красной футболке и крик Хинаты. До меня наконец дошло и я почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Вот это "Санаторий". Я резко сел, но что-то тянуло мою руку. Посмотрел вниз. На мое удивление у меня на руке оказался Наручник, который охватывал мое запястья и были прикреплены к спинке кровати. — Они думают, что для нас же лучше, если мы прикованы, — отметил он, заметив, как я удивился. — Это действительно забавно, но, думаю, они правы. — Да-а, — протянуто я. — А кто заведует этой клиникой? — Доктор Зальцер! И тогда я наконец-то вспомнил, как тот человек в красные футболке пообещал мне, что спрячет меня так, что никто никогда не найдет. Психиатрическая больница, конечно же, идеальное место для этого. Но Зальцер не держал клинику для психов. — Я считал, у него санаторий для реабилитации, — сказал я осторожно. — А здесь — клиника для психов. — Это действительно санаторий, но в нем также есть отделение для душевнобольных, — пояснил блондин, побарабанивши пальцами по столику. — Об этом мало кто знает. И он снова побарабанил пальцами. — Кстати, меня зовут Дакар Хоппер. — Кайто, — представился я. — Кайто Якумо. Он склонил голову набок и внимательно присмотрелся ко мне. — Кто? — Кайто. — повторил. — А вы уверены в этом? — и лукаво улыбнулся. — Мне сказали, что вас зовут Дэвид Сибрайт. — Какой Сибрайт? — возмущено хмыкнул. — мое имя Кайто. — Понимаю, — и он продолжил барабанить пальцами по столику. — Вы не будете возражать, если я буду называть вас Сибрайт? Бленд называет вас Сибрайт. Доктор Зальцер называет вас Сибрайт. Такая же фамилия указана во всех ваших документах. Я даже специально попросил Бленда показать их мне. У вас маниакально-депрессивный психоз. А вы разве этого не знали? — Что-что у меня? И кто такой Бленд? — моему удивлению не было придела. — Маниакально-депрессивный психоз, но я бы сказал, что это ерунда. — Сказал он. — Бленд за нами присматривает, знаешь, чтобы мы не натворили ничего плохого. — Да, это действительно ерунда. Мне становилось все труднее сохранять спокойствие и трезво рассуждать. — Рад это слышать. Депрессивные очень утомляют. Вы на такого не похожи, о чем я Бленду и говорил. Но Бленд очень тупой, он совершенно необразованный и никогда не слушает, что я ему говорю. Бленд утверждает, что я параноик, но это также ерунда. Мы с ним сегодня утром по этому поводу поссорились. И он снова побарабанил по столике, прежде чем спросить: — У вас бывают галлюцинации? Я ответил, что у меня нет никаких галлюцинаций. — Очень рад! — он действительно очень обрадовался. — Однако странно, что вы называете себя Кайто, правда? Или вы так не считаете? Я сказал медленно и чётно: — В этом нет ничего удивительного, потому что я действительно Кайто. — Понимаю, — вновь эта ухмылка. — Но если вы не Дэвид Сибрайт, то почему вы здесь? — Это длинная история, — сказал я и вдруг мне стало очень важно, чтобы этот парень мне поверил. Потому что если не поверит он, то больше тогда не кому? — Я — частный детектив, меня наняли расследовать одно дело. Я выяснил, что доктор Зальцер причастен к смерти девушки. И теперь, когда я все это знаю меня похитили и поместили сюда. Не знаю, почему у меня вырвались те последние слова. Они прозвучали ужасно, но я не смог придумать ничего лучшего. — Доктор Зальцер? — переспросил он с очаровательной улыбкой. — Убийца? Это интересно. Так вы — детектив? — Послушайте, — сказал я, пытаясь сесть. — Знаю, о чем вы думаете. Думаете, что я сошел с ума, не так ли? — Конечно, нет, мистер Сибрайт, — Мягко сказал он. — Я ничего такого не думаю. Уверен, что с вами все в порядке и вы не сумасшедший. — Вы в этом уверены? — Конечно. Но, судя по выражению его лица, он мне не верил. Ну-ка, Кайто, соберись с силами, сказал я себе. Должен выпутаться из этого! И что с того, что тебя ударили по голове и, судя по привкусу во рту, накормили тонной таблеток — это еще не повод раскисать. Рой и Харука непременно вытащат тебя отсюда. Поэтому выше голову и не вешай нос! Просто жди. Вдруг дверь бесшумно распахнулась и в комнату вошел невысокий человек. Плечи у него были широкие, а на круглом лице застыла улыбка. Одет он был в белый больничный халат, белые штаны и такие же ботинки. В руках держал прикрытый полотенцем поднос, он двигался легко и бесшумно. — Привет, Хоппи! — сказал он, ставя поднос на стол у двери. — паиньки пора! Хоппер махнул рукой в мою сторону. — Мистер Сибрайт уже пришел в себя. Бленд подошел к моей кровати и уставился на меня. Широкая улыбка застыла на его лице. Но зеленые глаза были холодные. — Привет, бэби, — сказал он. Говорил почти шепотом. — Я — Бленд. Буду ухаживать за тобою. — Привет! — также сказал ему. — Тебе нет необходимости за мной ухаживать. Где Зальцер? Хочу с ним поговорить. — Доктор Зальцер, бэби! — укоризненно исправил меня Бленд. — Будь почтительным! И подмигнул Хопперу. — Увидишь его завтра. — Хочу видеть его прямо сейчас, — Упрямо повторил. — Завтра, бэби! Доктор хочет немного отдохнуть. Если тебе что-то нужно, скажи мне. Я — главный на этом этаже. И все здесь зависит от меня. — Мне нужен Зальцер, — сказал я, пытаясь контролировать свой голос, но это получалось у меня плохо. — Я же тебе сказал — завтра бэби! А теперь успокойся. Сделаю тебе укол, и ты уснешь. — Мистер Сибрайт считает, что он — сыщик, — неожиданно сердито сказал Хоппер. — И говорит, что доктор Зальцер кого-то убил. — Довольно неуважительно: а какое это имеет значение? — сказал Бленд беря с подноса коробку доставая од туда шприц. — Это же имеет значение: у него галлюцинации, — сердито сказал Хоппер. — Так написано в книге. Не понимаю, почему этот тип должен быть в моей палате. Он мне не нравится, потому что может быть опасным. Бленд хрипло рассмеялся. — Забавно слышать от тебя такое. Помолчи, дорогой! У меня много дел. И Бленд вставил иглу в шприц и начал набирать в него бесцветную жидкость. — Ладно, дай мне свою руку! — сказал Бленд, подходя ко мне. Я быстро сел в кровати. — Не колите мне эту гадость, — резко ответил ему. — Оставь, бэби, я все равно это сделаю, — сказал спокойно Бленд, — просто ложись и расслабься. — Ты мне этого не уколешь, — упрямо сказал я. Правой рукой он схватил мое запястье. — Не хочешь по-хорошему, — сказал он, приближая ко мне лицо, — будет по-плохому. Я напряг мышцы, пытаясь ослабить его хватку, но мне это не удалось. Подался вперед, пытаясь попасть ему плечом в грудь, но также без результата. Он не ослаблял хватку, криво мне улыбаясь и ожидая, что еще смогу сделать. Я не заставил его долго ждать, попробовав высвободить ноги из-под простыни. Но она оказалась слишком тяжелое. — Ты закончил, бэби? — спросил Бленд почти приветливо. — Теперь я намерен вонзить в тебя иглу и, если ты будешь сопротивляться, то я ее в тебе и оставлю — поэтому будь осторожнее! Собравшись силами, скрипнув зубами, я резко откатился от него, от чего он потерял равновесие и пошатнулся. — Ты думаешь, что сильный, да? — прошептал Бленд. — посмотрим, кто сильнее. И он начал сгибать мне руку. Я сопротивлялся, как мог, он был очень сильный — просто невероятно — и моя рука медленно сгибалась. Холодный пот начал стекать по спине, возможно, если бы мне удалось нажать на него всем своим весом, то я бы освободился. Но, сидя так на кровати — одна рука сжата наручниками, ноги опутаны простыней — я не имел никаких шансов. Дюйм за дюймом он наклонял меня — и так же, дюйм за дюймом, я сопротивлялся ему. Моя рука медленно оказалась у меня за спиной и как будто вывернулась в суставе. Однако я даже не почувствовал боли, видимо злость приглушила ее. Затем почувствовал укол, после чего он отступил, освобождая мою руку. — Ну что ж, бэби, — прошептал он. — Ты сам этого хотел. Если бы я не был таким мягкосердечным, то сломал бы тебе руку. Я попытался попасть в него, но рука меня не слушалась. Не знаю, что этот ублюдок мне вколол, но это быстро подействовало. Ненавистное лицо начало расплываться. Стены словно раскололись. 13 глава Я открыл глаза. Бледное солнце пробивалось сквозь зарешеченные окна. Бленд неслышно бродил по комнате с тряпкой в руках. Он тщательно вытирал пыль. Хоппер сидел на кровати и читал книгу. Наконец Бленд подошел ко мне и начал вытирать мой столик. Наши глаза встретились, и его улыбка сделалась шире. — Привет, бэби! — сказал он. — Как себя чувствуешь? — Лучше не куда, — ответил я, садясь в постели. Правая рука и плечо все еще болели, а на запястье красовались отпечатки его пальцев. — Это хорошо. Через несколько минут ты сможешь принять ванну. А это значит, что с меня снимут наручники, — подумал я. Кажется, Бленд сразу же прочитал мои мысли. — Смотри мне, бэби — никаких выходок, — сказал он. — И выбрось из своей головы мысли, что сможешь убежать. Отсюда не убегают. Со мной тут еще несколько сильных ребят. Двери на лестнице закрыты, на окнах везде решетки. После этих слов, Бленд вышел. — Даже не пытайся убежать, Сибрайте, — сказал Хоппер. — Оно того не стоит. Они натянут на вас смирительную рубашку и будут держать в ванне с холодной водой в течение нескольких дней. И он не врет о двери. Не имея ключа, отсюда не выйдешь. Меня это не как не обрадовало. Я решил выждать. Вскоре Бленд вернулся с белым купальным халатом в руках. — Никаких глупостей, бэби, — сказал он шепотом и подошел к моей кровати, чтобы отстегнуть наручники. Я лежал спокойно, пока он снимал с меня наручники. Хоппер наблюдал за мной с интересом. Бленд отступил на несколько шагов от кровати и также присматривался ко мне, не натворю ли я чего-то. — Вставай же, бэби! Я, выпутав ноги из простыни, спустил их на пол и встал. Сделал несколько шагов и вдруг осел на пол. Сначала не собирался этого делать, но потом мне пришло в голову, что неплохо было бы показать Бленду, что я гораздо слабее, чем есть на самом деле. Став на четвереньки, в конце концов поднялся на ноги. Он помог мне надеть халат, открыл дверь и мы вместе вышли в длинный коридор Я специально вяло шел по коридору рядом с Блендом, лихорадочно соображая. «Мне очень нужно завладеть ключами от дверей и от наручников». В конце коридора нам пришлось остановиться: послышался испуганный крик и звук падения. Соседняя дверь быстро распахнулась и оттуда вылетела девушка. Она была блондинкой. На вид ей было около двадцати трех. Имела прекрасную фигуру: длинные ноги, высокий бюст. Бленд сделал шаг вперед, но внезапно будто передумал: она и так никуда не убежит. Девушка подбежала к двери и начала биты по ним кулаками. Я уж было подумал, что она сможет выбить эти двери, но сразу все опровергнул. Все это продолжалось всего несколько секунд, а затем из ванной выскочила медсестра. И тогда Бленд схватил меня за руку. — Пойдем, бэби, представление кончилась! Он втолкнул меня в ванную комнату напротив той, из которой сбежала девушка и откуда вынырнула разъяренная медсестра. Девушка услышала приближающуюся сестру и повернулась к ней лицом, ее крики начали действовали мне на нервы. Я обрадовался, когда дверь за нами закрылась и звуки стихли. — Снимай свой халат и полезай в ванну! — скомандовал Бленд. — Это же надо сидеть здесь с тобой, когда там такое шоу! — Прекрати — ты же не ребенок! — сказал я, снимая халат и пижаму. — А кто она такая? — Девушка? Она уже была здесь, когда я пришел. И что меня добивает — она сошла с ума только потому, что ее бросил парень, веришь? С равнодушным видом я лежал в ванной. — А что не так с Хоппером? — спросил я, меняя тему. — Почему он здесь? — Хоппи — это особый случай, — сказал Бленд. — У него бывают дни, когда даже я не решаюсь подойти. А этого не скажешь по его виду, не так ли? Очень обманчивая внешность. Хоппи убил девушку, перегрыз ей горло. Он здесь до конца своих дней. С ним ни в чем нельзя быть уверенным. Когда он раздражен, то это обезумевший убийца. В один день он вполне нормальный, а на следующий — опасный. — Ладно, бэби — сказал он, протягивая мне полотенце. — Мне надо еще Хоппи купать — выходи. В ванной напротив теперь было тихо. После купания мне стало легче. Намеренно шел очень медленно, опираясь на руку Бленда. Чем слабее я буду ему казаться, тем больше удивлю, когда дойдет до небольшого представления, которого я с нетерпением жду. Я улегся в постель и смиренно позволил Бленду замкнуть наручники на моем запястье. Хоппер вылез из кровати и они вместе с Блендом ушли в ванную комнату. Так я остался один. Лежа в постели, пялясь на шесть горизонтальных линий на противоположной стене. Вдруг я увидел, что дверь медленно открывается, но за ними никого не было. Я ждал, глядя на открытую дверь и прислушался. Ничего. Прошла вечность, прежде чем я услышал шорох бумаги. В полной тишине это прозвучало, как удар грома. Тогда заметил какое-то движение и увидел женщину. Она стояла в дверях, держа в руке бумажный пакетик. Да, это действительно была она — женщина, которая обожает чернослив. — Привет! — сказал я ей, однако меня удивило, что мой голос такой хриплый. — Вы мистер Кайто, правда? — сказала она вежливо. — Да, это действительно я, — ответил. — Во время нашей последней встречи нам не повезло подружиться. А вы кто? — Я — миссис Зальцер, — ответила. — Мне негоже спрашивать такое личное, — сказал я, — но нравится ли вам ваш муж, миссис Зальцер? — Доктор Зальцер — очень хороший человек. Во всем мире нет ему равных! — с гордостью произнесла она. — Жаль: вам будет его не хватать. Даже в самых продвинутых тюрьмах мужчин держат отдельно от женщин. — Не понимаю, о чем вы … — А должны понимать. Если вашего мужа поместят в тюрьму, то он получит не менее двадцати лет. Похищение вкупе с убийством вполне тянут даже на больше. — Доктор Зальцер не имеет к этому никакого отношения. Я задумчиво почесал подбородок и уставился на нее. — Тогда где старик? — поинтересовался. — О, с ним произошел несчастный случай, — сказала миссис Зальцер и полезла в свой пакетик. Добыв сливу, предложила ее мне. — Съешьте? Они очень полезны тем, кто постоянно в постели. — Нет. Оставим