Если во мне обнаружится дар, который может быть полезен для данной организации, тренировки, тесты и испытания – это то, что ждет и меня. Все это было прописано в договоре, который лежал в последней папке.

В документе были вереницы заумных правил для посвященных в тайну Волшебного мира, нарушение которых строго каралось Ведьмовским Судом. Далее оговаривались обязанности сторон, и срок подписания контракта. Пожалуй, это было самым странным – контакт был бессрочен. Проще говоря, поставив подпись, я обязывалась посвятить этой работе всю свою жизнь.

Расписывалась я без малейшего сожаления и колебания. Во мне не изменилось абсолютно ничего, разве что только мировоззрение, которое поменялось сразу после прочтения десяти отчетов. Все они были разные, с плохим концом или хорошим, но теперь каждого посвященного, осознавшего или и вовсе магзверя не хотелось убить во избежание. Теперь их хотелось спасти, ведь каждый из них, по сути, был маленьким потерявшимся ребенком в этом огромном мире, и наша задача оберегать их от опасностей своего сознания.

Теперь, когда у меня была работа и крыша над головой, я съездила на съемную квартиру и забрала свои вещи. Мои красивые и дорогие платья, обувь и прочие нужные и милые моему сердцу штучки, которые разместились в двух чемоданах теперь, как и я, весело стуча по дороге, отправлялись со мной в другую жизнь, туда, где есть магия, странные люди и магические животные. Мне выделили ту самую комнату, в которой я очнулась после того, как упала в обморок, и теперь, несмотря на предстоявшие мне трудности и освоение дара, я была счастлива.

Дни протекали странно и довольно быстро. Сразу после подписания договора меня безбожно бросили в самую гущу тренировок, и если вы думаете, что единственную девушку хоть кто-то попытался пожалеть, то вы ошибаетесь. Как самую слабую, меня гоняли вдвое больше остальных, и никого не волновало, что я не могу сделать правильный захват или повалить соперника, и не важно, что мой оппонент весит каких-то сто килограмм, не можешь – значит, недостаточно стараешься.

Что-то все же у меня получалось, и это придавало сил и энтузиазма настолько, что на тренировку я шла с предвкушением, безнадежно пытаясь скрыть улыбку. Это трудно объяснить, но мне и правду нравилось чувствовать себя разбитой в конце дня, нравилась тянущая мышечная боль, которая по утрам буквально приковывала к постели, а еще мне просто нравилось то, что я делаю. Впервые в жизни я почувствовала себя комфортно, и если бы не косые взгляды Мастеров и отряда быстрого реагирования, то я бы с уверенностью могла сказать, что чувствую себя здесь как дома.

Как-то незаметно для себя я оказалась на кухне, где впервые в жизни, не без помощи интернета, конечно, приготовила обед. Как ни странно – получилось вполне вкусно. Никогда не считала готовку главной обязанностью каждой женщины, и отрицательно относилась к тем людям, которые считают, что место женщины на кухне… Но, видя, как взрослые мужчины, которые мне в отцы годятся, идут за добавкой, я определенно испытывала приятные эмоции. Наверное, именно поэтому на следующий день мне хотелось удивить их чем-то особенно вкусным, и, отмечая благодарные взгляды изголодавшихся бойцов, я решительно взяла готовку в свои руки.

Таким образом, я нашла общий язык с некоторыми людьми, которые тут же взяли меня под свою опеку. Для них я была ребенком, которую в шутку называли дочерью полка. Меня принялись всячески оберегать от тех, кто хоть раз проявлял ко мне интерес. Это было странно… но почему-то с этими великовозрастными мужчинами я себя чувствовала лучше, чем в компании сверстников. Никогда не думала, что истории из далекого прошлого, могут быть не просто интересными, но и поучительными. Никогда не любила слушать о том: «Как же хорошо жилось в Советском Союзе». Прошлого не вернуть, для страны это экономически не выгодно, поэтому горестно вздыхать, вспоминая былое, с моей точки зрения было глупо. Но… эти мужчины, которые прошли жизнь буквально вдоль и поперек, рассказывали интересные, немного босяцкие истории, от которых все понимающе смеялись… а я впервые в жизни делала выводы и запоминала, не желая становиться на те же грабли.

Самыми тяжелыми часами для меня оказались ежедневные тренировочные работы с Мастерами. Им я не нравилась больше всех. Я была слабым звеном, а значит, занозой в их заднице. Особенно тяжко было при работе с оружием. Казалось бы, зачем одаренным огнестрельное оружие? Этим вопросом задавалась каждый божий день, когда скрипя зубами, без помощи интернета, на одном единственном показанном примере я разбирала, чистила и заново собирала начищенное до блеска оружие. Как бы это смешно ни звучало, но у меня постоянно оставались лишние детали. При виде такой вопиющей бездарности у Мастера, отвечающего за «огнестрелку», начинал нервно поддергиваться глаз. Он не стеснялся в выражениях и не гнушался бить меня по рукам каждый раз, когда я что-либо делала не так. Самое обидно, что, когда у меня, наконец, начало получаться, я не услышала ожидаемой похвалы, а лишь заработала очередное язвительное замечание. Теперь мне требовалось разбирать и собирать оружие на время.

– Зачем? – не выдержав, спросила я, раздраженно отбрасывая шомпол.

– Затем, что оружие иногда дает осечки. В основном это происходит из-за неосторожного обращения или износа частей. Это не игрушка, про которую можно забыть, убрав в нижний ящик стола, ему нужен постоянный уход, – отстраненно ответил Данияр, осматривая мою работу.

За считанные секунды, разобрав пистолет Макарова на детали, он вновь придвинул их ко мне.