Окрылённая надеждой, недавняя невольница устало смежила веки, погружаясь в тягучую болезненную полудрёму, когда трещавшая голова не даёт уснуть по-настоящему, а от наваливавшейся дурноты просто ничего не хочется видеть.

Когда она закашлялась в следующий раз, женщина проснулась, что-то спросив полным тревоги голосом.

— Всё нормально, — пробормотала бывшая рабыня. Хотелось пить, но она решила потерпеть и не беспокоить свою заботливую спутницу слишком часто.

Кряхтя, жрица села, явно намереваясь слезть с лежанки.

Приподнявшись, девушка поймала её за балахон, твёрдо проговорив:

— Всё нормально.

И легонько толкнула её назад.

Очевидно, за эти дни они уже научились немного понимать друг дружку, так как невидимая собеседница, громко зевнув, вернулась на своё место.

За ночь недавняя невольница то и дело принималась кашлять, но всякий раз чётко повторяла:

— Всё нормально.

И только когда жажда сделалась совершенно невыносимой, виновато попросила:

— Пить.

Сабуро тут же встала и, с трудом раздув огонь, подала больной миску с чуть тёплой водой.

И сейчас Ие удалось подавить тошноту. Более того, утолив жажду, она даже немного подремала.

А вот самостоятельно сходить по нужде, сил уже не хватило. Женщина помогла ей выйти и проводила до угла.

Кое-как оправившись, недавняя невольница тихо и жалобно заскулила:

— Сабуро.

Жрица тут же появилась, и девушке вновь стало ужасно стыдно за свою беспомощность.

Затянутое облаками небо уже достаточно посветлело, чтобы она, тяжело откашлявшись и вытерев рот, с огорчением заметила на рукаве розовое пятно.

Сквозь дурноту и шум в ушах недавняя невольница слушала, как её спутница ходила туда-сюда, наполняя котёл водой, возилась у печки и вдруг тихо позвала.

Приподнявшись, Ия увидела, как женщина беспомощно указывает на топку со словами:

— Були иджеоста.

Видя её непонимание, собеседница выставила вперёд сжатый кулак и, выдохнув:

— Ф-р-р-р, — сдала вид, будто из него что-то выскакивает.

«Огонь в печке потух», — почему-то сразу поняла бывшая рабыня и огляделась вокруг в поисках сумки с лекарствами. Та обнаружилась у стены вместе с коробками и пузырьками.

Проследив за её взглядом, жрица подошла и взяла лежавшую рядом зажигалку. И опять девушка нисколько не удивилась догадливости своей спутницы.

Добравшись до печки, Ия глянула на перемешанный с сухими листьями и сосновыми иголками хворост и знаком подозвала женщину.

Откашлявшись, недавняя невольница показала внимательно наблюдавшей за её действиями спутнице зубчатое колёсико и рычажок. Затем повернула ролик, одновременно нажимая на выступ.

Сверкнули крошечные искорки. Из трубочки появился язычок пламени.

Жрица тихо вскрикнула.

Когда с треском загорелись сухие ветки, девушка протянула ей зажигалку.

— Сабуро.

Не без некоторого колебания та попыталась добыть огонь, но, конечно же, сразу у неё ничего не вышло.

Бывшая рабыня ещё раз показала, как это делается, и поплелась к лежанке. Её снова мутило.

Через несколько минут она услышала негромкий ликующий крик, но даже не стала открывать глаза, без этого сообразив, что местная служительница культа наконец-то освоила применение зажигалки.

«Если бы ещё уколы научилась делать, — усмехнулась про себя Ия. — А то у меня скоро все ляжки в синяках будут».

Когда женщина присела на край подиума, то ли дожидаясь, как сварится рис, то ли просто отдыхая, недавняя невольница решила, что пришло время для очередной инъекции.

Как теперь у неё повелось, перед каждым ответственным делом девушка долго и надсадно кашляла. Опять-таки очень быстро сообразив, что именно она собирается делать, спутница вывела её из избушки, полила из чайника тёплой водой и протянула резиновые перчатки.

«Она взяла их в сумке? — удивилась бывшая рабыня, хорошо помня, что купила три пары, но потом сообразила. — Нет, это те, которые я ночью сняла».

Только представив, как трудно будет натянуть их на сырые руки, недавняя невольница отрицательно покачала головой и, провожаемая недоуменным взглядом спутницы, подошла к лежанке, помнив, что приобрела ещё и антисептические салфетки, которыми и собиралась воспользоваться на этот раз.

Пока Ия разыскивала их в сумке, женщина торопливо вытащила из окна тряпки, впуская в избушку свет и свежий воздух.