ваши сливки. Что же с ним случилось? — требовательно спросил я. — Он спускался по пожарной лестнице и поскользнулся. Я забрала его в машину, но дедуля, вероятно, таки сломал себе шею. Не знаю, почему, но он меня жутко испугался. Я спросил строго на повышенных тонах: — Что вы с ним сделали? — Оставила его где-то среди кустов и песков. Я погладил рукой волосы. Подумал: кто-то из нас двоих таки сумасшедший. — Это вы привезли меня сюда? — спросил я, немного успокоившись. — О, да! — сказала она. Ведь доктор Зальцер не понимает в психических болезнях, а я в них разбираюсь. Поэтому доктор Зальцер купил это заведение для меня. Он только делает вид, что управляет клиникой, но на самом деле здесь все делаю я. Доктор Зальцер только считается главным. — Нет, не только считается, — возразил. — Потому что это он подписал свидетельство о смерти Элизабет Макнамары, хотя не имел права. У него нет соответствующего образования. — Тут вы ошибаетесь, — спокойно сказала она. — Это я подписала его: у нас одинаковые инициалы. — Но это он лечил Дженет Корсби от болезни сердца, — заметил я. — Доктор Блюли рассказал мне об этом. — Врач ошибся. Доктор Зальцер как раз был в квартире, когда девушка умерла. Он рассказал Блюли, что это я ее лечила. Доктор Блюли — пожилой человек, к тому же, немного глуховатым. Старик неправильно все понял. — Но почему тогда он вообще туда приходил? — спросил раздраженно. — Почему, если вы действительно ее лечили, заключение о смерти подписали не вы? — Меня в то время не было в городе. Муж правильно поступил, пригласив доктора Блюли. — Прекрасно! — подметил я. — Тогда ему лучше выпустить меня отсюда. — Он считает, что вы опасный, — заметила миссис Зальцер и снова посмотрела в свой пакетик. — Вы действительно такой, мистер Кайто: много знаете. Мне очень жаль, но вам не надо было вмешиваться в это дело. И она туповато улыбнулась. — Боюсь, вам придется здесь остаться и вскоре ваш ум начнет омрачаться. Понимаете, люди, которые постоянно подвергаются воздействию психотропных средств, часто становятся слабоумными. Разве вы этого не замечали? — Вы приготовили мне такую судьбу! Она кивнула. — Боюсь, что да, но я бы не хотела, чтобы вы плохо думали о докторе Зальцер. Он — замечательный человек. Вот почему я рассказала вам так много. На самом деле даже гораздо больше, чем следует, но это не имеет никакого значения — вы никогда не выйдете отсюда. И она медленно вышла из палаты — так же, как и вошла. — Эй! Не уходите! — сказал я, садясь в постель. — Сколько Хината платит вам за то, чтобы вы меня здесь держали? Ее пустые глаза посмотрели на меня, у них читалось удивление. — Она об этом не знает, — ответила. — Она здесь ни при чем. Я думала, вы в курсе, — и вышла вон. Я не успел сказать нечего больше … 14 глава Я прикинул расстояние между мной и комодом. От меня это было ближе, чем от Хоппера. Если бы я был прикован за ногу, то, думаю, смог бы дотянуться до ящика. Мне пришлось бы изрядно растянуться, но, вероятно, я смог бы это сделать. Но так как был прикован за руку, то это исключало подобную манипуляцию. — А почему вас приковали за ногу, а меня — за руку? — спросил я. — Сначала меня также приковали за руку, — равнодушно ответил тот. — Но поскольку так неудобно читать, Бленд заменил мне кандалы. Если вы хорошенько его попросите, он и вам поменяет. Вы не против немного помолчать? Хочу почитать книгу! Я не возражал, потому что был взволнован. Если бы мне удалось уговорить Бленда, чтобы он освободил мне запястья, то я мог бы попробовать дотянуться до ключа. Эта мысль не покидала меня на протяжении длительного времени. За несколько минут до одиннадцати пришел Бленд. Он забрал у нас подносы с недоеденными завтраками и вынес их из комнаты. Почти сразу вернулся. Поинтересовался у меня: — Где твоя книга? — Мне ее не давали. Бленд без слов, быстро оставил комнату и вскоре, запыхавшись, вернулся с толстенным томом, который положил мне на колени. — Наслаждайся пока этим, бэби. Позже я поищу тебе что-то интереснее. — Но как листать страницы одной рукой? — полюбопытствовал я, взглянув на книгу. — Хорошо, что ты мне об этом напомнил, бэби! К вам должны прийти посетители, они слишком мягкотелые. И он вытащил из кармана ключ. Я видел, что теперь он закрепляет мне ногу и не мог поверить своему счастью. Это был едва ли не лучший момент моей жизни. — Отлично, бэби! Ведите себя должным образом! — Если спросят, как вам здесь, скажите, что о вас хорошо заботятся. Никаких глупых ответов — те ребята все равно не поверят, а вам же после придется иметь дело со мной! Через несколько минут в коридоре послышались голоса. Бленд, который ждал посетителей у окна, поправил свою куртку и пригладил немытые волосы. Хоппер сердито посмотрел и закрыл книгу. — Идут! В комнату вошли четверо. Первый был, пожалуй, сам доктор Зальцер — высокий худой мужчина с роскошной гривой. Четко очерченное лицо. Думаю, ему было далеко за пятьдесят, но был все еще крепкий. За ним шел коронер Дек. Я узнал его, потому что время от времени видел на фотографиях в газетах, коротенький, крепко сбитый мужчина с круглой головой. Его спутник был чем-то похож на него: такой же полный и хитрый. Он мне сразу не понравился Четвертый остался в дверях, словно не решаясь войти. Впрочем, я на него даже не взглянул: все свое внимание сосредоточил на Зальцерове. — Доброе утро! — сказал Зальцер приятным голосом. — Надеюсь, вы все в добром здравии. Коронер Дек, член городского совета Люк и мистер Стренг, известный писатель, пришли вас навестить. Они бы хотели задать вам несколько вопросов. И он посмотрел на Дека. — Вы хотели сказать несколько слов мистеру Хопперу? Пока Дек тупо пялился на Хоппера, я повернулся, чтобы разглядеть четвертого визитера, которого Зальцер представил, как Стренг. На мгновение мне показалось, что я таки съехал с ума, потому что в дверях с равнодушным и скучающим видом стоял не кто иной, как Рой Керман! Он был одет в белый костюм, на нос повесил роговые очки. Керман посмотрел на меня без всякого выражения, поднял бровь и спросил Зальцера: — А это кто? Вид у него вполне нормальный. — Это Дэвид Сибрайт, — поведал ему Зальцер. — Он у нас совсем недавно. И протянул Керману мою медицинскую карточку. — Возможно, это вас заинтересует. Здесь все говорит само о себе. Керман поправил на носу роговые очки и скосил взгляд в карточку. — О, да! сказал он. — Это действительно интересно. Думаю, мне можно с ним переговорить? — Конечно! — заверил его Зальцер, подходя ко мне. Керман присоединился к нему и теперь они оба стояли, вглядываясь в меня. В этот момент я почувствовал себя как в зоопарке. — Это — мистер Стренг, — поведал мне Зальцер. — Он пишет книги о психических болезнях, — и улыбнулся Керману. — Мистер Сибрайт считает себя знаменитым детективом. Правда же, мистер Сибрайт? — Конечно! — подтвердил. — Я действительно детектив. И даже расскажу вам, что семья в которой вы были семейным врачом, умерла не спроста. Дженет Корсби умерла не от сердечного приступа, она себя отравила. Ее отец мертв, тело его погребено где-то в пустыне и сделала это ваша жена. Так как вам мое расследование? — Как видит, он говорит в стиле образа, который избрал, — пробормотал печально Зальцер. — Я и вправду был их семейным врачом, но Дженет действительно умерла от сердечного приступа это подтвердит доктор Блюли, а старик пропал из своей квартиры его до сих пор не могут найти. Об этом писали в газетах. Каким-то дивным образом это запало ему в подсознание. — Похоже, — ответил Керман. он внимательно изучал меня. И мне даже показалось, что он подмигнул мне. — Что ж, пойдем дальше, — неожиданно сказал Дек. — А здесь не так уж плохо, — и он улыбнулся Керману. — Вы увидели уже все, что хотели, мистер Стренг? Мы бы не хотели вас торопить. — О, да! — сказал Керман. — Если доктор Зальцер не будет возражать, я бы хотел прийти сюда еще раз. — Боюсь, что это было бы против наших правил, — сказал Зальцер. — Слишком частые посещения очень возбуждают наших пациентов. Надеюсь, вы меня понимаете? — Вы правы. Я об этом и не подумал, — ответил он и пошел к двери. Через время ушли и остальные последним палату оставил Зальцер. Я слышал, как Керман переспросил: — На этом этаже больше никого нет? — Сейчас больше никого, — сообщил Зальцер, — но в последнее время у нас было несколько интересных случаев. Может, вы хотели бы посмотреть на карточки? Голоса удалялись и Бленд закрыл за собой дверь. Когда Зальцер с посетителями уже не было слышно, Хоппер еще некоторое время лежал спокойно. Так он пролежал до самого ленча, не обращая никакого внимания на мои замечания, я оставил его в покое. Мне и самому было, о чем подумать, не так уж и искал его общества. Но когда Бленд поставил поднос с едой на столик рядом с Хоппером, тот неожиданно взорвался, швырнув поднос в другой угол комнаты. От неожиданности я подскочил. Хоппер сел на кровати и выражение его лица вызывал у меня мурашки на коже. Лицо так изменилось, что я едва его узнал. На нем застыл жестокое, загнанное выражение — такое, какое бывает в глазах диких животных в зверинце. С удивительной ловкостью Бленд успел отскочить от него. — Успокойся, бэби! — воскликнул Бленд, скорее по привычке, чем чтобы действительно успокоить его. Бленд старательно собрал разбитую посуду на поднос, полностью игнорируя Хоппера, который дикими, горящими глазами наблюдал за каждым его движением. Он мне напоминал дикого зверя, который выжидает чтобы напасть на свою жертву. — Так или иначе, а я должен идти, — поведал мне Бленд. — С тобой ничего не случится — он к тебе не дотянется, возможно, это у него еще и пройдет. Иногда такое с ним бывает, я рассказывал. Если он начнет карабкаться на стену, позвони в колокольчик. После меня дежурить Уэллс. Но без надобности не звони, хорошо? Вдруг меня осенила блестящая мысль. Я не хотел оставаться с Хоппером один: у меня мурашки ползали уже с самого его вида, но, когда Бленда не будет поблизости, я может смогу придумать как мне достать ключ от наручников. — Пусть будет так — если кто-то будет вблизи, — буркнул я, откидываясь на подушку. Он вынес поднос с остатками пищи Хоппера, а я тем временем попытался поесть, но тяжелое дыхание Хоппера и то, как он пялится на противоположную стену, не добавило мне аппетита. После нескольких тщетных попыток затолкать в себя хоть что-то, я отставил поднос в сторону. Перед тем как уходить, Бленд зашел еще раз. — Что-то не так? — поинтересовался он. — Ты думаешь, что еда отравлена? — Просто не голоден. Взяв поднос, он направился к двери, напоследок сказал: — Скажи Уэллсу, чтобы держался от него подальше. Возможно, когда я уйду, Хоппи все-таки станет лучше. Вдруг Хоппер попытался схватить его за руку, но Бленд стоял слишком далеко: то, как быстро он выскочил за дверь, продемонстрировало мне, что он боится Хоппера. Я также его боялся. Когда он ушел Бленд, Хоппер немного успокоился. Он полностью игнорировал меня и лежал, уставившись в стенку. Я был осторожен и не делал резких движений, чтобы не привлекать его внимание. Лежал тихо и когда мне удавалось забыть о своем соседе, то я размышлял, что сейчас делает Керман. Меня интересовало, как тому удалось убедить Дека, что он писатель и пишет о психических расстройствах, я был уверен, что к этому причастна Харука. По крайней мере, они теперь знают, где я. Им известно и о запертой двери в конце коридора и о зарешеченном окне — ведь придется воспользоваться либо одним, либо другим, чтобы вытащить меня отсюда. В том, что они меня таки освободят, я не сомневался. Вопрос как именно и когда? Где-то в половине пятого дверь открылась и в палату вошел молодой человек в белой, как у Бленда, униформе. Он был тощий, высокий и неуклюжий. — Я Уэллс, — сказал он приветливо. — А вы мистер Сибрайт, не так ли? — Нет, — возразил я. — Я Шерлок Холмс. Если хотите воспользоваться моим советом, то лучше не подходите сегодня к Ватсону. Он в не самом лучшем настроении. — Но это — мистер Хоппер, — терпеливо, как ребенку, объяснил он мне. — Послушайте меня, держитесь от него подальше, пока не вернется Бленд. — уже серьёзным тоном сказал я. — Не могу, — с сомнением в голосе поведал Уэллс. — Доктора Зальцера нет в клинике, а Бленд вернется только после полуночи. Ему действительно лучше было бы не идти. — Теперь уже поздно об этом говорить, — заметил. Он ушел, и на его лице застыло обеспокоенное, испуганное выражение. Уэллс заходил изредка. Он лишь просовывал в дверь голову, но Хоппер был слишком поглощен мыслями, чтобы его замечать. Я предостерегающе кивал Уэллсу на Хоппера. Уэллс понимая кивал в ответ. В восемь он принес мне ужин, а потом подошел к кровати Хоппера и улыбнулся. — Не хотели бы вы чего-нибудь поесть, мистер Хоппер? — спросил он с очаровательной улыбкой. Реакция Хоппера на такой невинный вопрос заставила вздрогнуть даже меня, Уэллс в свою очередь почти получил сердечный приступ. Хоппер рванул к нему, мгновенно протянув руки вперед, а пальцы едва не схватили Уэллса за курточку. Тот отскочил, споткнулся и чуть не упал. Лицо его побелело. — Не думаю, что мистер Хоппер голодный, — прокомментировал я. — Боюсь, что и у меня уже пропал аппетит. Но Уэллса не слишком интересовали мои ощущения. Он вихрем вылетел из комнаты. Хоппер снял с себя простыню и рванул, было, за ним, но кончил тем, что упал на пол. Тогда он откинулся на кровати, тяжело дыша, я уже знал, что опасность миновала. К моему большому удивлению, вскоре Хоппер мирно заснул. Это меня обрадовало. После длительного времени, в палату наконец зашел Уэллс, держа в руках смирительную рубашку. — Успокойтесь! — уронил я. — Он заснул. Он подошел к Хопперу ближе и посмотрел на него. — Лучше я все-таки уколю ему успокоительное. — Не делайте глупостей! — резко возразил. — Бленд предупреждал, чтобы вы к нему не подходили. — Но ему надо сделать укол, — сказал Уэллс. — Если у него произойдет еще один такой приступ, то это будет очень