То же самое можно сказать и о самоубийстве, которое никак не может соответствовать человеческой природе, поскольку вступает в противоречие с естественным инстинктом самосохранения. Однако разве можно упрекнуть Сенеку, совершившего самоубийство по приказу императора Нерона? В свое время Сенека был наставником и ближайшим советником Нерона, но со временем отношения между ними испортились и в 65 году император приговорил Сенеку к смертной казни, предоставив ему «свободный выбор смерти». Эта формулировка означала немедленное самоубийство. Вместе с Сенекой самоубийство совершила его жена.

Мог бы Сенека последовать согласно своей природе и попытаться бежать? Теоретически мог. Но шансов на спасение у него не было, и Сенека прекрасно это понимал. Поэтому он последовал всеобщей природе, поступил сообразно сложившимся обстоятельствам и покончил с собой. Но в иных условиях инстинкт самосохранения мог выдвинуться на первый план, и тогда все, что способствует сохранению жизни, считалось бы добродетельным и оправданным, в том числе и каннибализм.

Пора подводить итог сказанному и переходить к первой практике стоицизма. Итог таков: все относительно. Стоическая этика очень гибкая, но притом предельно практичная. У нас есть два условных моральных «лекала», данные внутренней и внешней природой. С их помощью мы можем оценивать наши поступки применительно к той ситуации, в которой они были совершены.

Это была вводная часть, а теперь нам пора заняться отделением «зерен» от «плевел». Обратимся к совету, приведенному в начале этой главы. Для того чтобы получше устраивать то, что от нас зависит, а всем остальным пользоваться соответственно его природе, нам нужно уметь отличать первое от второго и относиться к «зернам» и «плевелам» по-разному. Если вам не нравится состояние мышц брюшного пресса, вы можете поправить дело посредством тренировок. В этом случае внутренний психологический дискомфорт – недовольство своим внешним видом – побуждает вас к действиям, устраняющим причину дискомфорта, и потому такое переживание может считаться полезным. Но если ваш рейс отложили по погодным условиям, то что толку страдать по этому поводу? Даже если у вас срывается какая-то важнейшая встреча, с погодой вы ничего поделать не сможете, тучи руками не разгоните и грозу взглядом не погасите. Обычный человек в такой ситуации станет нервничать-страдать, сетовать на свою невезучесть, сожалеть по поводу сорвавшихся планов и т. п. С точки зрения стоицизма подобное поведение недопустимо, поскольку оно противоречит природе вещей. Ваши переживания ничего не изменят, потому что вы не в силах повлиять на ситуацию. В ожидании вылета лучше заняться каким-нибудь полезным делом – почитать интересную книгу, подумать о жизни, пообщаться с окружающими или хотя бы поспать.

Протестантский богослов Рейнгольд Нибур создал молитву, которую сейчас знает весь мир: «Господи, дай мне душевный покой, чтобы принимать то, чего я не могу изменить, дай мне мужество изменять то, что могу, и дай мне мудрость, чтобы я всегда мог отличать одно от другого». Эпиктет выразил эту мысль более лаконично: «Из существующих вещей одни находятся в нашей власти, другие нет» [11] .

Ценнейшее умение отличать то, на что вы можете повлиять, от того, на что вы повлиять не можете, не стоит ничего, если в обеих ситуациях вы станете вести себя одинаково, то есть станете сосредотачиваться на происходящем и беспокоиться по этому поводу. Если спросить у ста человек, склонны ли они беспокоиться в независящих от них ситуациях, то девяносто девять, а то и все сто, ответят, что они так не поступают, потому что это глупо. Но стоит только понаблюдать за водителями, застрявшими в пробке, или за пассажирами задержанного рейса, как становится ясно, что подавляющее большинство переживает по поводу случившегося, причем весьма эмоционально. К сожалению, наши поступки часто расходятся с нашими установками: мы думаем одно, а делаем другое. Мудрые стоики так себя не ведут.

«Хотелось бы не волноваться попусту, да не получается», – скажете вы. Увы, понимание того, что беспокойство непродуктивно, далеко не всегда может избавить от беспокойства. Мы не хотим беспокоиться, но беспокоимся, и кажется, что ничего с этим сделать нельзя. Но это только кажется. Работа над собой поможет вам изменить отношение к тому, чего вы изменить не в силах. Главное – не совершать одной очень распространенной ошибки – не начинать внушать себе: «Я спокоен, я абсолютно спокоен, мое спокойствие безгранично и непоколебимо…» и так далее. Говоря себе «Я спокоен», вы на самом деле говорите «Я не спокоен», потому что сосредотачиваетесь на своем беспокойстве, крепко держите его за руку и надеетесь таким образом от него избавиться. От подобной медитативной практики вы не получите ничего, кроме вреда. Ваше беспокойство не уменьшится, а усилится. Чем заниматься подобным «успокоением», лучше выйти из автомобиля и от души попинать колеса. Это тоже неправильный поступок, но зато вы получите хоть какую-то разрядку.

Отвлечься от беспокойства можно посредством вытеснения его каким-либо другим занятием – чтением, просмотром фильмов или прослушиванием музыки, общением с другими людьми, работой, творчеством… Если вы застряли в пробке, то попробуйте нарисовать человека, сидящего в соседнем автомобиле, почитайте увлекательный детектив или позвоните приятелю, с которым давно не общались. Поступайте так всякий раз, и в какой-то момент вы поймаете себя на мысли о том, что перестали волноваться попусту. Не пытайтесь ничего себе внушать, просто отвлекитесь от беспокойства.

В любой ситуации начинайте с вопроса «Что я могу изменить?» Если можете, то меняйте, если не можете, то не беспокойтесь. «Бесстрастные» стоики – не пассивные фаталисты, слепо идущие на поводу у обстоятельств. Они просто понимают, когда следует «беспокоиться», то есть пытаться изменить ситуацию, а когда не следует.

Дихотомия, или двойственность, контроля, разделяющая все происходящее на поддающееся и неподдающееся нашему контролю, – это краеугольный камень этики стоицизма, ее фундаментальное положение.

Однако в жизни не все настолько просто, чтобы быть разложенным по двум полочкам. Встречаются и пограничные ситуации, которые мы способны изменять или контролировать лишь частично. Примером может служить карьера. Человек повышает свой профессиональный уровень, налаживает отношения с коллегами и руководством для того, чтобы работать с максимальной результативностью, побеждает на конкурсах и т. п., но при этом итоговое решение о повышении принимает руководство, у которого есть свои предпочтения и соображения. Можно стараться изо всех сил, но так и не получить вожделенного повышения.