Шрифт:
Голова кружилась все больше. Или от последствий ранений, или от силы тяжести, или от повышенного содержания кислорода в воздухе. А, может, эти твари чем-то обкололи лейтенанта? Скорее всего. Иначе, почему не опасаются побега, почему нет решеток, нет охраны?
– Вернитесь в кровать, иначе вы сейчас потеряете…
Продолжения Смирнов не слышал. На глаза опустилась тьма и пациент рухнул на пол.
Глава 2
Метрдотель, подчеркнуто равнодушно скользнув взглядом по спутнице гвардейца, проводил гостей к заказанному столику. В ресторане не было особенно людно – это удовольствие не из дешевых. Господин с дамой, оба средних лет, осуждающе косились в угол, где расположилась шумная компания – два летчика-истребителя и три девицы, которые, судя по откровенным нарядам, и не думали скрывать род своих занятий. Скорее – наоборот, стремились продемонстрировать товар. Что же… у пилотов деньги всегда водились. Еще два господина, в строгих костюмах, с зализанными волосами, сидели за столом, ломившимся от яств, и что-то тихо обсуждали. Тут тоже все понятно – купцы отмечали удачную сделку. Или, наоборот – сделка еще не состоялась, пока только обсуждали условия будущего контракта. И мужчина средних лет, в штатском, но с военной выправкой – сразу видно, не меньше полковника, охмурял женщину, в которой Смирнов узнал бессменную ведущую спортивных новостей. На экране телевизора она смотрелась шикарно, но в жизни оказалась полноватой на вкус лейтенанта. Зато строила из себя…
Все. Больше никого.
Смирнов давно уже стал не мальчиком, но мужем. Участвовал в десятке боевых операций на Земле, в подавлении мятежа в Лунногорске, в резне в Ферми. Повидал такого, что многим в кошмарном сне не привидится. Но сейчас его трясло. Спина покрылась холодным, противным потом, которым пропиталась форменная рубашка и приклеилась к коже.
– Ты меня молчать позвал? – спросила Родионова, положив подбородок на руку, демонстрируя безупречный маникюр.
Глядя на такую женщину, в голову приходит одно определение: породистая. С чистой кровью. Подходящая партия для будущего генерала – о меньшем военный и не мечтал, мать будущих верноподданных Императора.
– Да… то есть – нет, конечно… – рассеянно пробормотал Александр.
Рука в кармане нервно теребила заготовленный сюрприз. Казалось, гвардеец тысячу раз прокручивал в голове этот момент, подбирая нужные слова, но именно сейчас этих слов и не хватало. Все, что приходило на ум ранее, именно сейчас казалось или по-детски наивным, или чересчур пафосным.
Положение спас официант, принесший заказ, сделанный еще заранее – огромный поднос фруктов. И ягод. Чего тут только не было! Виноград, яблоки, груши, вишня, клубника, и в центре – целый ананас! Смирнов хотел сразу, без каких-то ненужных намеков, показать, что он – настоящий мужчина. Надежный, как скала. Он может обеспечить семью. Поразить девушку своей щедростью и сразу сделать предложение, от которого невозможно отказаться.
И цель была достигнута! Анна удивленно распахнула свои прекрасные глаза.
– Ого! Настоящие фрукты? – воскликнула Родионова. – Откуда такая роскошь? Признавайся, дорогой, что ты задумал?
Поняв, что момент настал, что если он не решится сейчас – то не решится никогда, Александр замахнул фужер шампанского – тоже натурального, а не синтезированного сублимата, и достал из кармана бархатную коробочку. Резким движением кисти откинул крышку, открывая кольцо с бриллиантом, играющим всеми цветами радуги на гранях в электрическом свете ламп.
– Аня… выходи за меня! – выпалил лейтенант на одном дыхании.
Казалось, глаза девушки уже не могут быть больше – они и так занимали половину лица, но Родионовой удалось распахнуть их еще шире. Ее губы затронула кривая улыбка. А затем она рассмеялась так звонко и так громко, что даже шлюхи летчиков смущенно притихли.
Голос Анны так прочно засел в памяти гвардейца, что офицер слышал его и сейчас, находясь в плену, в полубессознательном состоянии.
– Какой же ты тяжелый!
Чьи-то туки подхватили имперца и потащили неведомо куда. Вскоре Смирнов ощутил мягкую кровать, столь опрометчиво им покинутую, и укол в руку. Раствор из капельницы вновь потек по венам лейтенанта, возвращая к жизни.
Когда разум прояснился, Александр понял, что теперь он не один в палате. Мужчина ощущал тепло чужого тела. И, в перерывах между писками аппарата, различал чье-то дыхание. Контрразведка? Кто же еще! Похоже, сейчас и начнется допрос…
Пленник напряг и расслабил мышцы, прикидывая, хватит ли сил оказать сопротивление. Должно хватить. В крайнем случае – героически погибнет в неравном бою, как и полковник Родионов. Все лучше, чем пытки. Жаль только там, на Луне, об этом никто не узнает.
Лейтенант открыл глаза, ожидая увидеть суровых людей в военной форме, однако…
Однако увидел женщину. Даже девушку. Лет двадцать, плюс-минус немного. И совсем не в форменной гимнастерке, а в коротком облегающем платье персикового цвета. Пожалуй, слишком коротком и слишком облегающем для приличной особы.
– Дурак, что ли? – укоризненно произнесла она. – Зачем вставал?
Александр был готов к чему угодно. К тому, что его начнут допрашивать. Бить руками и ногами, иголки под ногти, электрические провода к причиндалам – воображение подсказывало десятки и сотни способов развязать язык узнику, выудить информацию. Благо, сказывалось образование. В Академии учили и методикам допроса.
Но не к такому вот. Чтобы милая девушка как-то ласково, с легким укором, отчитывала за нарушение постельного режима.
– Ты кто? – хриплым голосом поинтересовался пленник.
– Ольга.
– А я – Саша.
– Я знаю, – улыбнулась она. – Мы скачали данные с твоего ракетоплана.
Ага… стало быть, республиканцы уже все знают. Не так, чтобы совсем все, но многое. Очевидно, потому и не пытают. Или, боятся, что здоровье не выдержит и гвардеец окочурится раньше времени? Не дождутся! Разящего Кулака Императора так просто не убить!