опасно для его здоровья. Хотя я не очень такого хочу, но это — мой долг. — К черту ваш долг! — нетерпеливо обронил. — Справиться с этим парнем не легче, чем с атомной бомбой. Оставьте его! Уэллс осторожно приблизился к кровати и теперь стоял, внимательно присматриваясь к Хопперу, он поднял с пола простыню и начал укрывать его. Я наблюдал за ним, затаив дыхание, не был уверен в том, что, не симулирует ли случайно Хоппер. Уэллс расправил простыню и отступил в сторону. Я увидел капельки пота на лбу. — Кажется, ему уже лучше, — бодрее сказал он. — Сделаю укол. Если он хорошо выспится, то завтра будет в полном порядке. — Вы рискуете, — проронил я. — От укола он может проснуться. И если достанется вас, то вам конец. — Я не совсем понимаю, — встревоженно посмотрел на меня. — Вы ведете себя не как пациент. — А я и не являюсь пациентом, — торжественно произнес я. — Я Шерлок Холмс, вы что, забыли? Он нахмурился и вышел. Шли минуты. Хоппер не шевелился. Прошла целая вечность, прежде чем Уэллс вернулся, хотя на самом деле не прошло и десяти минут. Он нес поднос, прикрытый полотенцем. Видимо там были лекарства. — Послушайте! — обратился к нему, садясь на кровати. — А что, если бы ты снял с меня наручники? Тогда в случае чего я мог бы тебе помочь. Если он проснется и вцепится в тебя, я стукну ему по башке. — Я не могу этого сделать, — возразил он. — Это против правил. — Хорошо, — уронил я, пожав плечами. — Мне остается только молиться за тебя. Он набрал лекарства в шприц и приблизился к Хопперу. Уэллс едва заметно дрожал, однако его лицо было спокойное. Он осторожно поднял рукав пижамы и вознамерился было воткнуть иглу. Я ничем не мог ему помочь — разве что просто смотреть и молиться за него, что и делал. Несмотря на очки, он был немного близорук и не сразу смог найти вену. Голова его наклонялась все ниже и ниже и почти вплотную приблизилась к руке Хоппера. Найдя наконец нужную вену, медленно приблизил иглу к его руке. Теперь я почти не дышал. Вцепился в простыню. И именно тогда, когда Уэллс уже вставлял в вену иглу, он подался назад, что-то досадливо воскликнул и пошел к подносу, который оставил на комоде. Воздух со свистом вылетел у меня из груди, я спросил дрожащим голосом: — Что, черт возьми, теперь не так? – Я забыл спирт, — сказал он. — Как глупо с моей стороны! Теперь Уэллс вспотел почти так же, как я, но его учили всегда протирать место укола, и именно так он и намеревался сделать — пусть там что. Хоппер слегка пошевелился, когда Уэллс протер ему руку спиртом. Я чуть не выпрыгнул из кровати от нервного напряжения, а руки этого самоубийцы дрожали, когда он снова начал искать нужную вену. Все ниже и ниже склонялась его голова и вот она снова почти на фут от Хоппера и глаза его сосредоточены на вене. Вдруг, я заметил, как Хоппер открыл глаза. Уэллс был слишком занят, чтобы это заметить. — Осторожно! — крикнул я. Когда Уэллс наконец поднял глаза. Хоппер молниеносно схватил его за горло. 15 глава Одним движением, я сбросил с ног тяжелое покрывало и спрыгнул с кровати. Мне почему-то казалось, что сверхчеловеческим усилиям удастся сдвинуть кровать и я смогу протянуть ее и добраться к Хопперу. Но кровать не поддавалась. Уэллс завопил и крик его перешел в жуткое бульканье, когда руки Хоппера перекрыли ему дыхание. На этих двух я не смотрел — боялся. — Достаточно было самого звука борьбы. Поэтому я сел на спинку кровати и, перекинув через перила ногу, опустил ее. Я был так напуган, что сам едва дышал. Распростерся и в конце дотянулся до ящика комода. Но пальцы мои скользнули мимо ручки ящика. За спиной раздалось дикое рычание — звук, которого никогда раньше не слышал и, надеюсь, больше не услышу. Я еще раз отчаянно потянулся к ручке ящика. Мне удалось задеть его пальцами. Крепко вцепившись ногтями в ручку, смог на дюйм открыть ящик. Этого оказалось достаточно, чтобы та с грохотом упала на пол. В ней было полно полотенец и хирургических бинтов, перегнувшись через спинку, среди всего этого я искал нужный мне ключ. Жуткий хрип за спиной заставил мою кровь пульсировать в висках, но я не оставлял отчаянных поисков. Наконец нашел ключ между двумя полотенцами и, затаив дыхание, улегся на кровати, нащупывая маленькое отверстие для ключа. Вставил ключ в скважину и, провернув его, открыл наручники. Я мигом вскочил с постели и одним прыжком пересек комнату. Затем резко остановился, сделал два шага назад и сглотнул слюну. Хоппер смотрел на меня из-под тела Уэллса. Оскалил свои зубы и я видел, что они красные от крови. Кровь была повсюду: на стенах, на простынях, на нем самом и на его жертве. Уэллс лежал поперек кровати, как манекен, с пропитанной кровью одеждой. Его полузакрытые стеклянные глаза смотрели на меня с ужасом. Хоппер перекусил ему яремную вену. — Дай мне ключ, — сказал Хоппер зловещим шепотом. — Все остальные также сегодня умрут. Шатаясь, я отступил от него: считал себя крепким орешком, но сейчас был слаб, как мышонок — холодный пот стекал по лицу. В жизни мне доводилось видеть несколько жутких сцен, но это, без сомнения, была наиболее отвратительной. — Дай мне ключ, иначе я тебя тоже убью, — пригрозил Хоппер, сбрасывая тело убитого на пол. Он пополз в моем направлении. Я начал медленно, отступать к двери. — Не уходи, Сибрайте! — воскликнул Хоппер, прижимаясь к кровати и свирепо глядя на меня. — Дай мне ключ! Когда мне удалось достичь двери и взялся за ручку, Хоппер вынул из себя нечеловеческий крик бессильного гнева и рванул за мной вслед. Кровать закачалась, но устояла. Меня трясло, я быстро открыл дверь и чуть не выпал в коридор. Когда закрывал за собой дверь, звериный рев снова вылетел из горла Хоппера. Несколько минут стоял в длинном, молчаливом коридоре и сердце мое колотилось, почти выскакивая из груди, а колени подгибались. Постепенно сумел прийти в себя. Держась рукой за стену, медленно побрел к двери в конце коридора. Прежде чем добрался к выходу, прошел четыре боковых дверей. Ощупал ручку попробовал открыть, однако та не поддалась. Двери были заперты надежно. Что же — этого стоило ожидать, но я был решительно настроен, несмотря ни на что, выйти отсюда. Направился в другой конец коридора и внимательно изучая зарешеченное окно. Его можно было поднять разве что ломом, но даже с ним на это ушло бы полдня. Мне в голову пришла идея поискать какое-то оружие. Если бы я смог найти что-то такое, что можно было бы использовать как дубинку, тогда мне бы оставалось только спрятаться за дверью и ждать, когда кто-то войдет. Пошел по коридору. Первые двери на моем пути оказались незапертыми. Я осторожно заглянул в темноту комнаты и прислушивался, но слышал только собственное дыхание. Нащупав выключатель, включил свет. Вероятно, это комната Уэллса. Здесь было чисто, опрятно и убрано, но в ней не видел ничего, похожего на оружие. В комнате рядом тоже никого не было. Над кроватью висела большая фотография девушки в бикини. Пожалуй, это была комната Бленда. Проскользнувши внутрь и закрыл за собой дверь, быстро начал обыск ящиков комода. Это дало мне возможность завладеть дубинкой с ремнем на запястье. Идеально прилегающая, убийственное, но маленькое оружие — именно то, что мне надо. Я прошел через всю комнату к стенному шкафу, нашел там запасную униформу и примерил ее. Она была немного велика, но вполне приличная. Переоделся, оставив свою пижаму на полу. Когда снова почувствовал на себе штаны и ботинки, мне стало намного лучше. Только открыв дверь, услышал шаги. Затаился. По коридору шла медсестра, она прошла совсем близко и неизбежно увидела меня, если бы посмотрела в мою сторону, но этого она не сделала. Медсестра вытащила ключи и… еще до того, как я осознал, что она делает, открыла входную дверь. Несколько шагов и сумел уже добраться к двери, но сестра успела выйти и закрыть её за собой. Так или иначе, я успокоил себя тем, что еще не готов покинуть это заведение. Двери могли и подождать. Решил исследовать комнату, из которой только что вышла медсестра. Возможно, именно там и находится та девушка. Вытащил дубинку, у нужных мне дверей остановился и прислушался, приставив ухо к ним. Нечего не было слышно. Медленно нажал на дверную ручку. Двери поддались, я просунул голову в дверной проем и заглянул в палату, которая была точной копией той, где держали меня. В ней также было две кровати, и одна из них пустовала. На другом — напротив меня — лежала девушка. Ночник с голубым светом отбрасывал жуткий свет на белые простыни и бледное лицо. Глаза девушки были устремлены в потолок и на них застыло обеспокоенное выражение ребенка, который потерялся. Я открыл дверь шире и неслышно проскользнул в комнату. Закрыв за собой дверь, оперся о косяк. У меня была боязнь, что она закричит, но обитые резиной двери успокоили меня: если девушка это и сделает, то ее никто не услышит. Но она не закричала: и дальше смотрела на потолок, однако мышца на ее лице начал дергаться. Я выждал еще немного. Спешить было некуда, а пугать ее не хотелось. После длительного времени — когда уже подумал, что она заснула, — девушка сказала каким-то далеким голосом: — Знаете, она его застрелила. Я была там. Она просто взяла ружье и застрелила его. Это было ужасно. Я задумчиво почесал нос. Что бы ей не уколола медсестра, это начало действовать. Возможно, она не проснется до утра. А это означало, что мне придется нести ее на руках — если выберусь сам. Впрочем, у меня еще было время над этим подумать. Если мне придется выносить ее на руках, заверну ее в простыню, но, если она будет настаивать на том, чтобы идти самой, тогда придется найти ее какую-то одежду. Оглядываясь вокруг, мой взгляд привлек комод, стоящий рядом с кроватью. Может там найдётся что-то подходящее? Я отодвигал ящик за ящиком. Почти все они были пусты, в нескольких хранились полотенца или постельное белье. Но не одежда. Пересекая комнату, подошел к шкафу. Открыл и заглянул внутрь. Нашел купальный халат, шлепанцы и два больших чемодана на верхней полке. Снял один из них. На крышке были высечены инициалы Е. Ф. Я открыл чемодан. Проблема с одеждой была решена: её там было полно. Пересмотрев все, что находилось внутри, остановился на униформе медсестры, лежащей на дне. В боковом отделе нашёл нечто интересное — небольшой дневник. Быстро полистал его. Записей было совсем мало. Многие незаполненных страниц. Несколько раз упомянутый "Брайан" и я догадался, что это — Брайан Бетт. 21. 01. Поход в кино с Брайаном. 7.45. 28. 01. Обед в "Этуаль". 6.30. 29. 01. Поездка домой на уикенд. 05. 02. Брайан возвращается на свой корабль. И никаких записей до 10 марта. 10. 03. До сих пор нет письма от Брайана. 12. 03. Доктор Зальцер спросил меня, не хочу ли я работать за пределами клиники. Я согласилась. 18. 03. Умер мистер Макнамара. Далее были сплошные пробелы — так же, как и в ее памяти с тех пор. Если меня не подводит моя память, то девушку зовут Ейнон Фридлендер. Статья в газете, о девушке которая пропала была о ней. Очевидно, она работала у Зальцера медсестрой, и стала свидетелем смерти старого Макнамары. Поэтому ее на год закрыли в этой комнате и постоянно кололи наркотики, надеясь на то, что рано или поздно умственные способности настолько ухудшатся, что она не будет помнить, что произошло. Все именно так и было, но она до сих пор все помнила. Я представил себе, как это могло быть: "Возможно, она совершенно случайно зашла в комнату, где две сестры боролись за то, чтобы завладеть ружьем. Увидела дуло ружья, направленное на старика, а потом раздался выстрел." Я смотрел на неподвижное, бледное лицо. Когда-то давно — но не теперь — в этом лице были решимость и сила духа. Вероятнее всего, она настаивала на том, чтобы вызвать полицию. Поэтому они и закрыли ее здесь. Задумчиво почесав подбородок, легонько подбрасывал дневник в руке. Следующее, что следовало сделать — это исчезнуть отсюда, и как можно быстрее. И, словно в ответ на мои мысли, раздался внезапный и оглушенный треск, от которого всколыхнулось все здание: показалось, что по крайней мере полдома рухнуло. Я подскочил, в два прыжка достиг двери и распахнул ее. В коридоре было полно пыли от обломков кирпича и штукатурки, а из пыли вырисовалась мужская фигура с пистолетом в руках, быстро двигавшись в направлении комнаты Хоппера: это был Рой Керман! Увидев его, я радостно выдал какой-то хриплый невыразительный звук. Он резко остановился, наставив пистолет на меня. Вдруг напряженное выражение лица Кермана изменилось широкой улыбкой. — "Универсальные услуги" — к вашим услугам! — воскликнул он, хватая меня за руку. — Мне нужен транспорт для обнаженной блондинки, — выдал я, обнимая его. — Так что, ты сделал — взорвал дом? — Привязал несколько цепей к зарешеченному окну и резко дернул десятитонным грузовиком, — объяснил мне Керман, улыбаясь от уха до уха, — немного грубо, но эффектно. А где та блондинка? Там, где только что было зарешеченное окно, сияла большая дыра и виднелись рваные края поврежденной кирпичной кладки. Я затянул Кермана в комнату Ейнон. Нам понадобилось десять секунд, чтобы завернуть бесчувственную девушку в простыню и вынести ее из комнаты. — Перекинь девушку мне через плечо, — сказал Керман. — К стене приставлена лестница. Я помог ему выбраться на шаткую кладку. Через плечо у него вяло свисали оголенные рука и нога. — Теперь я понял, почему ребята записываются в пожарники, — сказал Керман и начал осторожно спускаться по лестнице. Внизу мое внимание привлек большой грузовик, припаркованный возле дома, а у подножия лестницы заметил Харуку. Она помахала мне рукой. Когда я присоединился к Керману, двери в конце коридора резко распахнулась и в них появилась медсестра. Она испуганно посмотрела на меня, потом на разрушенную стену и дико закричала. Мы быстро спустились и втиснулись в грузовик. Харука уже сидела за рулем, и когда мы устроились в кузове, завела двигатель и резко рванула с места. 16 глава — Хотите услышать подробности за десять минут? — уточнил. — Дело плохо, с какой стороны ни посмотри, но в деталях она вызовет у вас мурашки по коже. — Сколько времени вам нужно? — Полчаса, возможно, немного больше. Кроме того, у вас могут возникнуть вопросы. Тогда, скажем, час или около того. Но вы точно не соскучитесь: даю слово. Нахмурившись, он пожевал нижнюю губу, потом взял трубку и отменил три следующие встречи. Я видел, что ему очень этого не хотелось. — Говорите, — сказал он, откидываясь в кресле. — Почему вы не связались со мной раньше? — А это как раз часть моей истории, — сказал ему и положил шляпу на кресло — Последние пять дней мне пришлось провести в сумасшедшем доме. На этот раз мне не удалось его потрясти. Он что-то буркнул, но выражение лица не изменилось. Я рассказал ему, как Эллой и Гартселл посетили меня. Он слушал, удобно устроившись в кресле. Он не выявил никаких эмоций, когда я описывал ему, как те двое меня били. Поскольку это происходило не с ним, то чего ему было переживать? Но когда обрисовал ему появление на сцене Хинаты, он едва заметно поднял брови и начал барабанить пальцами по столу. Наверное, это был для него самое красноречивое проявление чувств. — Она отвезла меня в дом на скале. Сказала, что дом — ее собственность. Вы знали об этом? Он отрицательно покачал головой. — Итак, мы просто сидели и болтали, — продолжал. — Она хотела знать, почему у меня к ней такой интерес, я показал ей письмо, переданное мне ее отцом, но она сказала, что это не может быть правдой, ведь ее отец умер. Тогда она сказала, что это может быть самозванец, который хотел выманить ее. Тогда я спросил какие у них с сестрой были отношения, она сказала, что Дженет ее ненавидела. Это правда? — Насколько понимаю, они не ладили между собой — но не более. Вы же знаете, как это бывает между сводными сестрами. Я сказал, что знаю. Прошло еще несколько минут. Тишину нарушало только тиканье настольных часов. — Продолжайте, — наконец коротко сказал Виллет. — Что еще она сказала? — Вы, наверное, знаете, что Дженет встречалась с парнем по имени Брайан Бетт, но вам может быть неизвестно, что Брайан — темная лошадка. Как утверждает Хината, она отбила его у Дженет. Виллет молчал, выжидая. — Сестры устроили сцену ревности, которая постепенно перешла в борьбу, — проводил далее, — и Дженет схватила ружье. Именно в этот момент появился старик и пытался забрать у нее оружие. И был случайно застрелен. Какой-то момент у меня возникла мысль, что Виллет выскочит из-за стола. Но он сдержался, только сказал: — Хината сама вам об этом рассказала? — Да: она хотела излить душу. Есть еще кое-что вам понравится. О перестрелке решено было замолчать. Я ошибался, когда утверждал, что свидетельство о смерти подписал доктор Зальцер: он этого не делал. Это сделала его жена. По ее словам, она — дипломированный врач. Одна из сестер позвонила ей и миссис Зальцер приехала и все уладила. — Не останавливайтесь, — попросил он. — По какой-то причине медсестра по имени Ейнон Фридлендер тогда находилась в квартире и стала невольным свидетелем убийства. Миссис Зальцер рисковать не стала. Она упекла медсестру в сумасшедший дом — чтобы быть уверенной, что она не заговорит. С тех пор Ейнон и находилась в звуконепроницаемой палате санатория Доктора Зальцер. — Вы хотите сказать — вопреки ее воле? — Не просто вопреки воле — в течение одного года ее накачивали наркотиками. — Но вы думаете, что к этому причастна Хината? — Этого точно не знаю. Теперь Виллет тяжело дышал. — Кстати, если у вас вызывает сочувствие судьба Ейнон, — добавил я, — то знайте, что прошлой ночью нам удалось похитить ее из санатория. — Я хотел бы встретиться с ней. — Никто ее не увидит, пока она не будет к этому готова. Просто сейчас Ейнон еще не пришла в сознание. — я с нажимом погасил сигару и закурил свою. — О ее похищении будет сообщено в полицию. Если это все станет известно, то и вся грязная история попадет на первые полосы газет. — Тогда еще больше оснований поговорить с Миффлином, — сказал Виллет. — Как правило, такие конфликты легко улаживать. — Не будьте так уверены в этом. К тому же, еще маленький инцидент, произошедший со мной, — мягко напомнил ему. — Меня также похитили и держали за пленника в течение пяти дней и мне тоже впрыскивали определенное количество наркотических веществ. И об этой мелочи также станет известно полиции. Виллет ничего не ответил. Я видел, что эта тема разговора ему уже надоела. — Ну, что же оставим пока что Ейнон и продолжим наш разговор, — сообщил. — У нас еще есть что обсудить, дальше история становится интересней. Виллет оттолкнул от себя кресло и встал. Я наблюдал, как он идет в небольшой бар у противоположной стены и возвращается с бутылкой шотландского виски и двумя маленькими стаканами. — Вы пьете виски? — спросил он, снова усаживаясь в кресло. Ответил, что не пью. Он налил виски в стакан и опрокинул себе в горло и сразу же наполнил свой стакан снова. — Если верить Хинате, то смерть старого Макнамары на совести Дженет, — поведал Виллету. — Если опять же верить Хинате — то через недели после того убийства Дженет совершила самоубийство. Она приняла мышьяк. — Боже правый! — сказал он, затаив дыхание. — И это тоже замяли. Так случилось, что в то время миссис Зальцер не было в городе, поэтому Хината и доктор Зальцер позвали врача Блюли и поведали ему, что Дженет страдала от злокачественного эндокардита и тот покорно подписал свидетельство о смерти. Виллет глубоко вздохнул и сделал длинный глоток виски. — Друг семьи Макнамары, Уильям Стивен, тоже что-то знал, по крайней мере подозревал, — продолжал. — Я как раз уговаривал его рассказать это мне, когда его похитили шесть смуглых, которые работают на Брайана. Они были с ним слишком грубые и Стивен умер от сердечного приступа — что также, по сути является убийством. Поэтому имеем уже два убийства. Теперь переходим к третьему. Так как вам это нравится? — Я просил не останавливаться, — твердым голосом сказал он. — Старик который играл роль отца Хинаты и Дженет, помните я говорил вам о нем? Миссис Зальцер признала, что похитила его, но, если верить ее словам, старик поскользнулся, упал с пожарной лестницы и сломал себе шею. Миссис Зальцер спрятала его где-то в пустыне. А это также убийство. — Фантастика, — вскрикнул Виллет. — Просто невероятно! — Но это невероятно, только если принимать во внимание мотив. И здесь у нас выступают двое: миссис Зальцер и Брайан, совершившие три убийства на двоих, не говоря уже о похищении Ейнон и мое собственное. И все это только ради того, чтобы уберечь Хинату от прессы! Но думаю, здесь скрыто гораздо больше, чем мы знаем. Что-то мне подсказывает, что те двое отчаянно пытаются удержать в мешке весьма энергичного кота, который изо всех сил рвется оттуда. Я намерен узнать, что это за кот. — И вовсе не огласки они боятся, — заметил Виллет. — Учтите, что здесь крутятся большие деньги. — Да, но за всем этим скрывается какой-то таинственный кот, которого мы еще не нашли. И у меня намерение объявить на него охоту. Так или иначе, а работу буду продолжать, моя миссия не закончена. Однако я еще не завершил рассказ. Ниточка вьется дальше. Хината поведала мне, что, когда она унаследовала деньги, Брайан оказался обычным шантажистом и потребовал свою долю. Он сказал ей, что подбросит газетам историю о том, как она отбила его у Дженет, а взамен та убила отца и покончила жизнь самоубийством. Еще мне стало известно, что тот потребовал у Хинаты купить себе яхту, что девушка и сделала. — Хината купила яхту? — Насколько мне известно, да. Также сказала, что боится Брайана и именно в этот момент Брайан и появляется собственной персоной. Он заявил, что намерен поместить Хинату туда, где никто никогда ее не найдет и избавиться от меня тем же способом. Я начал, было, с ним небольшой спор и вдруг кто-то за моей спиной огрел меня дубинкой, а пришел в сознание уже в санатории доктора Зальцер. Не буду описывать вам, что было дальше, чтобы не тратить время. И теперь нам следует выяснить, выполнил Брайан свою угрозу скрыть Хинату: возможно, она скрыта на яхте Брайана. Виллет налил себе еще порцию и рука его при этом дрожала. — Ейнон сейчас в больнице? — Спросили Виллет, меняя тему. Я отрицательно покачал головой. — Ею занимается моя секретарша, мисс Одзава. Мы вызвали врача. Он сказал, что мало чем может помочь и это лишь вопрос времени. Сегодня я отправляюсь в Сан-Франциско, чтобы встретиться с ее отцом. Возможно, он поможет вернуть ей память. — Что вы намерены делать дальше? — Следует подождать, не появится ли Хината. Если же нет, то проскользну на яхту и поищу ее там. У меня есть несколько ниточек, которые следует связать в одно целое. Впрочем, увидимся позже. — сказал и вышел в приемную не дождавшись ответа. И на моих губах застыла улыбка. 17 глава Рой был уже в моем кабинете, когда я тяжёлой походкой зашёл туда и подошёл к столу, не обращая на него внимания. Я вытащил из ящика револьвер сунул его в боковой карман брюк. — А у меня новости, — сказал Керман, искоса наблюдая за мной. — Хочешь услышать их сейчас? — Услышу уже в машине. Мы с тобой едем в Сан-Франциско. — Вооруженные? — Да. Отныне я больше не рискую. У тебя оружие при себе? — Могу его прихватить. — и вышел за оружием. Пока он отходил, я позвонил Харуке. — Как там Ейнон? — спросил, когда она взяла трубку. — По-старому. Только что был врач. Он сделал ей укол — дал успокоительное. Он говорит, что понадобится немало времени, прежде чем она придет в себя. — Я собираюсь встретиться с ее отцом. Если он заберет ее к себе — у нас освободятся руки. Ты хоть в порядке? - Вполне себе. — Загляну на обратном пути, — пообещал и повесил трубку. Мы с Роем спустились на лифте на первый этаж, вышли из конторы и направились к машине. — Сегодня вечером нам еще предстоит пробраться на яхту, — пробубнил я, заводя двигатель. — Официально или неофициально? — Неофициально. Возможно, нам даже придется добираться туда вплавь. — Они могут открыть по нам огонь, когда мы будем лезть на борт. — Они непременно так и сделают, если нас заметят, — я проскользнул мимо грузовика и выехал на Центральное авеню. И тогда продолжил: — Так какие у тебя новости? Накопал что-то на миссис Зальцер? — Да. Смотри на дорогу, а то врежешься в ближайший столб. Я работал все утро. И ты не поверишь кто она. Хотя ты раньше не хотел слушать, так что даже не знаю… — Говори уже. — Ну раз ты так просишь. Миссис Зальцер — вторая жена Вильяма Макнамары: мать Хинаты! От неожиданности я резко крутанул руль в сторону и чуть не врезался в грузовик. Еле выровнял машину. — Говорил же тебе: следи за дорогой, — произнес Керман. — Хорошенькая новость, не так ли? — Что-то еще? — Двадцать три года назад миссис Зальцер работала лор-врачом в Сан-Франциско. Макнамара познакомился с ней, когда она лечила Дженет от какой-то мелочи. Женился. Она продолжала практиковаться, перерабатывала, постоянные нервные срывы заставили ее оставить практику. Макнамара с ней не сжился. Он застал ее с Зальцером и развелся. Когда Макнамара переехал в Сан-Диего, она сделала так же, чтобы быть поближе к Хинате. Как тебе это? — Это вполне пригодится нам. Мы выехали на трассу Лос-Анджелес — Сан-Франциско и я прибавил газу. — Это объясняет многое, но не все. Теперь понятно почему она замешана в эту игру. Конечно же она заинтересована в том, чтобы дочь сохранила свои деньги. Но… Боже мой! Подумать только… Как далеко она в этом зашла! По моему мнению — она ненормальная. — Возможно, что и так, — самодовольно заявил Керман. — В медицинской ассоциации о ней высказывались очень осторожно. Просто констатировали, что был нервный срыв, не вдаваясь в подробности. Она слишком зажала горло пациента … в разгар операции. Медсестра говорила мне, что если бы анестезиолог не вмешался, она бы перерезала несчастному глотку. Вот так. — У Зальцера есть деньги? — Ни копейки. — Тогда на какие деньги он приобрел этот санаторий? — спросил я и сам же ответил — Вероятно, за деньги, которые Хината унаследовала от матери Дженет. Следующие несколько минут мы ехали молча, я напряженно размышлял. — Знаешь, — вдруг обозвался Керман. — Никогда бы не думал, что мы будем столь долгое время общаться. — И правда, — сказал я с ухмылкой на лице. — Сколько мы уже знакомы? Лет пять? — Больше. Помнишь ту, самую первую историю? — спросил Керман, улыбаясь. — Такое невозможно забыть. — ответил, вспоминая прошлое. — Мы впервые встретились, когда я только переехал сюда жить… — И первым делом пришел в бар Тедди. Ты сел за барною стойку возле меня. У нас тогда завязался неплохой разговор… уже и не помню о чем … А когда мы нажрались — подошли какие-то мужики, не сильно трезвее нас, и начался настоящий боевик. — О да, после той драки бар Тедди закрылся на ремонт и открылся только через месяц. Тогда мы хорошо побуянили. Это непременно нужно повторить. Мы оба залились смехом. — Я рад что судьба свела меня с тобой, Кайто. — сказал Керман, когда мы пересекали мост Окленд-бей. — Говоришь, будто мы едем в один конец. — ответил я, свернув в Монтгомери-стрит и выехав на Калифорния-стрит. Помещение Фридлендера было где-то на середине улицы, справа. Это один из стандартных многоэтажных домов. — Хорошее место, — заметил Керман. Мы поднялись по лестнице и начали изучать два длинных ряда почтовых ящиков. Квартира номер 25, в которой жил Фридлендер — на пятом этаже. Дом был без лифта, поэтому нам пришлось преодолевать лестницы пешком. Наконец мы вышли на длинный тусклый коридор и направились в квартиру номер 25. На двери не было звонка и только я поднял руку, чтобы постучать, как в комнате раздался приглушенный резкий звук. Я вытащил свой револьвер и взялся за дверную ручку еще до того, как он стих. Нажав на ручку — толкнул дверь. И, к моему удивлению, она открылась. Я заглянул в просторную комнату, которая, по всей видимости, была гостиной. — Думаешь, это был выстрел? — пробормотал Керман. Я кивнул и поспешно вошел в комнату. Знаками велел ему оставаться на месте, а сам пересек гостиную, остановился у двери и снова прислушался, но где-то громко орало радио и услышать другие звуки было просто невозможно. Махнув Керману рукой, чтобы он спрятался, я нажал на ручку и легонько толкнул дверь в комнату, а сам мгновенно вошел и прижался к стене. Мы немного выждали, но ничего не произошло. Сквозь открытую дверь унюхал сильный запах пороха и подался вперед, заглядывая в соседнее помещение. На полу лежал человек. Ноги поджаты, руки сложены на груди. Кровь просачивалась сквозь пальцы, омывала ладони и стекала на пол. Это был мужчина лет шестидесяти, вероятно, сам Фридлендер. Я не двигался, зная, что убийца где-то рядом. Он просто не мог никуда уйти. Керман проскользнул в гостиную и прижался к двери. — Выходи! — внезапно рявкнул я. — Руки вверх! Раздался выстрел и над моей головой просвистела пуля. Керман просунул руку в дверь и дважды спустил курок в пустоту. От его выстрелов зазвенели стекла. — Ты не сможешь убежать! — рявкнул еще раз. — Ты окружен! Но на этот раз убийца не был настроен шутить. Наступила полная тишина. Ни одного движения. Мы выжидали, но ничего не происходило. Мысленно я уже видел, как сюда наезжают копы, но не очень стремился познакомиться ними: слишком уж они умелые. Кивком показал Рою, чтобы он так же оставался на месте, а сам проскользнул к окну. Он пальнул в комнату и, воспользовавшись звуком выстрела, мне удалось бесшумно открыть створки. Я выглянул: в нескольких футах от меня было окно соседней комнаты, а это означало, что я смогу добраться туда по карнизу. Высунув ногу на улицу, оглянулся: Керман следил за каждым моим движением. Он кивнул и я потянулся к другому окну. Лег на подоконник. Кто-то выстрелил в меня снизу. Пуля отбила кусок штукатурки мне в лицо. Меня это так потрясло, что едва смог удержаться на карнизе. Посмотрел вниз на улицу — в центре красовался здоровенный коп, целясь в меня. Глухо вскрикнув я начал раскачиваться туда-сюда и, пробив собой стекло, приземлился на пол соседней комнаты. Я выпрямился, отчаянно извиваясь и пытаясь спрятаться под кровать под звуки новых выстрелов. И вдруг увидел смуглое, злобное лицо, которое смотрело на меня с кровати. Это был мой давний приятель итальянец — тот самый, в черной шляпе. Он бросился к окну, а Керман рванул к нему. Итальянец ударил его тыльной стороной ладони, обошел и пулей вылетел в коридор. Опять раздались выстрелы, вскрикнула женщина и чье-то тело с глухим грохотом свалилось на пол. — Осторожно! — задыхаясь, сказал я Керману. — Внизу вооруженный коп. Он радостно выстрелит в тебя, как только заметит. Мы стояли неподвижно, выжидая. Но коп ждать не хотел. — Всем выйти! — крикнул он из-за двери. — Мы выходим, — подал я голос. — Не стреляйте! С поднятыми руками мы вышли в коридор. В проходе лежал итальянец. Среди его лба красовалась большая дыра. Коп был массивным — высокий, ширококостный. Он что-то рявкнул, держа нас на прицеле. Мы отвернулись к стене. Вскоре послышался вой полицейской сирены. Две фигуры в белых униформах поднимались по лестнице, а с ними — следственная группа из отдела убийств. Я с радостью заметил среди них начальника окружного бюро расследований убийств Декстера. Ранее мы с ним уже занимались общим делом. — Привет, — сказал он, уставившись на нас. — Что, чуть не попал на собственные похороны? — Почти, — ответил я. — Можете ли вы сказать тому полицейскому, что мы не представляем опасности? Мне почему-то кажется, что он до сих пор не против выстрелить в нас. Декстер отозвал его в сторону. — Скоро я с вами поговорю. — и отправился взглянуть на Фридлендера. В пять вечера мы только отправились в Сан-Диего после нескольких довольно неприятных часов, проведенных в кабинете Декстера. Я относительно честно и откровенно изложил ему всю историю. Рассказал, что дочь Фридлендера несколько лет назад похитили. Это он может проверить, позвонив в Бюро розыска пропавших без вести Сан-Диего. Также рассказал ему, что встретил на улице девушку потерявшую память и привел ее в дом своей секретарши, а сам немедленно уселся в машину и уехал, чтобы привести к ней отца. Декстер хотел знать: откуда мне известно, что девушка — дочь Фридлендера. Я же рассказал, что видел ее подробное описание в "Бюллетене пропавших без вести". В конце концов Декстер решил нас отпустить. Мы с Керманом пожали ему руку и радостно оставили его. Молчали, пока не уселись в "Бьюик" и не отъехали достаточно далеко. Первым заговорил Рой: — Если… нет, когда он узнает, что убитый итальянец был причастен к похищению Стивена — боюсь, он сделает все, чтобы усложнить нам жизнь. — А она у нас и без того нелегкая. Теперь мы сильно увязли с Ейнон. — Если Ейнон что-то знает, то почему они ее не прикончили, а держали в сумасшедшем доме? — спросил Керман. — Это меня и волнует. До сих пор все из них умирали более-менее "случайно", за исключением Фридлендера — тот был убит неприкрыто. А это значит — они запаниковали. И значит Ейнон в смертельной опасности. — Думаешь, они попытаются достать ее? — Уверен. Нам нужно будет спрятать ее надежнее. Возможно, попросим доктора поместить ее в клинику где-нибудь в Лос-Анджелесе. — Боюсь, что ты начитался детективов, — отметил Рой, косо глядя на меня. Я гнал машину с бешеной скоростью, постоянно размышляя над смертью Фридлендера, и чем больше думал, тем беспокойнее мне становилось. Когда мы въехали в Сан-Лукас, я остановился у местной аптеки. — А теперь что не так? — удивленно переспросил Керман. — Хочу позвонить Харуке, — объяснил. — Что-то мне не по себе. Следовало позвонить ей еще из Сан-Франциско. — Успокойся, — сказал Рой, но на вид он сам был обеспокоен. — Твое воображение слишком разгулялось. — Надеюсь, что так, — сказал я и достал телефон. Керман схватил меня за руку и потянул к себе. — Посмотри-ка! Он указал мне на кучу вечерних газет на прилавке киоска. Дюймовые заголовки, набранные жирным шрифтом, кричали: "Жена известного врача покончила жизнь самоубийством!" — Купи это — сказал я, выдергивая руку и вылезая из машины. Набрав номер Харуки, я долго слушал длинные гудки, но никто не собирался брать трубку. Я стоял у машины, крепко прижав к уху телефон и сердце мое билось быстрее. Она должна быть дома: мы согласовали, что Ейнон не следует оставлять одну. Подошел Керман и молча посмотрел на меня, я отрицательно покачал головой, набирая номер еще раз. — Никто не отвечает, — объяснил. Лицо Роя омрачилось. — Поехали. Нам еще добрый час добираться. — Мы доедем быстрее, — пообещал, садясь в машину. Направил машину на главную улицу и, как только мы выехали из города — вжал педаль газа в пол. Керман пытался читать газету, но на такой скорости не мог удержать ее в руках. — Ее нашли сегодня в полдень, — прикрикнул он мне в ухо, пытаясь перекричать мотор — она приняла яд после того, как Зальцер сообщил о смерти Уэллса в полицию. Ни слова о Ейнон. — Она первая из них не выдержала, — заметил я. — Или же кто-то убрал её. Черт с ней! Я боюсь за Харуку. Мы домчали в Сан-Диего после полуночи. Вихрем промчались широкой уличкой и затормозили возле больницы, рядом с домом Харуки. Лифт, кажется, полз, а не ехал на третий этаж. Наконец он остановился и мы выскочили в коридор перед квартирой Харуки. Я со всех сил давил на кнопку звонка. Слышал, как колотится звонок, но нам никто не открывал. Тогда я отступил от двери. — А теперь навалимся вместе, — предложил Рою. Мы подперли двери плечами. Они были крепкими, но и мы далеко не слабаки. С третьей попытки замок поддался и сумели наконец-то вломиться в опрятный маленький холл. Держа оружие наготове, мы прошли сквозь гостиную в спальню. На кровати царил беспорядок, но комната была пуста. Ни Харуки, ни Ейнон. Дрожащей рукой Керман подал мне сигарету. Я механически закурил и сел на кровать. — Нам надо отправиться на яхту, — сказал Рой, решительно. — И немедленно. — Да не переживай ты так! — Какого черта! — воскликнул Керман и направился к двери. — Они схватили Харуку. Нам надо пойти туда и поговорить с ними. Пойдем! — Успокойся! — повторил, не двигаясь. — Сядь и не суетись! Рой двинулся ко мне. — Ты что, сдурел? — А ты думаешь, что в здравом уме я решусь приблизиться к тому судну, когда через несколько часов будет светло? — спросил, глядя на него. — Подумай сам! Мы пойдем туда: но отправимся только под покровом ночи. Он сделал нетерпеливый взмах рукой. — Я иду немедленно. Если мы будем тянуть, может быть поздно! — Мы ничего не можем сделать, если они решили причинить вред Харуке, — проронил я. — Но даже если они этого еще не сделали, то непременно сделают, как только увидят нас. Поэтому отправимся на яхту только когда стемнеет. Не раньше. Рой не проронил ни слова. Он уселся на диван. Так мы и сидели, глядя в пол, неподвижно и бездумно: просто в ожидании. У нас был в запасе еще день до того, как можно будет действовать. Было уже двенадцать часов дня, когда в квартире Харуки раздался звонок. — Возьму, — сказал, подходя к аппарату и поднимая трубку. — Кайто? — спросил мужской голос. — Да. — Это Брайан. Я молча ждал, глядя на Кермана. — Ваша девушка у меня на яхте, Кайто, — сказал Брайан. — Знаю. — Ты бы лучше пришел за ней, — посоветовал. — Скажем, часов в восемь. Раньше не надо. Я прикажу подготовить для тебя лодку на причале. Но приходи сам и никому об этом не говори. Если приведешь с собой полицию или еще кого-то, девушку стукнут по голове и закопают где-то далеко и глубоко в песке. Понятно? — Понял — Так что до встречи в восемь. — повторил он и повесил трубку. 18 глава Лейтенант Фрэнк, из Бюро розыска пропавших без вести, был разочарованным жизнью, крепко сложенным полицейским среднего возраста, который просиживал долгие часы за обшарпанным столом маленького кабинета на четвертом этаже полицейского управления, постоянно отвечая на вопросы, на которые ответа не было. День за днем, час за часом к нему приходили или звонили родственники пропавших, требуя немедленно разыскать их близких. Когда я постучал в дверь кабинета, вежливый голос пригласил меня войти. Лейтенант сидел за столом с курительной трубкой в зубах, а в его карих пронзительных глазах застыла усталость. Едва завидев меня — он нахмурился. — Иди отсюда, — сказал он угрюмым тоном. — Я занят. Нет времени выслушивать твои проблемы. У меня полно собственных. Я закрыл за собой дверь и прислонился к косяку. У меня не было настроения шутить с лейтенантом полиции, к тому же, я торопился. — Мне нужна твоя услуга, Фрэнк, — сказал я. — Это быстро. Ты поможешь или мне идти к Миффлину? — Тебе не следует говорить со мной таким тоном, Кайто, — сказал лейтенант. — Говори, что тебе надо? — Многое, но у меня нет времени вдаваться в подробности, — и я преодолел небольшое расстояние между дверью и его столом, положил руки на стол и пристально посмотрел на него. — Мне нужно все, что тебе известно о Ейнон Фридлендер. Помнишь ее? Она была медсестрой в санатории Зальцер. — Помню, — ответил Фрэнк. — Ты уже второй, кто интересуется ее личным делом за последние четыре часа. — И кто был тот первый? Фрэнк нажал на кнопку звонка. — Это не твое дело, — сказал он. — Сядь. Я придвинул к нему стул и тут вошел клерк. Он остановился у дверей в ожидании распоряжения. — Принесите дело Фридлендер снова, — сказал ему Фрэнк. — Но быстро — джентльмен спешит. Клерк равнодушно посмотрел на меня и вышел. — Слышал, что Эллой и Гартселл на днях посетили тебя? — Да, действительно. Но появилась Хината Макнамара и спасла меня. Как тебе это? — Жаль, что меня там не было … Это она пнула Эллоя в морду? — Она. — Ну и девица! В этот момент зашел коп и положил папку на стол. Вышел специально медленно. Фрэнк развязал ленты и открыл папку. Несколько минут мы листали пол дюжины чистых листов. — Что это к черту такое? — рявкнул Фрэнк. — Успокойся, — сказал я, протянул руку и коснулся листов. Ничего, кроме чистой бумаги. Фрэнк положил палец на звонок и там его оставил. Возможно, клерк почуял тревогу, потому немедленно вернулся. — Что это такое? — спросил Фрэнк. — Ты что, играешь со мной? — Я-я не знаю, сэр! — сказал он, запинаясь. — Папка была завязана, когда брал ее у вас. Фрэнк тяжело дышал, пытаясь что-то сказать, но передумал и лишь махнул рукой на дверь. — Убирайся! — воскликнул он. Клерк вышел. Наступила тишина, а потом Фрэнк сказал: — Это может стоить мне должности. Тот подонок подменил бумаги! — Ты хочешь сказать, что он забрал настоящие документы и заменил на чистые листы? Фрэнк кивнул. — Так оно и было. Когда я давал ему папку, там были: фотография, детальное описание и промежуточные результаты нашего расследования. — И нет никаких копий? Он отрицательно покачал головой. На какое-то мгновение я задумался. — А тот парень, который просил папку, был высокий, крепкий и темноволосый? — Д-да! Ты знаешь его? — Видел. — Где? — Тебе нужны те бумаги? — Конечно! Что ты хочешь этим сказать? Я поднялся. — Дай мне время до завтра. До девяти часов вечера, — сказал я ему. — Я доставлю тебе или бумаги, или человека, который их взял. У меня есть план, Фрэнк. Это то, о чем не нужно знать Миффлину. Поэтому ничего не говори ему до завтра, хорошо? — О чем ты говоришь? — требовательно спросил лейтенант. — Завтра у меня будут или бумаги, или тот человек. Если сидеть тихо… — сказал я и отправился к двери. — Эй! Вернись! — крикнул Фрэнк, поднимаясь на ноги. Но я не вернулся. Взлетев по лестнице, я выбежал через парадную дверь на улицу, где меня ожидала машина и сидящий в ней Рой. Мы поехали к домику на побережье, к ребятам, которые нам помогут добраться на яхту незамеченными. Нас было четверо: мужчина крепкого телосложения, брюнет с зелеными глазами — Майк Финнеган, я, Рой и озабоченного вида человек в черной шляпе. Мы сидели в безлюдном месте, где риски быть замеченными близились к нулю. Мужчину в шляпе звали Мелой Дескор. Он занимался транспортными перевозками: доставлял грузы к суднам. Финнеган утверждал, что это его друг, но тот вел себя не слишком дружелюбно. Я изложил свою просьбу, но мужчина продолжал сидеть, вытаращившись на меня так, будто я сумасшедший. — Простите, мистер, — наконец сказал он. — Но такого я не могу сделать — это разрушило бы мой бизнес. — А кому какое дело до твоего бизнеса? — спросил Рой, покачиваясь в кресле. В зубах он держал сигарету, а глаза были закрыты, — Расслабься, друг: в мире полно дел важнее, чем работа. — Я не могу этого сделать, — повторил он, — просто не могу. Владелец яхты — один из моих важнейших клиентов. — Недолго он еще им останется, — сказал я. — Так поспеши хорошо заработать: получишь за помощь триста долларов. — Триста долларов, — сказал Мелой с презрением. — Брайан платит мне гораздо больше, причем на постоянной основе. Нет, я на такое не пойду. — Послушай! — сказал я ему. — Все, чего мы хотим, — это чтобы ты доставил нас сегодня вечером на яхту с партией провизии. Сделай это — и получишь свою долю. Что тебя так пугает? — И вы будете внутри одного из ящиков, — отметил Мелой. — Это далеко не лучшая идея. Никому нельзя ступать на борт судна без специального разрешения. Если они вас схватят, а это непременно произойдет, то поймут, что к этому причастен я. Меньшее, что сделает Брайан, это заблокирует мои счета. А скорее всего, пошлет кого-то, чтобы проломить мне череп. Я отказываюсь. — Послушай, Мелой, — сказал Майк, — этот парень мой друг, понимаешь? И он хочет попасть на борт той яхты. Брайан не единственный, кто способен проломить тебе череп. Ты будешь делать, что мы говорим, или нам прибегнуть к решительным действиям? Керман вытащил свой кольт и положил на стол. Мелой украдкой взглянул на кольт, пытаясь избежать взгляда Майка. — Вы, ребята, меня не испугаете, — отозвался он как-то вяло. — Но попробовать можно, — спокойно заметил Керман. — Даем тебе десять секунд на размышления. — Не давите на мужика, — сказал я и вытащил из кошелька три сотни долларов. Разложил их на столе и подсунул Мелою. — Давай бери свои деньги и шевелимся. С Брайаном уже почти покончено. Завтра там будут копы. Поэтому бери деньги, пока тебе их предлагают. Мелой поколебался, посмотрел сначала на деньги, на нас и на лежащий на столе кольт, после чего собрал купюры. — Будь это кто-то другой я бы и пальцем не пошевелил, — сказал он Майку. Мы встали из-за стола и направились в порт. Была тихая ночь — ни намека на ветерок или дождь. Далеко на горизонте я разглядел огни яхты. Преодолев несколько неосвещенных улиц, мы добрались до склада. Склад был большой, уставленный ящиками, ожидавшими доставки. Среди них один выделялся: большой квадратный, упаковочный. — Вот он, — сказал Мелой. Мы занялись ящиком. — Мне нужны молоток и стамеска, — сообщил я. Пока Мелой ходил за инструментами, Рой спросил меня: — Ты уверен, что стоит это делать? Я кивнул. — Если повезет, то я буду иметь еще по крайней мере пол часа на борту, ведь они ожидают меня только в восемь. Я сумею многое сделать за это время. А когда вы с Майком подгребете на яхту к восьми — я уже что-то надумаю, чтобы протащить вас. И только потом каждый будет действовать самостоятельно. Вернулся Мелой с инструментами. — Заколачивайте меня так, чтобы я потом долго не возился. Мне надо будет выбраться оттуда как можно проще и быстрее. Я полез в ящик. — Вы с Майком прибудете в восемь, — обратился я к Керману, — но вдруг, если услышишь стрельбу на яхте, мчи к Миффлину за подмогой. Ладно? Керман кивнул. Вид у него был озадаченный. Когда Рой закрепил крышку, в ящике оказалось достаточно места для того, чтобы я мог сесть, прижав колени к подбородку. Воздух поступал через стыки в стенах. Я прикинул, что смогу выбраться отсюда примерно за минуту. Керман забил крышку гвоздями и втроем они поставили меня на тачку. Мое путешествие оказалась достаточно жестким и пока они перегружали ящик на моторную лодку — я заработал несколько синяков. Двигатель с пыхтением завелся. Мы вышли в открытое море. Шли минуты и наконец Мелой шепнул сквозь щель, что мы уже причаливаем к яхте. После некоторой задержки ящик резко дернули и подняли в воздух. Мое приземление также нельзя было назвать мягким. Ящик упал куда-то вниз и меня сильно тряхнуло. Мужской голос прозвучал где-то совсем рядом, потом громыхнули двери и я остался один. Я выжидал нужного момента. Вскоре, после того как все звуки исчезли, пришла пора вылезать. Поднял стамеской крышку и отклонил фанеру. Я выбрался менее чем за минуту, как и рассчитывал. Оказался в полной темноте. Вытащив фонарик осветил просторное помещение: здесь было полно товара по типу бочек с пивом и прочего алкоголя. К тому же царила абсолютная тишина. В дальнем конце виднелись двери. Я подошел, открыл их на несколько дюймов и выглянул в узкий, тускло освещенный коридор. Начал пробираться по нему к вертикальным железным лестницам, которые наблюдал в дальнем конце. По всей видимости, они вели на палубу. Но на полпути пришлось резко остановиться: на лестнице появилась пара ботинок, а потом и ноги в белых форменных брюках. Через мгновение передо мной появился матрос и уставился на меня. Он был крепкий. По телосложению почти такой же, как я. И вид у него был далеко не дружелюбный. Я быстро спохватился и достал револьвер, резко наставив дуло в морду противнику. — Откроешь пасть — и я прошибу твою башку насквозь! — прошипел я. Он стоял неподвижно, вылупив глаза на дуло, его челюсть немного отвисла. — Лицом к стене! — приказал ему. Он развернулся и я огрел его рукоятью оружия по затылку. Пока он падал, я подхватил его за шиворот и положил бесшумно на пол. От волнения на моем лбу проступили капли пота. Мне следовало его куда-то оттянуть, пока в коридоре не появился кто-то еще. Рядом со мной была дверь. Повернув ручку, заглянул в пустую каюту, а затем подхватил моряка под руки и затащил внутрь. Прикрыл дверь на засов. Не теряя времени — переоделся в его форму. Шляпа с козырьком была немного великовата, но, по крайней мере, скрывала лицо. Я заткнул ему рот, завернул в простыню и обвязал ремнем. Положил матроса на койку и осторожно направился к двери. Прислушался — тишина. Открыл засов и выглянул в коридор: было пусто и тихо. Я выключил фонарик, выскользнул из каюты и закрыл за собой дверь. Взглянул на часы. Двадцать пять минут восьмого. До появления Роя оставалось тридцать пять минут. 19 глава Глава 19 Я стоял в тени вентилятора и осматривал палубу. Она была застелена тяжелым красным ковром, закрепленным колышками. Вдоль перил мелькали красные и зеленые огоньки. На верхней палубе я мог видеть двух безупречно одетых матросов. Туда же поднимались девушка в вечернем платье и двое мужчин в смокингах. Когда гости направляясь к залитому светом ресторану и приблизились к матросам — те вежливо их поздравили. Никто не обращал на меня внимания. Поэтому, оглядевшись вокруг, я выскользнул из тени вентилятора и приблизился к спасательной шлюпке. Остановился, прислушался, огляделся по сторонам и стремительно нырнул в тень под верхней палубой. Рядом были двери. Я открыл ее и осмотрел лестницу, ведущую на нижнюю палубу. Совсем близко рассмеялась девушка: это был громкий, хриплый смех, который заставил меня посмотреть через плечо. В этот момент на борт поднялись три девушки и мужчина. Одна из девушек была такая пьяная, что едва держалась на ногах. Только они зашли в ресторан, как я проскользнул на лестницу, ведущую на нижнюю палубу. Там было темно и тихо. Я отошел подальше от ступенек. Лунный свет пробился сквозь неплотные облака, его было достаточно, чтобы я увидел, что палуба была пуста. Одинокий огонек пробивающийся через иллюминатор бросался в глаза. Я направился к нему, передвигаясь осторожно и стараясь не шуметь. На полпути остановился. Передо мной выросла фигура в белом, постепенно приближаясь. Укрыться некуда. Мои пальцы нащупали "пушку" и я отошел к перилам облокотившись на них. Высокий широкоплечий мужчина в тельняшке и белых матросских штанах вышел из освещенной полосы и направился ко мне. Прошел мимо, что-то мурлыча себе под нос, даже не взглянув в мою сторону и поднялся по лестнице на верхнюю палубу. Тяжело дыша, я снова отправился к освещенному иллюминатору. Остановился у него, заглянул внутрь и чуть не вскрикнул: в каюте, лицом ко мне, сидела Харука, почитывая журнал. Я надеялся найти ее на этой яхте. Думал, где же они могут ее держать. Но я не ожидал найти пленницу так быстро. Я осмотрел дверь каюты. На ней был крепкий засов. Я отодвинул его и повернул ручку. Двери поддались и я легко вошел. Все оказалось довольно просто. Увидев меня, Харука подпрыгнула в кресле. Она не сразу узнала меня в матросской форме, а когда всё же узнала, то бессильно упала в кресло, пытаясь улыбнуться. — Как ты здесь? — спросил я, улыбнувшись. Если бы она не была такой сдержанной, я непременно расцеловал бы ее. — Со мной все в порядке. А ты как сюда добрался? Она пыталась сказать это равнодушным тоном, но дрожь в голосе выдала ее. — Да как-то удалось. По крайней мере они еще не знают, что я здесь. Керман и Майк прибудут около восьми. Возможно, нам придется добираться до берега вплавь. Она глубоко вздохнула и вскочила на ноги. — Я знала, что ты придешь, Кайто! — Где Ейнон? — спросил я. — Не знаю, но думаю, что она не здесь. — Что случилось? Расскажи вкратце… — Хорошо… — Харука сделала глубокий вдох, — Когда мы были у меня дома, раздался звонок и я подошла к двери. Подумала, что это ты. Но в прихожую ввалилось четверо верзил. Двое направились в спальню и оттуда послышался крик Ейнон. Двое других поведали, что забирают меня с собой на яхту, при этом угрожая ножом. Я видела, что они пустят его в ход при малейшей возможности… — здесь она едва заметно поморщилась. — Мы спустились на лифте, а потом вышли на улицу. Все это время один из верзил держал нож мне под боком. Нас уже ждала машина. Они запихнули меня в нее и мы тронулись. Когда уезжали, заметила рядом с домом черный "Роллс-Ройс". Из подъезда вышел итальянец с Ейнон на руках. И все это среди белого дня. Ейнон засунули в машину и больше я ее не видела. Меня доставили на яхту и заперли в каюте. Предупредили: если будут устраивать шум, они перережут мне горло. Это ужасные люди, Кайто! — Знаю, — мрачно согласился с ней. — Я уже имел с ними дело. Тот "Роллс-Ройс" принадлежит Хинате Макнамаре. Возможно, они отвезли Ейнон в дом на скале. Еще мгновение я размышлял, а потом спросил: — Они кого-то приставили к тебе? Она отрицательно покачала головой. — Мне нужно быстро осмотреть яхту до того, как мы ее оставим, Хината также может быть здесь. Пойдешь со мной? — Если они заметят, что я исчезла, то поднимут тревогу. Лучше останусь здесь, пока ты не вернешься. Ты ведь будешь осторожен, правда, Кайто? Я немного поколебался, не зная, как лучше поступить: вывезти Харуки отсюда или сначала разведать нет ли здесь Хинаты с Ейнон. — Если их здесь нет — немедленно покинем яхту, — сказал я, вытирая потное лицо платком. — У меня что, лихорадка или в этой каюте действительно жарко? — Здесь настоящий ад! И с каждой минутой становится жарче. Похоже, что они включили подогрев. — Побудь здесь еще десять минут. Вскоре я вернусь. — Но будь осторожен! Я похлопал ее по руке, поколебавшись наклонился к ней, наши губы прикоснулись. На мое удивление она не стала меня отталкивать наоборот, прижалась ко мне еще сильнее. Так прошло несколько минут. Понимая, что у нас мало времени мне пришлось отстранится от нее, в ответ на это она посмотрела на меня как ребенок в которого что-то отобрали, я ободряюще улыбнулся и выскользнул на палубу. Закрыл дверь на засов и отправился на корму судна. — И что, черт возьми, ты здесь делаешь? — послышался голос из темноты. Я чуть не подпрыгнул. Мужчина в морской фуражке возник ниоткуда. Лиц друг друга мы не видели, хотя и пристально вглядывались. — Сколько раз я вам говорил: держитесь подальше от этой палубы! — рявкнул он, когда мы сблизились. Он попытался схватить меня за руку, но я уклонился. И молниеносно, изо всех сил, ударил ему в живот. У него перехватило дыхание, и он наклонился вперед, пытаясь отдышаться. Я врезал ему по челюсти. Он опустился на четвереньки, а потом завалился на бок. Все это произошло за несколько секунд. Я снова побежал к Харуке, распахнул дверь и затянул туда толстяка, потерявшего сознание. — Наткнулся на него, — тяжело дыша, сказал я ей, склоняясь над человеком. Приподняв веки, заглянул ему в глаза. Он был жив, но, судя по вялости, он еще долгое время пробудет без сознания. — Свяжи его и заткни чем-то рот, на всякий случай. — попросила Харука. — Я за ним присмотрю. Побледнев, она, тем не менее, оставалась спокойна. Нелегко было вывести ее из себя. Я быстро подошел к шкафу. На вешалке нашел несколько запасных ремней от брюк. Как можно быстрее связал толстяку руки и ноги. Судорожно искал чем заткнуть ему рот, но к счастью нашел в кармане какой-то платок. Сунул ему его в рот. Когда проснется — сможет только мычать. — Фух! — сказала Харуки, вытирая потное лицо. — С ним все будет в порядке. Боже, почему тут так жарко? — Именно это меня и беспокоит — даже пол в каюте горячий. Я прикоснулся к ковру. Он был действительно теплый — и даже слишком. Открыв дверь, я приложил руку к дощатому полу в коридоре. Он был такой горячий, что почти обжег руку. — Боже мой! — воскликнул я. — Кажется, эта проклятая яхта где-то внизу горит. — Я схватил Харуки за руку и потянул на палубу. — Здесь ты не останешься. Пойдем. Осмотрим все вдвоем, а потом поднимемся на верхнюю палубу. Я сверился со своими часами: ровно восемь. Рой будет здесь через несколько минут. На палубе Харука спросила: — Может, нам следует поднять тревогу? Ведь на яхте полно людей, Кайто! — Пока не время. Позже. В дальнем конце коридора заметил дверь. Постоял немного прислушиваясь к ней, а потом повернул ручку и толкнул её. Там было жарче, чем в раскаленной духовке. Это была хорошая комната: большая, просторная и хорошо меблированная — нечто среднее между рабочим кабинетом и комнаткой отдыха. Я открыл дверь, держа оружие наготове. Харука зашла за мной и закрыла дверь. Здесь явно чувствовался запах дыма и горения, когда я подошел к столу, то заметил, что ковер тлеет, а дым струйками просачивается сквозь обшивку между панелями. — Огонь прямо под нами, — сообщил Харуки. — Поэтому держись поближе к двери. Пол в любой момент может рухнуть. Кажется, это рабочий кабинет Брайана. Один за одним я открывал ящики письменного стола, сам не зная, чего ищу. В нижнем ящике нашел квадратный конверт. Одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы понять, что это — исчезнувшее досье Ейнон Фридлендер. Я свернул его и положил в карман брюк. — Хорошо, — наконец сказал. — Теперь пойдем отсюда. Харука дрожащим голосом спросила: — Кайто — а что это там за столом? Я заглянул за стол. Там действительно что-то белело, по очертаниям очень напоминавшее человека. Я поднес настольную лампу и теперь свет падал прямо на него. У Харуки перехватило дыхание, потому что это был Брайан. Он лежал на полу и на лице его застыл ужас. Его убили с близкого расстояния выстрелом в голову. Половину черепа снесло. Когда я нагнулся, чтобы осмотреть убитого, послышалось потрескивание и два больших языки пламени вырвались из-под пола. Маленький итальянец стоял в дверях, вытаращившись на нас. В руках держал автоматический пистолет и дуло было направлено мне в грудь. Он возник словно из-под земли. — Отдай это мне, — сказал, протянув мне руку. — То, что ты спрятал в карман. Отдай. В опущенной руке у меня тоже был пистолет, но я знал, что не успею выстрелить. Поэтому левой рукой я вытащил досье из кармана и уже знал, что он сейчас выстрелит. Харука швырнула стул между нами. Его оружие выстрелило и пуля пролетела в каких-то двух футах от меня. Не успел он отвести глаз от стула и посмотреть на меня, как выстрелил уже я. Три пули мгновенно прошибли грудь. Его отбросило к стене, пистолет выпал из рук, а лицо перекосилось. — Бежим! — закричал я Харуке. Она подобрала оружие и помчалась к двери. Я было побежал за ней, когда почувствовал, что пол подо мной рушится. Послышался треск дерева. Пол прогнулся и обрушился. В какой-то момент я думал, что упаду вместе с ним, но хорошо закреплённый ковер оказался достаточно длинным и прочным для того, чтобы я успел добежать до двери и выскочить в коридор. Краем глаза я заметил, как мебель сползает вниз в красную топку. Харука схватила меня за руку и мы побежали на палубу вниз. Откуда-то из темноты по нам выстрелили и пуля попала в деревянные перегородки за мной. Я прикрыл собой Харуку, хотя и осознавал, что в своей белой куртке являюсь прекрасной мишенью для ночной стрельбы. Опять раздались выстрелы. Почувствовал, как пуля просвистела мимо моего лица. Стреляли со стороны спасательной шлюпки. Взгляд упал на призрачную фигуру, которая прижималась к перилам. Я дважды сделал выстрел и вторая пуля достала цель. Шатаясь, человек отошел от шлюпки и упал на раскалённый пол. — Бежим! И мы побежали. Теперь палуба была такая горячая, что это чувствовалось даже сквозь ботинки. Как-то мы добрались до лестницы, ведущей наверх. Взобравшись по ней, мы попали на палубу, где было полно мужчин и женщин в вечерних одеждах. Они во всю кричали, в панике пытаясь спасти себя. Черный дым окутал яхту и здесь было почти так же горячо, как и внизу. — Рой уже должно быть где-то здесь, — крикнул я Харуке. — Держись за меня. Пробираемся к лееру. Мы достигли борта. Яхту окружала целая армада лодок. Море кишело ими. — Эй! Кайто! Голос Кермана перекрыл этот адский шум и мы увидели, что он стоит недалеко от нас, крепко вцепившись в леер. — Сюда, Кайто! Мы добрались до него через толпу. — Неужели это вы подожгли эту паршивую посудину? — закричал он. — Где твоя лодка? — задыхаясь, спросил я. — Наша лодка как раз подо мной, — сказал Рой, показывая куда-то вниз. Он поднял Харуку на руки и поднес к лееру, пока я удерживал толпу от того, чтобы она не последовала их примеру. Керман поставил Харуку на веревочную лестницу, свисающую с борта судна, и она начала спускаться. Когда я спрыгнул в лодку по лестнице, Рой быстро сполз вниз, чуть не сбив меня с ног. Майк завел двигатель и лодка начала удаляться от судна. — Хорошая работа! — похвалил я Майка, похлопав его по широкой спине. — Вы, ребята, прибыли как раз вовремя. Я оглянулся: нижняя палуба теперь вся была в огне. Дым полностью окутал яхту. — Интересно, на сколько она застрахована? — Это твоих рук дело? — переспросил Керман. — Конечно нет! Брайан мертв. Кто-то его застрелил, а потом поджег яхту. Если бы мы случайно не наткнулись на него, то никто никогда не нашел его. — Дороговаты похороны, — заметил Рой безразлично. — Не очень, если судно застраховано. — Я вытащил из кармана досье Ейнон Фридлендер. Керман посветил мне фонариком. — Что это у тебя? — спросил. Взглянув на первый же лист досье, я не поверил своим глазам. Харука недовольно заметила: — Кайто, может мы лучше решим, что будем делать дальше? — Что делать? Мы с Керманом займемся Ейнон. А тем временем ты расскажешь Миффлину о Брайане. Заставь его как можно быстрее поехать в тот дом Хинаты на скале. Все должно закончиться сегодня вечером. Харука уставилась на меня. — Разве тебе не лучше самому встретиться с Миффлином? — У нас нет на это времени. Если Ейнон в доме Хинаты, то ей грозит смертельная опасность. Рой наклонился ко мне. — Что все это значит? Я потрепал бумагами перед его носом. — Здесь все написано. С 2015 года Ейнон болела ишемической болезнью сердца. Я же говорил тебе, что они пытались скрыть какого-то большого кота в мешке. И теперь он наконец вылез! — У Ейнон слабое сердце? — переспросил Керман, вытаращившись на меня. — Но ты имеешь в виду Дженет Корсби, не так ли? — Послушай описание внешности Ейнон, — сказал я. — Рост: пять футов, темноволосая, глаза карие, полненькая. — Но это не так! Она высокая и белокурая! — сказал Рой. — О чем ты говоришь? Харука догадалась первая. — Это не Ейнон Фридлендер. Так кто же это? — Конечно не она! — взволнованно сказал я. — Разве вы не понимаете? Тогда, от сердечного приступа умерла сама Ейнон! А девушка, которую держали в санатории Зальцера — Дженет Корсби. 20 глава Мы стояли у подножия почти вертикальной скалы, вглядываясь в темноту. — Вскарабкаться туда? — спросил Рой. — Другого пути нет. Главный вход заблокирован двойными воротами под напряжением, а забор опутан колючей проволокой. Если намерены добраться к дому, то только так. Керман отступил на несколько шагов, чтобы изучить рельеф скалы. — Три сотни футов — это тебе не дюйм, — сказал он. В его голосе послышалось напряжение. — Боюсь, что буду не в восторге от каждого фута этой скалы! — Ну что же, пойдем! По крайней мере попытаемся! Первые двадцать футов были сравнительно легкими. Большие валуны образовали у подножия скалы своеобразную платформу и туда довольно несложно было взобраться. Мы стояли на плоской площадке бок о бок и я светил фонариком куда-то в темноту. Зубчатая вершина скалы нависала над нами и выпячивалась, образуя то, что смело можно было назвать непреодолимым барьером. Я начал карабкаться дальше. На скале можно было нащупать подходящие выступы — опоры для рук. И если бы она не была такой прямой, то не так уж и трудно было бы залезть. Но, так или иначе, я осознавал, что одно неудачное движение — и это будет конец и восхождению и мне. Я камнем упаду вниз. Не будет сползания или попыток ухватиться за что-то руками. Когда я поднялся примерно на пятьдесят футов, то остановился, чтобы перевести дух. Не смог заставить себя взглянуть вниз. — Ну, как ты? — задыхаясь, спросил я. — Сам удивляюсь, что до сих пор жив, — простонал Рой. — Как ты думаешь это действительно опасно, или я только себя накручиваю? Схватившись за очередной выступ скалы, я поднялся еще на несколько футов. — Карабкаться — нет, не опасно. Падение — тоже нельзя назвать опасным, оно смертельно. Мы продолжали восхождение. Пройдя четверть пути, я неожиданно оказался перед ровной площадкой. Вскарабкался на нее и прижался спиной к скале, пытаясь отдышаться. Если бы я знал, что все будет настолько плохо, то лучше попробовал бы проникнуть через ворота. Но теперь уже поздно что-то менять. Я еще мог взобраться наверх, а вот спуститься нет. На площадке ко мне присоединился Рой. — Как думаешь, мы преодолеем тот изгиб? — Мы должны это сделать, — сказал я, вглядываясь в темноту. — Другого выхода у нас нет. Подумай только о спуске. Я направил луч фонарика на вершину. Слева от нас и вверх тянулась четырехфутовая расщелина, что прорезала выпуклость. — Видишь вот это? — спросил я. — Если бы мы пролезли сквозь эту трещину, то преодолели бы этот проклятый изгиб. Рой глубоко вздохнул. — Ну и идеи у тебя, — сказал он. — Это просто невозможно! — Думаю, что возможно, — возразил я, изучая очертания трещины. — По крайней мере, я намерен попробовать. — Не будь дураком! — тревога звучала в голосе Кермана. — Ты соскользнешь вниз! — Если есть другой способ преодолеть изгиб я слушаю. А если нет — я полез. И я отклонился от природного карниза, найдя подходящую выемку для ног, ухватился за утолщения вверху и поднялся еще немного. Когда мои голова и плечи наконец сравнялись с началом трещины, внезапно откололся кусок скалы под ногами. Пальцы зацепились за края выступа и я повис в воздухе. — Держись! — крикнул Рой. — Держись крепче! Я уже рядом с тобой! — Оставайся там, где есть! — крикнул ему. — Иначе собью и тебя! Я пытался найти подходящую опору для ног, но ступни скользили вдоль скалы, ни за что не цепляясь. Тогда попытался изо всех сил подтянуться на руках, но это не помогло. Мне удалось продвинуться вверх всего на несколько дюймов. Что-то твердое коснулось моей ноги. — Спокойнее! — начал уговаривать меня он, подставляя плечо. — Становись на плечо и подтягивайся! — Я только столкну тебя вниз! — закричал я. — Ну же! — голос Роя задрожал. — Я хорошо держусь — делай это медленно и осторожно: ни одного резкого движения. Мне не оставалось ничего другого. Очень осторожно я переместил вес тела на его плечо. Руками схватился за другой выступ, где мог держаться крепче. — Так я становлюсь на тебя, хорошо? — Хорошо, — сказал Керман, и я почувствовал, как он напрягся. Я напряг руки, плечи и оказался на дне расщелины. Лежал там, наблюдая, как над выступом появлялась голова Роя. Отполз в сторону и притянул его к себе. Мы молча плюхнулись бок о бок. Через некоторое время я неуверенно поднялся на ноги. — Это незабываемая ночь, — сказал я, прижимаясь к стенке. — Да, — подтвердил он. — Интересно, я получу за это медаль? — Хэх, куплю тебе выпивки, — сказал я, набирая в грудь побольше воздуха, опираясь руками на одну стенку и отталкиваясь ногами от другой. Так орудуя ногами и руками, смог сесть между двумя стенками. — И вот таким образом ты собираешься путешествовать дальше? — в ужасе спросил Рой. — Да. — Я тоже должен это делать? — Да, если не хочешь остаться здесь до конца своих дней, — жестоко констатировал я, — другого способа нет. Я начал медленно продвигаться вверх. Острые выступы скалы впивались мне в плечи и это была очень хлопотная работа, однако успешная. Я продолжал продвигаться вверх. Потому что лучше уж так, чем покорять отвесную скалу. Преодолев треть пути, я вынужден был отдохнуть. Ноги болели так, словно я пробежал сотню миль, а мышцы бедер дрожали. — Как ты? — крикнул Рой, направляя на меня свет фонарика. — Подожди, пока доберусь вершины — тогда и ты попробуешь так развлечься. — Не спеши — я подожду. Я снова начал восхождение. Ущелье начало сужаться и я понял, что прохожу тот самый утес. Подъем становился все тяжелее. Мне приходилось подгибать колени до подбородка. Вдруг я остановился, потому что дальше двигаться не мог. Расщелина надо мной сузилась до трех футов. Напрягшись, я вытащил фонарик и просветил себе путь наверх. На расстоянии вытянутой руки на скале рос невзрачный куст. Справа был узкий выступ — практически вершина скалы. Я спрятал фонарик в карман и потянулся к кусту. Схватился за него и легонько потянул ветки. Куст выдержал. Я переместил часть своего веса на него. Он все еще выдерживал. Тогда я, набрав в грудь побольше воздуха, ослабил давление на ноги и очень осторожно начал подниматься. Голова и плечи поднялись над выступом. Я подался вперед, коснувшись грудью площадки. На полпути завис и мое сердце чуть не выскочило из груди. Через секунду достаточно собрался с силами, чтобы подняться еще на несколько дюймов. Затянул колено на площадку. Затем, с отчаянным усилием, рывком бросился вперед и оказался на уступе вниз, слыша только биение собственного сердца и затрудненное дыхание. — Кайто! С тобой все в порядке? Голос доносился словно издалека. Взглянув вниз, заметил слабое мерцание фонарика. — Да — крикнул я в темноту. — Ты этого не повторишь, Рой! Подожди, пока не найду веревку! — А где ты возьмешь веревку? — Пока не знаю, что-нибудь придумаю. Просто жди там! К вершине скалы оставалось каких-то тридцать футов. Я преодолел их почти играючи и передо мной предстал дом. Я направился туда. Веранда, на которую я зашел, была безлюдна. Створки двери, ведущей из гостиной на веранду, были открыты. На лестнице меня задержал звук голоса: это был женский голос. — О, прекрати! Замолчи! — повторял этот голос. — Лучше приходи скорее! Теперь я мог видеть женщину: она сидела на диванчике, держа телефонную трубку в руке. Сидела она спиной ко мне. Она повторила: — Прекрати! Зачем все время твердить одно и то же? Просто приходи — вот что тебе нужно сделать сейчас! — и швырнула трубку. Я не считал, что ситуация требует от меня деликатности или особой дипломатичности. Поэтому просто зашел в гостиную, не слишком заботясь о том, чтобы сделать это тихо. Заметил, как напряглась спина девушки, когда она медленно повернула голову и посмотрела на меня через плечо. Ее большие глаза широко раскрылись. Наступила долгая пауза. Девушка меня не узнала. — Здравствуйте! — спокойно сказал я. — Помните меня? Я Кайто. Услышав имя, девушка, кажется, вспомнила гостя. Она глубоко цапнула ртом воздух и соскочила с дивана. — Как вы сюда попали? — спросила она. — Вскарабкался по скале. Попробуйте как-нибудь, когда вам станет скучно, — предложил я ей, заходя в комнату. — Вы действительно вскарабкались на скалу? — Да, я действительно это сделал, — подтвердил, садясь в кресло. Возникла не долгая пауза, Хината немного успокоившись села на диван, который стоял напротив кресла. — Где ваша сестра? — спросил я. Она внимательно осмотрела меня с ног до головы. — Дженет мертва. Она умерла два года назад. — Я сделал кучу открытий с тех пор, как вы впервые мне это рассказали. И точно знаю, что девушка, которую ваша мать один год удерживала в санатории, как пленницу — и есть ваша сестра Дженет. Так мне рассказать все, что знаю? — Расскажите, если хотите. Кое-что — лишь догадки. Возможно, вы мне с этим поможете? — предложил я, удобнее устраиваясь в кресло. — Дженет была любимицей отца. Вы с матерью хорошо знали, что наследство от матери Дженет достанется именно ей. Дженет влюбилась в Брайана, который также знал о том, что она унаследует большие деньги. Брайан был напорист, а такие мужчины вам нравятся. У вас с ним закрутился роман и Дженет об этом узнала, вы с ней поссорились. Кто-то из вас схватил ружье. И именно в этот момент вошел отец. Так это вы выстрелили в него или это Дженет? Она зажгла сигарету, бросила спичку в корзину для мусора и только потом обронила: — Какое это теперь имеет значение? Ну, я, если уж вам так важно это знать. — Тогда в доме находилась медсестра, Ейнона Фридлендер. Почему она жила у вас? — У матери было не все в порядке с головой, — сказала девушка. — Однако мать считала, что и со мной не все в порядке. Поэтому и убедила отца, что за мной нужен уход. Они приставили сестру Фридлендер шпионить. — Сестра Фридлендер хотела вызвать полицию, когда вы убили отца? Она кивнула, улыбнувшись. — Мать сказала, что меня посадят в тюрьму, если всплывет, что я убила отца. А сестра Фридлендер сама напросилась на неприятности. Поэтому мать увезла ее в санаторий и закрыла там. Это был единственный способ заставить ее молчать. Дженет стала настаивать, чтобы меня тоже поместили в санаторий. Но мать отослала меня сюда, потому что это ее дом. Дженет думала, что я нахожусь в санатории. Потом узнала, что это не так. Но о моём местоположении она всё равно не была в курсе. Затем у Ейнон случился сердечный приступ и она умерла. Это была прекрасная возможность все уладить. Мать сообщила Дженет, что я хочу ее видеть, но затем отправила в клинику. Ее поместили в комнату Фридлендер, а саму Ейнон положили в кровать Дженет. Это был блестящий план, да? Я позвонила Блюли, который жил рядом. Ему даже в голову не пришло, что умершая может быть не Дженет, поэтому, он с легким сердцем выписал свидетельство о смерти. После этого все пошло как по маслу. И я получила наследство. Хината наклонилась вперед, чтобы стряхнуть пепел в пепельницу, а затем продолжила тем же монотонным тоном. — Но то, что я рассказывала вам о Брайане, — правда. Тот негодяй начал меня шантажировать и заставил купить ему яхту. А тут еще и вы появились. Я считала: если расскажу что-то вам, то это испугает Брайана, но он увы, не сработало. Он хотел убить вас, но я ему не позволила. Это была моя идея — поместить вас в санаторий. Не думала, что вы вытащите оттуда Дженет. Как только я узнала, где она, то послала туда людей Брайана и они привезли ее сюда. — Убить отца Фридлендер — также ваша идея? — А что мне оставалось делать? Если бы он рассказал вам, что у дочки было больное сердце, то вы сразу бы обо всем догадались. Я запаниковала. Подумала: если мы заставим его замолчать и похитим бумаги из полиции, то еще как-то выпутаемся. Но все напрасно. — Так Дженет здесь? — Да, а где же еще? — И вы ломаете голову, что делать с ней дальше? — Да. — Есть какие-то идеи? — Возможно. — Это вы застрелили Брайана? И подожгли судно? — Вы много знаете. — Это вы? — Я. Потому что знала, что он меня выдаст, как только полиция выйдет на него. В любом случае от него были только неприятности. Поджечь эту яхту истинное наслаждение. Я всегда ее ненавидела. Она хорошо горела? — Весьма хорошо. Несколько минут мы сидели, просто глядя друг на друга, но каждый о чем-то размышлял. — Я думала о вас, — внезапно сказала она. — Не могли бы мы с вами объединиться? Бессмысленно отдавать такие деньги кучке каких-то бандитов. Ведь остается еще как минимум один миллион. — И как мы их распределим? Хината сидела, покусывая палец и размышляя над тем: на каких условиях нам лучше объединиться. — Понимаете, она — моя сестра. Поэтому не могу держать ее здесь долго. Если выяснится, что она жива — то я потеряю все свои деньги. Было бы лучше, если бы она умерла. Я никак не прокомментировал ее слова. — Уже дважды или трижды я поднимала на нее оружие, — сказала она после долгой паузы. — Но каждый раз, когда собираюсь нажать на курок, меня что-то останавливает. Хината смотрела на меня обеспокоенным взглядом, а потом сказала: — Дам вам половину денег. — Вы предлагаете мне сделать это за вас? — Подумайте только, чего вы могли бы достичь с такими деньгами! — Я и думаю, но пока не могу представить. — Я дам их вам — выпишу чек прямо сейчас. — Но вы всегда можете аннулировать свой чек, не так ли? А еще можете застрелить как Брайана, — заметил я. — Когда я о чем-то говорю, то именно это и имею в виду, а если даю обещание, то придерживаюсь его, — терпеливо пояснила она. — К тому же, вы можете получить в придачу и меня. — Неужели? — Я пытался сказать это с большим энтузиазмом, чем чувствовал на самом деле. — Прекрасно! — сказал, вставая. — Где она? — Вы намерены это сделать? — А почему бы и нет? Только дайте мне оружие и скажите, где она. — Разве вы не хотите, чтобы я сначала выписала чек? Я отрицательно покачал головой. — Доверюсь вам. Она показала на дверь в дальнем конце комнаты. — Дженет там. — Тогда дайте мне пистолет. Это должно выглядеть как самоубийство. Хината кивнула. — Да, я об этом уже думала. Но вы… вы не сделаете ей больно? — Пистолет, — напомнил я ей, щелкнув пальцами. — Думаю, он в моей сумочке. Сумочка лежала на одном из кресел. Хината пошла, было, к ней, но я опередил ее. — Ладно! — сказал я. — Сам достану. А вы пока сядьте и расслабьтесь. Я взял сумочку и щелкнул замком. — Не открывай ее, Кайто! Я быстро обернулся. В дверях стоял Манфред Виллет. В руке он держал автоматический пистолет, направленный на меня. Хината пронзительно закричала. — Ты дурак! Почему ты не подождал дольше? Он уже на все согласился! — Он и не собирался этого делать, — коротко сказал. — Просто хотел забрать у тебя оружие. А теперь успокойся и позволь мне самому уладить дело. Хината повернулась ко мне. — Вы действительно не собирались этого делать? — требовательно спросила она. — Да? — Конечно же нет, — и приветливо ей улыбнулся. — Все это зашло слишком далеко, — сказал Виллет, заходя в комнату. — Садитесь, — пригласил он меня. — Хочу с вами поговорить. Хината, ты тоже присядь! Я уселся, но она нет. Девушка продолжала стоять неподвижно. — Сядь! — рявкнул он, наставляя оружие на нее. — Ты такая же ненормальная, как твоя мать. Тебя тоже не помешало бы держать под замком. Тогда она улыбнулась и побрела к креслу, где раньше лежала ее сумочка. Уселась, закинув ногу на ногу. Виллет остановился перед камином. Он держал пушку на уровне пояса — держа под прицелом одновременно и меня, и Хинату. — Где Дженет? — спросил он. Хината промолчала, а я показал пальцем на дверь. — Она говорит, что Дженет там. — С ней все в порядке? — Да, насколько я знаю. Виллет вздохнул с облегчением. — Вы же понимаете, что из этого всего мы можем извлечь кучу денег, если вы поручите дело мне? — сказал он. Мы все еще способны взять ситуацию под свой контроль. Я совершил ошибку, дав Хинате много свободы. Не осознавал, что она настолько опасна. Знал, что она неуравновешенная, такой же была ее мать. Я бы начал действовать раньше, если бы не Брайан. Теперь, когда он мертв, все упростилось. Сейчас единственное препятствие — это вы. Достаточно вам будет пятидесяти тысяч за молчание? Я поднял брови. — Она только что предлагала мне пол миллиона. Он сделал нетерпеливый жест. — Послушайте: это деловое предложение. Не будем тратить времени. У нее нет пол миллиона. И она бы не дала вам ни копейки, даже если бы у нее были деньги. Хината не уполномочена получить деньги за страховку яхты. На это уполномочен я. — А что будет с ней? — спросил я. — Я помещу ее в клинику. У Хинаты нет выбора — или туда, или в руки полиции по обвинению в убийстве, — быстро сказал Виллет. — Все это можно обустроить по-тихому. Дженет вряд ли захочет поднимать шум. Она получит деньги от попечительского совета. А мы с вами — страховку за яхту. — Позвольте мне уточнить, — сказал я. — Так этот маленький план вынашивали с самого начала вы? — Нет необходимости вдаваться в подробности, — коротко ответил он. — Да, это была его идея, — неожиданно вмешалась Хината. — Полностью его. Он жульничал с деньгами фонда, а Дженет это обнаружила. И именно он убедил мою мать посадить Дженет в психушку. — Замолчи! — рявкнул Виллет. — Я давно догадывался об этом, — сказал я. — Когда Дженет похитили из квартиры моей секретарши, я был уже уверен в этом. Никто кроме меня, Харуки и вас не знал, где Дженет. — Какое это имеет значение? — нетерпеливо сказал он. — Если бы не Брайан и эта сумасшедшая, все бы сработало. Но вы не сможете обвинить меня в убийстве. Когда они затеяли всю эту игру, я уже знал, как остановить Хинату. Так вы со мной? Страховку я распределю в соотношении пятьдесят на пятьдесят. — А если я не соглашусь? — Я готов уйти, — сказал он. — Не хочу бежать, но вынужден буду это сделать. Однако мне надо будет задержать вас обоих, пока не получу деньги за страховку. Это будет нелегко, но вполне возможно. Но если вы не дурак, то примите мои условия. Я взглянул на Хинату. — А что вы на это скажете? — Ей ничего сказать, — сказал Виллет. — Она пойдет или в сумасшедший дом, или в тюрьму. Я проигнорировал его слова и снова спросил: — Что вы на это скажете? — Ничего, однако я намерена кое-что сделать. Наверное, где-то за спинкой кресла у нее было скрытое оружие, потому что выстрел прозвучал как гром среди ясного неба. Пуля вылетела откуда-то из-под кресла. Виллет выпустил револьвер и, схватившись за грудь, сделал несколько неуверенных шагов. Я видел, как он опускается на колени. И я бросился наперерез Хинате, пытаясь быстро преодолеть небольшое расстояние, отделявшее нас. Перехватил ее руку с пистолетом, нацеленным на меня. Пистолет выстрелил, поцарапав мне шею. Мы с Хинатой упали на пол. Я выбил оружие из ее рук, дал пощечину и вскочил на ноги. — Ну-ка, спокойнее! — сказал Берфонд, стоя в дверях веранды. Они с Керманом вошли в комнату. — Ты в порядке, Кайто? — поинтересовался Рой. — Да, вы все слышали? — Все, — подтвердил Берфонд. — Он серьезно ранен? — спросил, направляясь к Виллету. — Следите за ней! — закричал я и прыгнул вперед. Хината рванула к двери веранды. Я попытался задержать ее, но не успел. Она выбежала на веранду и взлетела по лестнице вниз. — Он мертв, — услышал я слова Берфонда и выбежал вслед за Хинатой. Мы с Керманом были на первом ярусе террасы, когда она оказалась уже на четвертом. Я придержал Роя за руку. — Пусть Берфонд догоняет ее, если она ему нужна, — сказал я. Как раз, когда Берфонд подбегал к нам. — Куда она побежала? — спросил он требовательно. Я показал направление. Хината бегала хорошо и уже достигла нижней террасы. Берфонд рванул было за ней, но резко остановился. Она неслась прямо к краю скалы и не собиралась останавливаться. Несколько минут мы стояли неподвижно, прислушиваясь и выжидая. Но не услышали ничего. — Это лучший выход для нее, — сказал я, возвращаясь в дом. Когда мы вышли на веранду, я спросил у Роя: — Ты все-таки вскарабкался на скалу? Он кивнул — Я еле взобрался, — сказал он. — Боюсь, это будет сниться мне каждую ночь, до конца моих дней. Харука тоже где — то здесь, она ищет Дженет Корсби. — Теперь мы должны будем как-то объяснить все Миффлину, — сказал я, когда к нам присоединился Берфонд. — Это будет потеха! — Разбилась насмерть, — констатировал Берфонд, взглянув на нас. — Пойдем поговорим, умники!.. эпилог — … и вот теперь я сижу здесь и рассказываю вам эту историю, детектив Райт. — сказал я и потушил очередную сигарету. За время нашего разговора я выкурил их немало. Некоторое время он молчал, обдумывая все что я ему рассказал: как ко мне обратился «воскресший отец» Хинаты и просил о помощи, о том, как на меня напал крепыш и был застрелен кем-то, о встрече с Диксоном и о моих подозрениях по поводу того, что он был в сговоре с Брайаном и дал мне ложную информацию, и том, что сержанты полиции нанесли мне неожиданней визит, в этот момент мне показалось что откуда-то из-за зеркала Газелла раздался смешок, уверен там сидел Миффлин, о похищении старика и участия в этом жены Зальцера… — Теперь я могу идти? — Пожалуйста, подождите, — он гадко улыбнулся, — нам надо решить некоторые формальности, и вы сможете идти. Не волнуйтесь это не займет много времени… Это «немного времени» заняло 3 часа и судя по тому, что, когда я вышел из участка Рой уже успел задремать на лавочке у отдела полиции причиной этого послужил лично детектив Райт. — Ты чего так долго? — зевая спросил Рой. — Я настолько покорил одного из детективов, что он не хотел меня отпускать. — Ну что ж, приятель, поздравляю с завершением расследования, — сказал Керман, пожимая мне руку. — Взаимно, друг по несчастью, — ответил я с улыбкой на лице. По дороге к автомобилям, которые стояли на парковке, Керман спросил: — Кстати, а что случилось с теми девчонками о которых тебе говорил Диксон? — А это нам и предстоит узнать. — ответил я, смотря на закат.